Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор

Леди Гарриет была чудо как хороша лицом, фигурой и в постели… Грех было оставлять бедняжку этой ночью одну. Тем более она заранее предупредила, что отпустит всех слуг.

Сам Берти, которому через несколько месяцев должно было исполниться сорок, тоже был связан узами брака, причём почти двадцать лет. Его вторая половина давно уже махнула рукой на любовные похождения супруга. Тот чаще пропадал в спальнях многочисленных любовниц, чем в семейной опочивальне.

Хотя, ради соблюдения приличий, официально считалось, что в настоящий момент сэр Эдуард изволит пребывать на охоте — второй его страсти после красивых женщин. В прочем, туда, в свой охотничий домик он и вернулся после горячей ночи…

В дверь спальни аккуратно постучали.

— Войдите.

Эдуард сладко потянулся. Леди Мордаунт изрядно его измотала этой ночью. Однако это была приятная усталость.

— Ваше королевское высочество… — в комнату не вошёл, а практически влетел человек, появление которого стало для Эдуарда — принца Уэльского, сюрпризом.

— Господин заместитель министра… Что-то стряслось?

— Пока нет, но может произойти…

Принц нахмурился.

— Право слово, я вас не понимаю, мистер Холмс. У вас такой взволнованный вид, будто готовится нечто, способное потрясти основы империи.

— Вы на удивление прозорливы, ваше высочество. Речь идёт о хорошо вам известном клубе, который вы возглавляете инкогнито…

— И что такого в этом клубе? Иной раз даже занятым джентльменам необходимо отвести душу. Тем более вы сами были не против его открытия…

— Я и сейчас придерживаюсь мнения, что клуб во многом полезен для общества. Но открылись новые обстоятельства… Ваше высочество, инспектор Скотланд-Ярда мистер Лестрейд стал свидетелем, как один из членов клуба убил газетного репортёра.

— Вы про писаку Мильчана? — усмехнулся принц Эдуард. — После его смерти наша журналистика только выиграла. Я читал его заметки. У него не было чувства стиля.

— Тем не менее, это было убийство одного из подданных вашей королевской матери. Лестрейд принялся копать под клуб.

— Неужели ему не запретили этим заниматься? — удивился принц.

— Сначала ему намекали, потом я лично отстранил Лестрейда от дел, посадил под домашний арест и приставил охрану.

— Что ж, приятно видеть чиновника, который прекрасно исполняет свои обязанности.

— Благодарю вас, ваше высочество! — Майкрофт Холмс, которому так и не было предложено сесть, продолжил говорить стоя. — Только мне не удалось остановить Лестрейда. Он обманул приставленного к нему констебля, сбежал из-под ареста, а ночью тайно проник в дом на Вигмор-стрит…

Холмса не смущало, что его слушают, не вставая с постели.

— Достаточно! — отмахнулся принц. — По-моему, незаконное проникновение в чужое жилище — преступление, которое строго наказывается. Кажется, этот Лестрейд заслужил, чтобы его пинками погнали из Скотланд-Ярда и отправили за решётку.

— Вы абсолютно правы, ваше высочество. Только есть одно «но»…

— Какое же? — устало вздохнул принц Эдуард.

Нет, всё-таки леди Мордаунт просто превзошла себя… И откуда, спрашивается, в этой маленькой женщине столько пыла и страсти?! После ночи в её объятиях принц чувствовал себя измочаленным.

— Лестрейд раздобыл бумаги, компрометирующие королевскую семью…

Принц резко соскочил с постели.

— Что?! Вы хотите сказать, он знает, что это я — председатель клуба гуронов?

— Что вы, ваше высочество! Такой информации у него нет, — успокоил Майкрофт Холмс. — Лестрейд и его… скажем так, помощник… полагают, что председатель гуронов — я. Пусть продолжают и дальше оставаться в этом заблуждении.

— Тогда в чём дело?

— В этих бумагах фигурирует имя вашего брата — герцога Коннаутского и Стратернского. Лестрейд грозится передать бумаги в газеты. Начнётся скандал. Даже если его как-то удастся замять, королева всё равно дознается, что вы — председатель клуба гуронов…

— Дальше можно не продолжать, — сокрушённо произнёс принц.

Королева-мать терпеть не могла старшего сына. Она считала, что одна из любовных интрижек Эдуарда свела в могилу её совсем ещё молодого супруга — принца Альфреда Саксен-Кобург-Готского.

— Приношу извинения, ваше величество, я взял на себя смелость сообщить Лестрейду, что клуб будет закрыт, — продолжил Майкрофт Холмс.

— Вы поступили в высшей степени благоразумно, — одобрительно кивнул принц. — В действительности меня уже стала утомлять эта игра. Местами она выходила за все возможные рамки.

— Это мой долг, — склонил голову заместитель министра.

— Скажите, а этот Лестрейд… Он действительно настолько строптив и опасен, что даже вам не удалось его приструнить?

— Да, ваше высочество. Это весьма необычный молодой человек.

— А не опасно ли держать такого в Скотланд-Ярде? Может… — Принц многозначительно поглядел на собеседника.

— В данный момент Лестрейд нам нужен. Он — прирождённый сыщик: умный, хваткий, неординарный. Надо лишь направлять его таланты в нужное русло.

— Полагаете, у вас это получится?

— Приложу к этому все усилия. Ещё раз приношу извинения за незваный визит, ваше высочество. Разрешите откланяться?

— Не стану задерживать вас, мистер Холмс. А что касается этого Лестрейда — интуиция подсказывает мне, что я ещё не раз услышу это имя. Инспектор далеко пойдёт, если его, конечно, не убьют, — улыбнулся принц Эдуард.

Поскольку у Холмса хватало и своих дел, кроме пропажи ирландца-таможенника, на свидание (если можно так выразиться) с Муром я направился один. Замминистра сдержал слово, меня без всяких проблем пропустили к арестованному террористу.

Само собой, перед встречей я переговорил с мистером Граммером, человеком Майкрофта Холмса, который занимался Муром и его подельниками.

— Сразу хочу предупредить: Мур на редкость неразговорчив. Каждое слово из него приходилось тащить клещами, и это не фигура речи, — заявил Граммер.

Он подмигнул.

— То есть вы его пытали?! — без особого удивления уточнил я.

Спецслужбы никогда не чурались простых, но эффективных решений. Пытки всегда входили в их число. Так было в прошлом и остаётся сейчас, кто бы и что ни говорил вам.