Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор

— Благодарю вас, мадам Беркли, — учтиво склонил голову я.

Она направилась к выходу, на несколько секунд дольше, чем нужно, задержалась возле вешалки у дверей, на которой сушился мой плащ, затем открыла дверь и быстро вышла.

Другой бы на моём месте, наверное, расслабился, но не я. Не понравился мне её взгляд и не стоило ей топтаться у вешалки.

Ох, не зря она так себя вела — чует моё сердце! Не зря.

Жди подлянки.

Я резвым шагом подобрался к плащу, сходу проверил карманы и выудил красный конверт… Так и знал!

И не похоже, чтобы меня таким способом пытались отблагодарить. Определённо запахло подставой — я эту вонь за километр чую.

Слух у меня далеко не идеальный, но со звукоизоляцией в постоялом доме было не очень. И двери хлипкие и стены тонкие. На одном конце этажа чихнут, на другом пожелают здоровья.

— Он взял деньги? — голос спросившего показался мне незнакомым.

Я навострил уши. Разговор в коридоре явно касался моей нескромной персоны и не предвещал ничего хорошего.

— Куда денется?! Конечно, взял, — почти шёпотом ответила мадам Беркли, но я отчётливо расслышал каждое слово.

— Видела, куда он их положил?

— Да. У входа вешалка, на ней висит плащ. Ищите в правом кармане. Конверт там.

— Так и сделаем. Приведи пару подружек понадёжней.

— Зачем?

— Делай что тебе говорят.

Так-так… Сдаётся мне, я стал участником древней полицейской забавы — поймай мента с поличным. Хозяйка моего пристанища подкинула мне конвертик с деньгами, а суровые дядечки из местного УСБ сейчас устроят обыск и найдут его в присутствии понятых.

А дальше «Владимирский централ, ветер северный» в исполнении Лондонского симфонического оркестра. Или его аналог.

Кто же такой умный решил поиграть со мной в эту игру?! Не иначе те, кто сидел в экипаже неподалёку от постоялого дома. И это вовсе не гуроны.

Скорее всего, моя хозяюшка подала им условный знак, и теперь они тут как тут.

Не на того напали, граждане уэсбэшники!

Я опустил конверт в карман халата, отпрыгнул назад, к столу, за которым собирался вкушать ужин и сел с глубокомысленным видом. Эх, вот с кого надо было ваять Родену своего «Мыслителя». Я был бы идеальной моделью.

Гады из коридора действовали совсем не по-джентльменски. Не стали стучать, а нахрапом ввалились в комнату.

Двое: оба коренастые, физически крепкие, в чёрных плащах поверх чёрных сюртуков и в чёрных же брюках. На лицо похожи как близнецы-братья, разве что один носил усы, а второй очки.

Я возмущённо привстал.

— Господа, что вы себе позволяете?!

— Мистер Лестрейд?! — торжественно провозгласил усатый.

Я огляделся по сторонам.

— Раз тут больше никого нет, да, я Джордж Лестрейд — собственной персоной. А вот вы кто и по какому праву врываетесь ко мне в жилище?

— Королевская инспекция полиции, — усатый сунул мне к глазам своё удостоверение.

Предполагалось, что у меня подогнутся ноги от ужаса.

— Здорово! — восхитился я. — Как настоящее. Сами рисовали?

— Что? — задохнулся от злости усатый.

— Шутка.

— На вашем месте я бы не стал так веселиться! Вы явно не понимаете, с кем имеете дело! — произнёс усач.

— Прекрасно понимаю. С невоспитанными людьми, которые не знают манер. Господа, я вас не ждал. Потрудитесь сообщить причину вашего визита.

Пальцы усача невольно сжались в кулаки. Он явно не ожидал такого приёма.

— Спокойно, Боб! — проявил выдержку очкарик.

Он обратился ко мне:

— Мистер Лестрейд, по нашей информации вы ложными обвинениями запугали владелицу постоялого двора мадам Беркли и вымогали у неё взятку. Речь идёт о сумме в шестьдесят фунтов. Мы обязаны произвести у вас обыск!

— У меня?! Обыск?! — Меня повело в сторону, чтобы не упасть, я схватился за стоявшего ближе ко мне усача.

— Что с вами, мистер? Вам дурно? — с ядовитой насмешкой поинтересовался он.

— Мне?! Разумеется, мне плохо! Плохо от мысли, что меня подозревают в немыслимом! Чтобы я, детектив Скотланд-Ярда, Лестрейд, оказался замешан во взяточничестве — да мои родители умерли бы от стыда при таком известии! И я — тоже! — трагическим тоном произнёс я.

— Не паясничайте, Лестрейд. Лучше признайтесь, где деньги. Мы знаем, что они в красном почтовом конверте… Осталось выяснить, где он, — рыкнул усач.

— Деньги?

— Да!

— Шестьдесят фунтов?

— Именно!

— В красном конверте?!

— Да! Чтоб вас разодрало! Зачем вы всё переспрашиваете и переспрашиваете?! Говорите, где деньги и дело с концом!

— Вам надо — вы и ищите, — пожал плечами я.

— То есть. помогать следствию вы не намерены? — зловеще спросил очкарик.

Мне нравилась его выдержка. Он был куда спокойней усатого напарника.

— Не намерен… Да и с какой стати мне это делать? Скажу больше, я буду жаловаться вашему начальству! Кто у вас главный?

— Сэр Арнольд Снайпс.

— Отлично! Со скольки он принимает? Запишусь на утренний приём.

— Не думаю, что это у вас получится, — хохотнул усач. — Оттуда, куда мы вас доставим, на приём к баронету будет выбраться сложно.

— Это мы ещё посмотрим, — хмыкнул я.

Вошла мадам Беркли вместе с Мэгги и второй, неизвестной мне девицой, которая была ростом с королевского гвардейца в меховой шапке. И да — при этом не носила туфли на каблуках.

— Вот, это ваши понятые, — сообщила владелица постоялого двора, стараясь не глядеть в мою сторону.

— Хорошо. Мы потом запишем их имена, — кивнул очкарик.

— Мистер Лестрейд… — побледнев, прошептала Мэгги. — Что тут происходит?

— Весёлая игра — найди конверт с шестью десятками фунтов. Желаешь принять участие? — подмигнул ей я.

Глава 20

— Приступим, — громко объявил усач.

Он даже не стал изображать активную деятельность, а сразу шагнул к вешалке, снял с неё мой плащ и вывернул карманы.

Очкарик и мадам Беркли уставились на него и даже перестали дышать. Я же остался пребывать в непринуждённой позе.