Летучий корабль

– Энергию в мирное русло, — обреченно констатирует Северус. — Хорошо, я вызову торговца на дом.

Маргарет как-то странно смотрит на меня, и я понимаю, что она сказала еще далеко не все. И то, что она хочет добавить, мне может не понравиться.

– Есть еще что-то, да? Вы не говорите, чтобы меня не обидеть? Потому что я опасен, если у меня такие выбросы?

Пусть уже скажет! Что может быть хуже того, что я великовозрастный дебил, не контролирующий собственную магию, которая, как выяснилось, льется через край? Что я чуть не изувечил любимого человека, даже не приходя в сознание?

– Гарри, об университете не может быть и речи, — тихо произносит она и хочет добавить еще что-то, но не успевает.

Мои ладони и пальцы начинают светиться. Красиво, похоже на огни Святого Эльма… Миссис Нотт инстинктивно делает шаг назад.

– Успокойся, пожалуйста, — говорит мне пират.

Я смотрю на красные рубцы, покрывающие его плечи, глубоко вдыхаю, еще раз, еще. Нет, я не ненормальный, я же могу успокоиться, я же могу…Опять решают за меня…Мне не нравится там учиться, но это в любом случае решать только мне. Маргарет делает еще шаг к двери, а пират садится рядом и кладет мне руку на лоб.

– Перестань. Если хочешь учиться, с осени переведешься в магический университет. Все будет хорошо. Скоро мы сможем уехать на Кес. Поедем на пиратский остров. Посмотришь Корабль.

– Ты мне вчера про Кес тоже говорил.

Я вдруг вспоминаю, что представлял себе, как на соснах распускаются бутоны. И огни Святого Эльма на кончиках моих пальцев начинают меркнуть.

– Позавчера. Успокойся. Тебе же не хотелось там больше учиться. Ты делал это только из-за того, что считал себя магглом.

– Но почему? Почему мне нельзя? — я все же не понимаю.

– Гарри, — миссис Нотт, наконец, вновь приближается ко мне. Опасность миновала. — Вы видели, что только что произошло с Вами? Вы опасны для магглов, Вы должны это понимать. Вам не пять лет. Вы обладаете гигантской силой, которая в данный момент Вам совершенно неподвластна. Могут потребоваться месяцы на то, чтобы вновь научиться делать то, с чем Вы прекрасно справлялись на младших курсах Хогвартса. Любая сильная эмоция, любой конфликт — и Вы спалите пол-университета. Северус должен сейчас все время находиться рядом с Вами.

– Хочешь, чтобы я ходил с тобой на лекции?

Я вдруг вспоминаю кривую нормального распределения и еще кучу всякой всячины, которую вот уже третий семестр подряд пытаюсь насильно впихнуть себе в голову — и решаюсь уступить. Похоже, я сейчас действительно не в том состоянии, чтобы спорить и предъявлять условия. Пусть так, то, что я выбрал для себя после ухода из мира магов — это все равно не мое. Но что тогда мое?

– Вот и хорошо, — умиротворяющее произносит Маргарет. — Сейчас купим Вам палочку, а когда Вы немного поправитесь, Северус сможет с Вами заниматься.

Я фыркаю, не в силах сдержать смех, только лишь представив себе, как лорд-пират будет показывать мне, как правильно произнести «Вингардиум левиоса». И вдруг… как я не вспомнил об этом раньше? Я чуть не сжег спальню этой ночью, Северус весь покрыт ожогами из-за того, что пытался удержать всплеск моей магии… Где Бэрри? Она же все время была с нами.

– Сев, где Бэрри?

И вновь ощущаю, как мои руки наливаются жаром.

– Вот видите, — констатирует миссис Нотт чуть ли не с удовлетворением.

– По дому бегает, — говорит мне пират. — Я успел запереть ее в кабинете, когда все началось.

– И стабилизирующие зелья, три раза в день! И успокоительные! — возглашает колдомедик.

Маргарет оставляет нас и спускается вниз, но отбывать пока что не собирается, потому что Северусу необходимо срочно сварить для меня все эти зелья, а покупка палочки не терпит отлагательства. А оставлять меня одного нельзя, так что…

Лорд Довилль помогает мне одеться, а когда мы спускаемся вниз, я спрашиваю его:

– Ты теперь тоже будешь меня бояться, да?

– Это ты будешь меня бояться, Поттер, — шепчет он мне в самое ухо.

А потом обнимает меня так крепко, что я опасаюсь не досчитаться пары ребер, и ему плевать на свои ожоги и мазь, что оставит следы на моей рубашке, смеется и говорит мне:— Забыл, кто тебя теперь будет учить заклинаниям?

55. Возвращенное волшебство

Раньше я и представить себе не мог, что торговцы волшебными палочками ходят к клиентам на дом. Мне всегда казалось, что приобретение подобных артефактов требует определенной обстановки: небольшой тесный магазин, большая часть помещения которого уставлена стеллажами, в которых хранится бессчетное множество футляров, непременно старый и немного рассеянный продавец, неохотно поднимающий глаза на посетителей. Наверное, это воспоминания детства: лавка Олливандера — святая святых для каждого волшебника, а тот, кто торгует палочками — о, он — кудесник, знающий о волшебстве все и гораздо больше. Разве таких вызывают к себе домой, словно развозчиков пиццы? Но, как бы там ни было, вызывают или нет, но они приходят! Появляются, как им и положено, из камина, неся с собой не меньше десятка столь памятных мне узких длинных коробочек, коротко и с достоинством кланяются.

– Божедар Бобан, — представляется он, — с кем имею честь?

Так как из всех присутствующих поддержать диалог на должном уровне в состоянии только я, потому что господин Бобан не говорит по-английски, я решаю начать с себя. Маргарет занимает место рядом со мной на диване. Северус, уже успевший накинуть рубашку, покидает нас, ограничившись парой приветственных слов, и отправляется в лабораторию — ему надо варить для меня зелья.

– Ну, что ж, молодой человек, мы можем приступать, — деловито говорит наш гость, довольно пожилой поджарый коротко стриженый человек с острой бородкой, раскладывая на столике принесенные с собой футляры. — Говорите, прежняя палочка утрачена, затем были проблемы с магией? А что у Вас было раньше?

– Остролист и перо феникса.

– Покупали в детстве?

– Да, когда пошел в школу.

Миссис Нотт незаметно толкает меня в бок:

– Гарри, когда будете пробовать, не размахивайте палочкой, сохрани нас Мерлин!

– Я буду осторожен, Маргарет, — обещаю я и протягиваю руку, чтобы взять из первого раскрытого футляра столь знакомый узкий деревянный предмет.

Палочка ложится мне в ладонь — светлое дерево, хорошая обработка. И ничего более. Я ощущаю слабые токи магии, струящиеся внутри, но они не отзываются во мне ни теплом, ни холодом — что-то абсолютно чуждое мне. Просто вещи: бук и остролист, вяз, дуб, орех… И разные сердцевины: сердечная жила или чешуя дракона, шерсть единорога, волосы русалки, ус водяного черта… Я беру и откладываю палочки одну за одной, в моих руках они остаются безжизненными. Палочка с пером феникса, оказывающаяся в последнем из принесенных футляров, отчего-то тоже не хочет стать моей.

– Взрослым обычно несложно подобрать палочку, — задумчиво замечает господин Бобан. — Чаще всего подходит то, что было раньше, иногда приходится выбрать иную породу дерева. Если только не случилось чего-то такого, что полностью поменяло природу магии. С Вами могло быть такое?

– Да, вполне.

Он качает головой, собирая со столика свой товар.

– Что же, будем пробовать дальше. А к какого рода магии у Вас склонность?

Я пожимаю плечами. Если быть абсолютно честным, я сегодня впервые услышал от Маргарет, что это можно определить.