Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор

— Видать, натерпелся с прошлого брака, бедолага! Зачем ему обуза в виде вечно пилящей жены и кучи мелких спиногрызов?! У него были деньги, а, значит, он не испытывал недостатка в женском внимании.

— То есть он был бабником?

— Так и есть, мистер, — подтвердил Мур.

Странно, что Уифферс, с чьей наводки я и влип в это дело, характеризовал своего знакомого иначе. Как ревностного католика и вообще благопристойного мужчину…

— Уверены? — на всякий случай переспросил я.

— Зачем мне врать?

Врать ему было не за чем. Либо Уифферс не договаривал, либо мало знал об истинном положении вещей. Вероятней, второе — юноша знал о пропавшем больше со слов журналиста Мильчана.

— Встречался с одной или сразу с несколькими?

— Поначалу, когда у него завелись первые деньги, гулял налево и направо, не брезгуя даже обычными шлюхами. Потом вроде как остепенился, запал на одну красотку… Как её?.. Изабелла Келлер, кажется.

— Келлер? — насторожился я. — Она иностранка?

— Да. Не то немка, не то швейцарка… на мой взгляд, не лучшая пара для ирландского мужчины. Перебралась в Англию, стала работать горничной у какой-то не то герцогини, не то графини — хоть убейте, не вспомню у какой… — Он хлопнул по лбу. — Хотя нет, помню! У баронессы Фоссет!

— Фоссет?! — переспросил я.

— Да, а что?

— Ничего, давай дальше, — попросил я.

Мир тесен. Не удивлюсь, если леди Фоссет, хлопнувшая меня по голове зонтиком, и есть та самая баронесса.

— Так вот, О’Райли эта девка Келлер так понравилась, что он принялся за ней ухаживать. Роман был бурный, только закончился ничем: О’Райли так и не сделал ей предложения, а она выскочила замуж за Джозефа Грея… Он тоже работает на железной дороге, только не на таможне, а в охране, — сообщил Мур.

— И на этом их общение прекратилось?

— В том-то и дело, что нет. Причём, Джо… ну, то есть Джозеф, никогда не производил впечатление идиота, который не способен заметить, как его баба наставляет ему рога. Тем не менее, О’Райли часто бывал у них в гостях… Да что уж там… Я видел, как Изабелла, теперь уже не Келлер, а Грей, приходила к нему на работу и в общем, занималась там с ним вещами, о которых вроде как не принято говорить громко.

Он понизил голос.

— Больше скажу: в последний раз я видел О’Райли за день до того, как он исчез. Это было утром на Лондонском мосту. О’Райли шёл от Суррея в сторону Бердмонси. Мы перекинулись буквально парой слов, и он случайно обмолвился, что собирается провести весь вечер в компании Греев…

— Полиция спрашивала тебя об этом?

— Куда там! — махнул рукой он. — Я же тебе сказал: всем плевать на ирландцев.

— Не всем.

— Ну да… Ты у нас редкий экземпляр. Тебе самое место в музее, — с иронией произнёс он.

— Моё место там, где я сейчас служу. В полиции. — сурово заметил я. — Где живут супруги Грей?

— Минивер-Плэйс, дом 7. Уютное респектабельное гнёздышко… Даже не представляю, на какие шиши они могут себе это позволить…

— Грей не богат?

— Откуда деньги у обычного охранника? Так, слёзы… А Изабелла ушла из горничных. Теперь она обычная домохозяйка.

— Тогда, быть может, О’Райли — источник их семейного благополучия? — предположил я.

— Чего не знаю, мистер Лестрейд, того не знаю, — вздохнул он.

Я задумчиво потёр подбородок. Если Греи финансово зависели от ростовщика и таможенника О’Райли, они, на первый взгляд, не самые главные интересанты в его исчезновении. И даже на ревность тут не списать: Мур охарактеризовал Джозефа Грея как человека неглупого. Он не просто закрывал глаза на шашни жены, а делал это сознательно, извлекая денежную выгоду.

Но пообщаться с супругами в любом случае придётся. Только после того, как побываю на квартире пропавшего.

Я не стал рисковать и вламываться в дом О’Райли с отмычками. Хватило с лихвой и вчерашних приключений. Да и зачем лезть на рожон, если всё можно организовать законными способами. Да, это займёт чуть больше времени и будет связано с бюрократическими проволочками, зато спокойней и без ненужных последствий.

Это у Шерлока есть влиятельный старший брат, у меня в активах только справка из психушки. Против людей с высших эшелонов власти, которых я зацепил, она не работает.

К дому на Гринвуд-стрит, который снимал О’Райли, мы пришли вместе с констеблем дивизиона М с хорошей правильной фамилией Райт. Да и сам он был под стать фамилии: высокий, кряжистый, надёжный как кремень и явно не обделённый житейской смекалкой и опытом.

Он отпер замки ключами, заранее взятыми у хозяйки дома.

— Прошу.

Квартира таможенника занимала весь первый этаж и состояла из гостиной, спальни, кабинета и скромной кухни. Определённо, О’Райли жил намного лучше меня и, возможно, за это и поплатился.

— Здесь давно никого не было? — спросил я.

— Был только мой коллега в день, когда поступило заявление о пропаже. Да и то — недолго. Он лишь удостоверился, что мистера О’Райли нет дома.

— От кого поступило заявление?

— От хозяйки дома. Мистер О’Райли пропустил платёж, хотя отличался крайней педантичностью и всегда платил в срок. Вот она и спохватилась, хотя по большому счёту, всем казалось, что она паникует понапрасну. Мне самому доводилось не раз запаздывать с платежами, — усмехнулся он.

— Прекрасно вас понимаю, Райт. Начальство не любит баловать нас жалованьем.

— Верно подметили, инспектор. С чего начнём?

— С кабинета. Предположительно, там он хранил свои сбережения.

— Деньги, драгоценности?

— Насчёт драгоценностей не уверен, но деньги у О’Райли водились. Как и акции и прочие ценные бумаги.

Мы тщательно осмотрели кабинет, но не нашли там ничего интересного. Никаких зацепок, включая переписку. Такое чувство, будто владелец кабинета не писал писем, не читал газеты, а ведь вряд ли он всегда и во всём полагался только на свой ум и порядочность тех, кому давал деньги в долг. Должны… да просто обязаны храниться долговые расписки, вестись какие-то дневники, бухгалтерские журналы с приходами и расходами.

Тот, кто побывал здесь до нас, позаботился, чтобы вся документация пропала.

— Пусто, — резюмировал я. — Идём в спальню. Может, там хоть что-то найдём.

Увы, но и в спальне нас ждал тот же результат. Ничего, что могло бы пролить свет на таинственное исчезновение ростовщика и таможенника в одном лице.

Разве что пустой сундук, в котором мы нашли забытую явно впопыхах облигацию железных дорог на предъявителя.

— Полагаю, именно здесь мистер О’Райли хранил свои сокровища, — сказал констебль.