Личная награда Альфы

— Твоя невеста сейчас находится в Риге.

— У меня нет невесты, — улыбнулся Артис. — Точнее, ты — моя невеста.

Я грустно рассмеялась.

Один уже был женат, другой только собирается… везет мне на мужчин.

— Я думаю, что Свете будет неприятно услышать твоё вранье.

— Не стоит сомневаться в своём будущим супруге, — протянул Викинг с таким выражением, будто объяснял очевидные вещи малому ребенку. — Света получила достаточное вознаграждение за отмененную свадьбу.

— Даже не буду это комментировать, — встрял (как раз со своим комментарием) Альфа Рамзи. — Потому что меня на ту свадьбу не приглашали. Да, Артис?

Мой викинг совершенно отчетливо рыкнул — по-настоящему раздражённо, по — звериному, что, в свою очередь, напомнило мне об оборотнях, о которых тут говорили.

Внезапно мне стало дико страшно — если оборотни не выдумка, то родители тоже врали мне всю жизнь. Как и Джош.

Видимо, какое-то из моих чувств отразилось на моём лице, потому что Артис, обеспокоенно нахмурившись, крепко прижал меня к себе.

— Алексис, что случилось? — быстро спросил он.

— Ничего.

— Когда «ничего», никто не становится белым в одно мгновение.

Уткнувшись ему в грудь, я чувствовала, как он гладит меня по волосам, спине. Чувствовала — и наслаждалась каждой мимолётной лаской.

— Девушка в смятении, — ответил вместо меня Альфа Рамзи. — Она была не в курсе того, кем является.

— Алексис же полукровка! А если бы у неё была волчица? — зло рыкнул Артис… кажется, на моих родителей. Ну, не на Рамзи же, который, судя по всему, про меня вообще только сейчас узнал.

— Что бы вы сделали, если бы она обернулась?

— Мы контролировали ситуацию, — ответил отец. — Алексис была в безопасности.

Меня вдруг начало трясти…

В тот момент я не думала про оборотней, про фантастичность ситуации, в которую я попала — нет, всё это отошло на второй план, после того как я услышала, что мой отец сейчас безбожно врёт.

— Когда вы контролировали ситуацию, папа? — спросила я, повернувшись к родителям. Артис не выпустил меня из своих объятий, просто позволил повернуться в его руках. Странное дело — его прикосновения как будто давали мне силу, чтобы… впервые по-настоящему разозлиться на своих родителей. — Я с пяти лет жила в пансионе, откуда вы меня даже на каникулы не всегда забирали.

—.. мы контролировали… — повторила мама вслед за отцом. — Дочка, верь нам! Всё, что мы делали — мы делали только для твоего блага.

— Кажется, тещу видеть часто ты не будешь, — заметил Рамзи, подмигнув при этом Артису. — Одни подарки.

Однако на него шутку никто не обратил внимания.

— Алексис! — продолжила говорить мама. — Ты не можешь плохо думать о нас с отцом — с самого твоего рождения мы только и думали, что о твоей безопасности.

Я машинально кивнула… именно что машинально, потому что впервые я не хотела верить своей матери. Возможно, она жила в каких-то своих иллюзиях; возможно, они с отцом действительно хотели мне только добра — но я запомнила своё детство как казённую спальню на шесть девочек с железной дисциплиной, которую вколачивали в нас учителя. И если Ольге многое прощалось по причине её происхождения (к иностранцам педагоги относились терпимее), то мне приходилось соответствовать всем ожиданиям.

— Я думаю, нам пора, — тихо произнес Артис, нежно целуя меня в переносицу.

Он собрался потянуть меня за собой, но в этот момент я как будто очнулась — и с недоумением посмотрела на своего Викинга.

— Нам пора …куда?

— Домой, — улыбнулся Артис. — Алексис, ты разве не хочешь познакомиться со своим новым домом?

— Меня и мой старый устраивает. — Я озадаченно посмотрела на Альфу Рамзи, поскольку только он казался во всей нашей компании более-менее непредвзятым.

— Я должна здесь оставаться? Я хочу домой.

Мне показалось, или мама на самом деле облегчённо выдохнула?

— Тебе не надо меня бояться, — произнес Артис, возвышаясь рядом со мной. — На моей земле тебя никто не обидит.

— Я просто хочу домой! — воскликнула я, частично теряя терпение. — Это проблема?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — протянул Рамзи.

— С любой, — пожала я плечами. Альфа Рамзи заливисто рассмеялся.

— Вот никакого почтения к вожаку. Смотри, Артис, она ещё тобой командовать будет.

— Согласен, пусть начинает прямо сейчас, — весело хмыкнул надо моей головой мой Викинг. — Я так долго её ждал, что уже потерял всякую надежду… Ты разрешаешь выезд?

Альфа Рамзи, покосившись на меня, сделал короткое движение головой, явно обозначающее отказ.

— Прости, брат. Пока она сама ясно не подтвердит, что согласна покинуть мою стаю, я связан словом, которое дал её родителям.

— А она не подтвердит! — встряла мама. — Дочь, пожалуйста, не ведись на обещания — вожаки, как правило, самые худшие звери. У них есть особые силы, которые…

— Замолчи, Мила, — простонал вдруг отец таким тоном, как будто его чем-то придавило. — Замолчи сейчас же!

Я было хотела броситься к отцу, но в это время Артис склонился надо мной, чтобы впервые меня поцеловать. Я…

…Я не знала, что поцелуи могут быть настолько пьянящими. Я чувствовала, что одна его ладонь обхватила мой затылок, а вторая крепко прижимает меня к себе; я млела от его прикосновений, от его движений языком, от губ, касающихся меня…

— Ты поедешь со мной в Ригу? — спросил Артис, ненадолго отвлекшись от поцелуя.

Замерев на месте, я задрала голову, чтобы получше разглядеть выражение лица своего Викинга.

Я вдруг вспомнила, что всегда закрывала глаза во время поцелуев с Джошем — и потому понятия не имела, что именно он чувствовал. Артис же… На первый взгляд он был совсем другим. Нетерпеливым, жадным, способным без труда сломать любые барьеры на своём пути, и в тоже время крайне осторожным с этой своей силой берсерка — я чувствовала это по тому, как он страстно целовал меня, в то же бесконечно нежно обнимая во время поцелуя.

Если бы в моей жизни не было Джоша; если бы я просто сидела дома, изредка выезжая в гости к Ольге в Петербург, я бы, наверное, сейчас рискнула и согласилась на его предложение. Но я давно не была маленькой домашней девочкой; война (пусть всего лишь со стороны наблюдателя) неизбежно меняет человека.

Отрицательно качнув головой, я тихо (словно чувствуя за собой какую-то вину) ответила моему нахмуренному викингу короткое английское «no».

Отец отчего-то загадочно молчал, мама, напряжённо глядела на отца — и никто из родителей не подавал голоса, как будто впервые положившись на моё собственное суждение.

Артис же, сузив глаза, коротко спросил:

— Почему?

— А почему я должна?

— Разве ты не чувствуешь того же, что и я? — спросил мой Викинг, проведя костяшками пальцев по моей руке. — Мы рождены, чтобы быть парой — разве тебе этого мало?