Легион Урфина Джюса

— Да, камарады! Я поведу вас к победе! Я поведу вас, когда Гранд Урфин отдаст мне приказ!

— Слава НАУД! Слава Урфину! — ревели дуболомы и коряги.

Затем шло исполнение легендарной композиции «Наш Урфин молодец».

В общем, Деревянная Армия вновь обрела своего генерала, за которым готова была идти в огонь и в воду.

Только два деревянных юнита не испытывали обшей эйфории, это были: ТМД и Знаменосец.

Дорну, конечно же, тоже не терпелось вступить в бой, но жаждой мести он не горел. Да и вообще, старшего офицера сейчас больше интересовало реформирование армии, а уже потом можно было и на войну.

А Знаменосец вообще большим умом не отличался. Впрочем, как и многословием. Его задача была символизировать, вот он и символизировал.

А вот что касается женераля, то он выражал обеспокоенность относительно ТМД. Лан Пирот жаловался Урфину, что Дорн явно умнее и компетентнее, чем он.

— Мессир, мне рядом с ним совершенно не комильфо. Я порой чувствую себя как полный идиотэ. Нельзя ли его куда-нибудь отправить?

— Женераль, кого армия считает своим командующим и за кем она готова идти в бой, хоть на край света?

— Армия лямур муа, как своего шеф милитарэ. С этим нет проблем, мессир.

— Ну вот! А это главное. А что касается его большей компетенции, то это поправимо. Как только мы прибудем на нашу главную базу, в то самое время, пока Дорн будет муштровать армию, вы будете изучать боевые уставы и прочие умные военные книги. Так что, женераль, можете не волноваться. Командующий Деревянной Армией — вы, и это неизменно. А что касается знаний материальной части, то и это мы подтянем.

А на следующий день после этого диалога нашёлся потерявшийся медный шлем Людоеда. Он, как и положено порядочному шлему, защищал голову своего хозяина. Точнее его череп. Там же, рядом с обглоданным скелетом чудовища, валялась огромная шипастая бронзовая булава. Неизвестно, кто же убил Людоеда. Но этот кто-то перерубил ему хребет, скорее всего, топором или какой-нибудь алебардой. Сама булава досталась генералу Лану Пироту, который был очень рад такому оружию, и которое очень удачно применил…

Всё дело в том, что в каминном зале замка висели головы всевозможных животных, в том числе и крокодилья. Вот Урфин и принял решение — сжечь эту голову в камине, дабы не смущать ею Крокодрона. Лан Пирот решил испробовать булаву и шарахнул ею по сушёной крокодильей башке. Голова речного чудовища с грохотом рухнула на каменный пол, по которому зазвенел вывалившийся из её пасти большой медный ключ.

Схватив новый трофей, Урфин сразу же направился в подвал. Ключ подошёл, и замок со скрипом провернулся. За железной дверью оказалась маленькая комнатка, где хранилось полдюжины кожаных мешочков с золотом, большая шкатулка с драгоценностями и небольшой сундучок с серебром. Последняя находка вызвала особую радость Потрясателя Вселенной, поскольку теперь, с помощью серебра и Лунного Масла, можно было что-нибудь эдакое сварганить…

Ну а потом было успешное завершение операции. Всё, что можно было получить от Чарли Блека, было получено. Вся Деревянная Армия прошла обратную трансформацию, и можно было двигать домой в родимое ущелье. Вот тут-то к замку и заявился молодой смилодон, который начал звать Урфина. Потрясатель Вселенной, под прикрытием двух десятков луков, вышел из крепости.

— Урфин, я — Быстрый Коготь. Меня поспал князь Каменный Клык. Он ждёт тебя на Красном Холме. Я провожу.

Выбора у Потрясателя Вселенной не было — он находился на земле князя. Напялив на себя доспехи из шкуры Шестилапого и подпоясавшись саблей, Урфин взгромоздился на Топотуна и двинулся на встречу. Когда они добрались до места, провожатый удалился.

Поднявшись на холм, Древодел увидел князя, спешился и далее пошёл один.

Огромный смилодон дремал, развалившись на солнышке, положив саблезубую морду на могучие лапы. Приоткрыв один глаз, он посмотрел на поднимающихся по склону гостей и, сладко зевнув, опять зажмурился. Когда гость слез с медведя и подошёл ближе, смилодон открыл глаза. Несколько секунд гигантский хищник, не мигая, смотрел на человека, потом приподнялся и грациозно потянулся.

Оценивая игру могучих мускулов, переливающихся под рыжей шкурой, Урфину стало не по себе. Страшно представить, на что был способен этот исполин в бою.

— Привет, хозяин ходячих брёвен.

— Приветствую тебя, князь.

— Я в долгу перед тобой.

— Да ладно тебе, князь. Свои ребята…

— И тем не менее, я у тебя в долгу. И я заплачу долг.

— Да брось, князь, какие там долги, — произнёс Урфин, однако думал он совсем другое и уже ликовал в душе.

— Не спорь, двуногий. Никто не смеет упрекнуть Каменного Клыка в том, что он не платит долги. И я заплачу цену! — предводитель смилодонов грозно зарычал.

— Как тебе будет угодно, князь, — Потрясатель Вселенной изобразил смирение, собираясь сыграть впоследствии царственное снисхождение.

— Я знаю, почему ты пришёл в мой лес. И знаю, почему ты спасал мой народ. Если бы нас не стало — твои враги смогли бы спокойно ходить через мой лес, и ты бы не смог удержать страну Повелительницы Бурь. Так что ты спасал себя, а не мой народ. Но я всё равно в долгу у тебя… Теперь ты вернул свою Деревянную Стаю, и тебя ждёт Великая Охота против тех, кто послал ходячие брёвна убить мой народ. Мой народ поможет тебе.

— Благодарю, князь. Мне действительно нужна помощь твоего народа, — с чувством произнёс Урфин, а сам подумал: «Ну наконец-то! Вот сейчас будет именно то самое, зачем я сюда пришёл».

— Помочись вон на тот клён, — не требующим возражений тоном приказал смилодон.

Древодел подчинился и справил малую нужду на указанное дерево.

— Теперь мой народ запомнит твой запах, и с этого момента ты всегда и в любое время волен входить в мой лес. Это и есть моя плата.

Урфин опешил. Он ожидал совсем другого. Он надеялся, что смилодоны если и не войдут в состав НАУД (хотя он очень надеялся, что именно войдут), то хотя бы предоставят какой-то контингент для участия в боевых действиях. А сейчас оказывалось, что хитрожопый саблезуб вообще не собирается воевать. А князь тем временем продолжал:

— Если кому-то из твоих людей надо будет пройти через мой лес, то пусть его сопровождает птица из чёрного племени.

— Благодарю тебя, князь. У меня к тебе просьба.