Лифт Me Up

Знаете, что действительно страшно? То, что теперь я наизусть знаю тексты трех песен: Lana Del Rey – Summertime Sadness, Miley Cyrus – Wrecking Ball и Rihanna – Diamonds. Если первая песня с самого начала не вызывала во мне стойких антипатий, то две последние…черт, я готова была самолично удушить этих разносчиков дурного вкуса, но, к сожалению, и к их счастью они так ни разу и не попались мне на глаза. Каждый мой день начинался с прослушиваний продукции музыкальной индустрии с обязательными повторениями вышеупомянутого кошмара. А потом в авто мне приходилось панически листать медиатеку в поисках песни, которая отъест от меня прослушанное. И самое мучительное то, что каждый раз надо было искать новую композицию, новый ответ старым раздражителям.

Сперва утро обещало быть умеренно раздражительным. Соседи решили отдать предпочтение Лане Дель Рей. Я искупалась без вокализов сверху. Даже осознание того, что я иду на идиотскую работу, мне предстоит планерка у шефа, которая как всегда выговорит мне за недостаточное рвение в копании в нижнем белье (о, да, нижнее белье), и дурацкий «красный день», не портило бодрую атмосферу утра. Плохо, когда твой шеф женщина, но еще хуже, когда ты работаешь на женщину в журнале о светской жизни. Сразу появляются дополнительные заморочки по поводу того, как себя вести, в змеином кубле, состоящем из баб и геев, о чем говорить с ними говорить. чтобы пережить очередной перерыв на кофе. А еще всякие цветные дни. Красный – цвет выхода нового номера в свет. Никогда не питала особой любви к этому цвету как основному в одежде. Но если хочешь выжить, танцуй на раскаленной сковородке тупых правил.

Закончился кофе? Не беда. Вот только высушу волосы, выеду раньше и засяду с новым номером в кафе. Всегда изучаю его перед приемом у шефини, чтобы знать, от чего и как защищаться. Я включила фен, он предательски треснул, розетка исторгла искру, а я в испуге отшвырнула бедную технику об стену. Перед тем, как с треском разлететься на составляющие, насадка на нем отчаянно скрипнула, вопрошая «За что?». И правда, вины фена в случившемся было столько же, сколько у Антарктиды в развязывании Второй мировой.

Судя по недовольному захлопыванию дверей по всему дому, свет пропал не только у меня. Единственное, что меня интересовало, к кому придут соседи с вилами и с факелами. Не мог же обычный фен дать такую перегрузку. Я услышала, как делегация пропускает мой пролет и топчет дальше. Вот и славно, значит, причина не я. Крики донеслись от квартиры соседей сверху. Во мне даже вспыхнул слабый огонек злорадства, наконец удача повернулась к этим гадам задом.

Но потом я вспомнила мокрые волосы, отсутствие электричества и надобность погладить платье. Сегодня на работе меня распнут в лучших традициях римских императоров во время борьбы с ранними христианами. Влетит за все, и про запас получу тоже. Давно надо было обратиться к коллегам, которые работают с криминалом, попросить посоветовать хорошего киллера, а не откладывать деньги на светлое будущее.

С горем пополам нашла свою старую одежду для гольфа. Не выбрасывала из ностальгического чувства, периодически нарывалась на нее в процессе уборки, вспоминала, как хорошо было брать интервью у политиков на поле. В принципе они такие же лицемеры, как и мои нынешние клиенты, с той разницей, что образованнее и с лучше усвоенным чувством такта. Садилась я с ней в такие разгрузочные вечера и орошала слезами, приливая мою карьерную катастрофу. Фигурально конечно, но менее жалким от уточнения сам процесс не становится.

Представляю себе лица блюстителей моды “Socialize!”, они же сожрут меня живьем одним взглядом. Я собрала мокрые волосы в хвост, напялила красно-белый джинсовый сарафан, гольфы, кеды-балетки и вышла в такое поначалу прекрасное утро.

– Доброе утро, мисс Кармайкл, - поздоровался со мной сосед снизу, хороший парень, работает в какой-то навороченной фирме, производящей электронику, то ли Apple, то ли Asus. Хоть убейте, не вспомню. Милый, застенчивый и обходительный. Мне всегда было его жаль, потому что его личная жизнь представляла еще большую катастрофу, чем моя. – Рад видеть, что Вы снова выбираетесь на гольф.

Ага, на гольф, на словесный пинг-понг скорее. Или того хуже. Но ему лучше об этом не знать, переживать ведь целый день будет, думать, как меня утешить. Я как-то имела неосторожность пожаловаться ему на неудачи в The Nation, так он к моему возвращению с работы печенья напек. Невообразимо!

– Как-то так, Джим, - улыбнулась я. Сколько его не учи, он все равно ко мне на Вы и шепотом. Покраснел, как пожарный автомобиль, когда я его по имени назвала. Идеальная жена. – Не знаешь, что там наверху случилось и надолго ли нас лишили электричества?

– По-моему, там готовится выселение Ваших соседей, - он оживился, вкратце пересказывая поход с вилами за справедливостью. – Они перегрузили сеть, включив слишком много всего разом. Ремонтники из них ужасные. У меня из-за них сгорел компьютер. Мастерам придется искать место разрыва, менять перегоревшую проводку, так что никто не знает, надолго ли мы погрузились в темные века.

– Славненько, - как можно более культурно изобразила я реакцию на события. – До вечера, Джим.

А у меня ко всем прелестям жизни еще и плеер сгорел, который стоял на зарядке. Что мне теперь слушать? Радио? Очаровательно. Мало того, что там было порядка двухсот гигабайт музыки, которая безвозвратно утеряна, так еще и до работы (и после, напомнила себе я неутешительный прогноз) мне придется тупо мурлыкать под нос песню о летней грусти.

Я кинула сумку на соседнее сиденье, завела своего железного коня и уставилась на панель. Там горел значок ABS, хотя я не езжу с системой автоматического торможения. Что за напасть? Мотор же завелся нормально. Я включила радио, надпись ABS погасла, выключила – опять появилась. Отлично, теперь мой распорядок дня корректирует заглючившая начинка автомобиля. Придется свозить баварца на станцию техобслуживания после работы. Что еще свалится на мою многострадальную голову до конца дня? Я включила радио, бесящая надпись пропала, а голос в динамиках начал вещать:

– На студийных часах полвосьмого. Напомню, что в нашей студии лидер британской рок-группы Franz Ferdinand Алекс Капранос. Мы продолжаем беседовать о новом сингле группы, планах на будущее и…Алекс, насколько я помню, единственное, что раньше крепко связывало Вас со Штатами, это кавер на песню Бритни “Womanizer”, а теперь Вы вот уже который месяц живете в Нью-Йорке, в чем причина?

«Да, в чем причина, Алекс?» - повторила я вопрос ведущего и добавила громкости.

– Начну, пожалуй, с Вашей сумасшедшей поп-дивы, а то слушатели еще подумают, что у меня с ней действительно какие-то связи. – На что мы намекаем, друг мой? Тоже как-то встретил ее в тесном закрытом помещении. Я тут же вспомнила эту героиню эротических снов и решила, что столь тесный контакт чреват травмами психики, несопоставимыми с жизнью. – Я считаю, что кавер на Бритни Спирс – это что-то вроде must have для любого уважающего себя рокера. Это своего рода вызов. Попробуйте слепить с ее текстами что-то бунтарское и рок-н-рольное. Вы поймете, что это задача не из легких.

Тему Нью-Йорка изворотливый собеседник пропустил, замылив голову ведущего разговорами о музыке и атмосфере города. Я б ему просто так столь выигрышный вопрос не спустила. Дальше пошли вопросы слушателей вперемежку с песнями группы. Летняя печаль не выветривалась, пока я не вспомнила песню с вечеринки. Забавно будет, если меня подловят на песнях о желании и его удовлетворении коллеги.

В кафе эпическое повествование «Лемони Сникет и 33 несчастья» продолжилось. Мне принесли глясе вместо капучино. Как можно было так промахнуться? Но возвращать заказ было некогда, пришлось поглощать мороженое с кофе. Я листала журнал, пока не дошла до фотоотчета с вечеринки с похождениями по лифтам. И то, что я там увидела, заставило меня издать звук, напоминавший что-то среднее между воем Банши и рыком Вендиго. Полный злобы и всепоглощающего разочарования в справедливости наказаний за совершенные мною проступки звук.