Лекарь Империи 9

— Кто-то, кто знал о тайниках, — медленно проговорил я, и от моей собственной догадки по спине пробежал холодок. — Кто-то, кто хотел, чтобы мы нашли эти компоненты. Кто-то, кто следил за нами все это время.

— Сообщник, — выдохнул Серебряный. — У Снегирева был сообщник. Или ученик. Кто-то, кому он доверил свою тайну. Кто-то, кто дожил до наших дней и, узнав о начале эпидемии, обновил «ключи» в тайниках, адаптировав их для нас.

Новая, ошеломляющая переменная в нашем уравнении. Таинственный доброжелатель, играющий в свою игру.

— Но почему он сам не создал лекарство? — спросил Артем. — Зачем ему были нужны мы?

— Возможно, он не врач, — предположил я. — Или он слишком стар и слаб. Или… он не может использовать магический катализатор. «Слезы Феникса». Для его активации, судя по формулам, нужна Искра огромной силы и уникальной структуры. Возможно, он ждал появления такого человека.

— Вас, — тихо сказала Вероника.

— Или, — добавил Серебряный, и его глаза опасно блеснули, — этот таинственный «помощник» и есть тот, кто нам нужен. Или он сам Архитектор, который водит нас за нос, преследуя свои цели.

Все встало на свои места. Снегирев предвидел не только вирус, но и его осложнения. Полиорганную недостаточность. И дал нам инструменты для борьбы с каждым отдельным проявлением болезни.

Дело осложнялось наличием этого помощника. Что ж… С этим мы будем разбираться позже. Главное что сейчас мы поняли принцип. Это фактически протокол лечения, который нужно смешать в правильном порядке и пропорциях.

Так что я отогонал от себя мысли о сообщнике. Пока что…

— Господи, — прошептал Фролов, опускаясь на стул. — Это же… Это же невероятно. Они создали вечную формулу.

— Которая будет работать через сто, двести, тысячу лет, — кивнул я. — С любыми доступными препаратами соответствующего действия.

— Снегирев мыслил не годами, — медленно проговорила Кобрук, глядя на доску так, словно видела там не слова, а само течение времени. — Он мыслил эпохами. Это уровень мышления, который…

Она не договорила, но все поняли. Это не человеческий уровень. Это что-то большее.

И это пугает. Потому что обычные люди так не думают. Даже гении. Снегирев либо был величайшим умом в истории человечества, либо… либо имел доступ к знаниям, которых не должен был иметь.

Путешественник во времени? Пророк? Или кто-то передал ему эти знания?

Фырк почесал за ухом своей крошечной лапкой.

— Знаешь, двуногий, это меняет все. Профессор был не просто умный. Он был СТРАШНО умный. Подозрительно умный. Как будто знал будущее.

— Хорошо, — сказал Артем, возвращая всех нас с небес на землю. — Допустим, мы поняли принцип. У нас есть препараты. Но в каких дозах их смешивать? В какой последовательности?

Ключевой вопрос. Разница между лекарством и ядом — в дозировке. Парацельс это знал еще пятьсот лет назад. Одна ошибка — и мы убьем Мишку быстрее, чем это сделает вирус.

— И как активировать смесь «Слезами феникса»? — добавила Кристина. — Просто капнуть и размешать?

— Сомневаюсь, что все так просто, — покачал головой Серебряный. — Магический катализатор требует особых условий активации. Температура, давление, магическое поле — любая ошибка может привести к катастрофе.

Отлично. Мы сидим на пороховой бочке. Точнее, на магической бомбе. И не знаем, какой провод перерезать — красный или синий.

— Нам все же нужен специалист, — сказал я, чувствуя, как эйфория от открытия сменяется ледяной тревогой. — Кто-то, кто разбирается и в химии, и в магии. Что с вашим алхимиком, магистр?

— Биоалхимиком, — кивнул Серебряный. — Только один человека в Империи, способен воспроизвести формулу Снегирева. Магистр Эдмунд Карлович Арбенин. И он наконец-то вышел со мной на связь.

— Тот самый Арбенин? — удивилась Кобрук. — Автор «Трактата о трансмутации органики»?

— Он самый. Гений биоалхимии. Полный мерзавец в человеческом плане, но гений.

— Он согласится помочь? — спросил я.

— За соответствующую плату — да. Или под соответствующим давлением.

Давление. Серебряный умеет давить.

— Тогда звоним немедленно, — решил я.

Серебряный подошел к стене напротив окна. Достал из внутреннего кармана кусочек чего-то белого. Похожего на мел. Но не обычного школьного мела — этот переливался перламутровым блеском и, когда он взял его в руку, засветился изнутри мягким голубым светом.

— Всем отойти на два метра, — его голос стал сухим и деловым. — Будет выброс магической энергии. Не смертельный, но неприятный. Как статический разряд, только в сто раз сильнее.

Мы послушно отступили, сбившись в кучу у двери. Я почувствовал, как Фырк напрягся на моем плече, его шерсть встала дыбом.

— Осторожнее, двуногий. Он сейчас дыру между измерениями пробивать будет. Портал для связи. Если что-то пойдет не так, нас может засосать в астрал. Или хуже — ОТТУДА что-нибудь вылезет.

Обнадеживающе. Но что еще ожидать от магической видеосвязи? Скайп для волшебников. Только вместо плохого интернета — риск открыть портал в ад.

Серебряный начал чертить на стене. Сначала большой круг — идеально ровный, как будто начерченный циркулем. Потом внутри — пентаграмму.

По углам звезды — руны, которые я не мог прочитать, но от которых веяло древней, первобытной силой. Между лучами — символы, похожие на алхимические, но более сложные, многослойные.

— Связь, — произнес Серебряный, и первая руна вспыхнула. — Виузал, — вторая. — истина, — третья. — Согласие, — четвертая. — Власть, — пятая.

С последним словом весь круг засветился холодным голубым светом. Воздух в комнате задрожал, как над раскаленным асфальтом. Стена внутри круга начала становиться прозрачной, как будто кто-то стирал реальность ластиком.

И вдруг — прорыв. Стена исчезла, и вместо нее появилось окно в другое место.

Невозможно. Но вот оно, прямо передо мной. Портал. Настоящий магический портал. Правда, только визуальный — засунуть руку не получится. Надеюсь.

Кабинет на том конце был полной, абсолютной противоположностью нашему больничному хаосу. Идеальный порядок, возведенный в культ.

В центре — стол из какого-то черного дерева, настолько отполированного, что в нем, как в зеркале, отражался потолок.

На столе — идеальный порядок. Колбы, реторты, перегонные кубы, тигли — все расставлено с математической точностью.

Ни пылинки. Ни единого пятнышка. Как в операционной, только для алхимии.

И за этим столом — человек.

Магистр Эдмунд Карлович Арбенин был… театрален. Другого слова не подберешь.