Легенды танкистов - 2

— Нет, Петро, не годится, — покачал головой комбат. — Скандал выйдет. А еще, чего

доброго, мятеж поднимут.

— Может, все-таки принять двух-трех анархистов? — предложил Сухов. — Которые

помоложе. Так, для формы.

— Зачем это? К нам компартия лучших людей посылает, а мы их анархистами разбавлять

будем?

Сухов пожал плечами:

— Другие предложения?

— Вот тебе другое предложение, — хитро прищурился комбат.

...Сухов даже ахнул:

— Да я не умею!

— Ничего, справишься. Возьми у фельдшера справочник. Вид у тебя интеллигентный, так

что действуй. И белый халат надень, а то за доктора не примут.

— Запускайте кандидатов! — распорядился «доктор» Петр Сухов. — А вы, товарищ

комбат, давайте мне знать, который из новичков анархист. Покашляйте там. Чтобы я

лишнего кого не выставил.

И началась «работа»:

— Ростом не вышел, не годится.

— Слишком ты, брат, толстый, в танк не поместишься.

— У тебя хроническая болезнь, — говорил иному «доктор» и, заглядывая в справочник,

прочитывал какое-нибудь мудреное название. — Помрешь посреди боя, подведешь

товарищей.

Получая справки о несуществующих болезнях, анархисты продолжали шуметь во дворе.

К ним вышел Арман.

— Все, товарищи, расходитесь. По медицинским показаниям вы не подходите. Будете

сражаться за свободу Испании как простые смертные — пешком, с ружьем или автоматом

в руке.

26 октября 1936 года, Арчена

— Товарищи, час настал, — говорил Поль Арман, обращаясь к недоучившимся

«студентам» танковой школы. — Мадрид просит о помощи. Товарищ Сталин и Советское

правительство выслало Испании партию танков и самолетов, но для них нужно время —

недели две. Этого времени у Мадрида нет. А наши танки — на ходу. Правда, обучение

еще не закончилось, но — доучимся в бою. Завтра выступаем. В боевых действиях будет

принимать участие танковая рота из пятнадцати машин. Командирами взводов и танков,

механиками-водителями назначаются советские добровольцы. Командирами башен —

испанские товарищи.

29 октября 1936 года, окрестности Мадрида

Поль Арман с трудом скрывал гнев.

Никаких разведданных! Вообще никаких. Что творится под Мадридом? Предполагается,

что противник занял Ильескас, Борокс, возможно — Сесенью, но откуда это известно?

Что значит — «говорят, у фашистов шесть орудий и какое-то количество танков»? Что

скрывается под обозначением «какое-то количество» и какие «танки» имеются в виду —

«ансальдо» или что-то посерьезнее?

Хуже того. Где находятся союзные части — тоже оставалось покрыто мраком

неизвестности.

Хладнокровный латыш хладнокровно скрежетал зубами. Решение следовало принимать

быстро.

— Лейтенант Сухов, ты с тремя танками идешь в сторону Сесеньи на разведку, —

приказал он. — Я пойду за тобой по шоссе. Выясни, что творится в городе.

Сухов развернул «Т-26» в сторону Сесеньи. Но не успела осесть пыль, поднятая тремя

танками разведки, как пришло донесение от испанцев:

«Сесенья противником не занята. При входе на западную окраину дайте белую ракету,

чтобы мы не поражали вас артиллерийским огнем».

Двенадцать оставшихся «Т-26» в походной колонне с открытыми люками приблизились к

Сесенье около восьми утра. На дороге Арман увидел орудие, возле которого возился

расчет и стояли два офицера. Немного левее находилась группа солдат человек в двести.

— Салют! — громко крикнул Арман и поднял сжатую в кулак руку в республиканском

приветствии.

В лязге и грохоте гусениц офицеры его не расслышали.

Арман подъехал на танке вплотную и закричал по-французски:

— Уберите орудие — дайте пройти танкам!

Офицеры не поняли французской речи. Ответили что-то по-испански.

В этот момент к танку приблизился третий офицер — подполковник. Он произнес

несколько слов, и вдруг Арман понял: это — фашисты.

Ничем не выдав своих чувств, Поль Арман продолжал непринужденно болтать с

полковником. Обсуждал обстановку под Мадридом, бранил русских. Тем временем танки,

которые шли за Арманом, успели подойти вплотную.

«Фашисты в Сесенье!» — понял Арман.

Он увидел, как со стороны городка на шоссе выходят марокканцы — страшная в своей

ярости и жестокости конница, самое действенное, как ни странно это прозвучит,

соединение фашистской армии.

Продолжая беседу с полковником, Арман подтолкнул своего механика-водителя и по-

русски закричал:

— Дави!

Захлопнулся люк, взревел мотор — в тот же миг танк подмял и полковника, и орудие с

расчетом. Грянула танковая пушка.

— К бою!

Со стороны Сесеньи загремели танки Сухова. Кони ржали, вздымались на дыбы,

сбрасывали всадников. По разбегавшимся мятежникам «Т-26» открыли огонь.

Фашисты быстро оправились. Один из снарядов поджег танк Армана. Пылая, «Т-26»

продолжал двигаться на артиллерийскую батарею.

— Огонь!

Батарея была уничтожена.

— Впереди «ансальдо»!

На подступах к Сесенье завязывается новый бой. Но где неуклюжим итальянским

«черепашкам» тягаться с «Т-26»! Перестрелка идет на горной дороге, и вот уже один

«итальянец» вертится на месте с перебитой гусеницей. Второй, однако, продолжает

атаковать.

И тут командир второго танка, лейтенант Осадчий, направляет свою машину прямо на

противника. Вплотную сходятся два танка, и Осадчий всей тяжестью «Т-26» ударяет

«итальянца» в бок. «Ансальдо» еще упирается... и валится в ущелье.

Это был первый танковый таран, примененный в тех боях.