Лифт Me Up

Голодные и терзающие поцелуи. Съеденной помады ему не хватает, он жаждет плоти так, как пару минут жаждал крови. И наказания. Стабильность в наших непристойных занятиях поражает.

Мы жадно глотаем воздух, оторвавшись друг от друга. Он оставляет мокрый горячий след от поцелуев на моей шее, останавливается над лестничным бугорком, чувствую, как его дыхание сушит последствия ласк. Алекс впивается мне в шею поцелуем-укусом, я оставляю кровавый след от ногтей у него на спине. Проклятое вожделение вырывает из меня протяжный стон.

Чувствую, как он улыбается мне в волосы. Самодовольный кретин. Пока я пытаюсь сообразить, как бы отомстить, мои губы сами находят его и требуют продолжения. Он тем временем виртуозно справляется с бельем.

– Гольфы и трусы в горошек, - он улыбнулся, поднимаясь с добычей.
– Сколько тебе лет?

– Воспитанные джентльмены не задают дамам такие вопросы, - успела достойно ответить я, пока он не дернул вверх подол платья и речевой центр не отключил функцию связного изложения мыслей, когда я почувствовала его меж бедер.

Сильное резкое движение вперед. Хрип и утробное рычание срывается с его губ. В его руках власть. Он во мне, я подаюсь вперед. Замедляет движение, отстраняется. Да, я виновата. Он снова внутри, горячо, до предела. Прекратить сумасшествие. Остановка. Нет, не надо. Да, я была неправа. Врывается вожделением, исступлением, силой. Задыхаюсь, будто из воздуха выгорел кислород. Остановись, нас услышат. Зной тел, его безумная гонка навстречу, нераздельно слившиеся стоны и крики. Да, я нахамила и готова заглаживать и заглаживать вину.

Ярость поступательных движений.

Всеобъемлющее помешательство.

До предела сил. До истощения. До последнего хриплого крика.

– Ты ничего не забыл? – я протянула руку. Ничто не ново. Он опять отправляет мое нижнее белье в карман пиджака. – Если не отдашь, я опубликую следующую фотографию цикла, дружок.

Он не обращает внимания и победителем выходит из здания, но тут же обламывается. Такси уезжает прямо из-под носа. Я нарочито медленно выхожу и демонстративно кручу в руке ключи от автомобиля.

– Я бы тебя подвезла, - вздыхаю, выражая сожаление, - но в моем двухместном BMW нет места.

– И кто же занял пассажирское сидение?

– Моя надруганная девичья честь, гордость и чувство собственного достоинства.

– А я не привередливый, потеснюсь.

Комментарий к Treason! Animals.

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #IDBIF_ЛMU_Treason

========== What You Meant ==========

Оказывается, продвижение по службе и прочие поощрения в медийной сфере на прямую зависят от специализации средства массовой информации. В «The Nation» – это были связи, сделки с политическими оппонентами и прочие хитроумные махинации. В «Socialize!» таковым средством была постель, аки в шоу-бизнесе. Черт, знала бы я об этом законе раньше, давно бы трахнула парня какой-то богатенькой девчушки и написала об этом. Исключительно ради того, чтобы меня не трахали в переносном смысле на планерках. А то каждый наш разговор с шефиней похож на жестокое любительское лесбийское порно с изнасилованием.

Вот уже неделю как я сплю спокойно (в переносном смысле), я на хорошем счету с тех самых пор, как опубликовала вторую фотографию в своем блоге. Отзывы на статью о том, что же это: попытка мисс Свенсон обратить на себя внимание столь извращенным способом или действительно измена, были позитивны и множественны, как… как от меня того и требовал журналистский долг в подобного рода издании. Маленькая Мелоди рвала и метала, отказывалась от комментариев в прессе и разбила пару камер неуемным папарацци. Алекс молчал, словно в воду канул. Хотя, вроде бы, не должен был, ведь папенька девчушки, насколько мне известно, ни с какими мафиями дружбы не водил.

Ах да, и совесть меня не тревожила, и спала я после этого отлично (на сей раз в прямом смысле). После того, как ты работал на один из топовых политических журналов страны, на какие только сделки с совестью и прочими благородными чувствами не идешь, чтобы разоблачить чью-то нечестную игру. А тут даже скандальчиком ситуацию назвать тяжело, так слабенькая попытка истерии у богатенькой девочки и отличнейшая пиар компания для ее парня. Все в выигрыше. А я так вообще, словно кто-то устроил для меня второе Рождество посреди лета. Отличный секс – есть. Поощрение на работе – есть. Насыщение голодающих адреналином – есть.

Впервые за мою умопомрачительную карьеру светского обозревателя я получала кайф от того, что делала. Не сравнимый с экстримом копания в секретных документах в ходе очередного расследования, но и я уже не птица высокого полета. После того, как я опубликовала «привет с трусами в горошек», на меня посыпались не только отзывы любителей покопаться в чужом бельишке, но и письма со слухами и наводками на очередной личный скандал, который анонимные доброжелатели хотели бы предать гласности.

Согласна, проверять весь нахлынувший на меня поток сплетен и держать главным героям свечку – занятие не из достойных, а иногда и не приятных, но я впервые почувствовала, что и здесь есть, где развернуться моим почти что атрофировавшимся навыкам. Пока процесс забавляет меня и восхищает шефа, я готова трудиться на благо бракоразводных и прочих адвокатов всея Америка.

Мое поруганное чувство собственного достоинства не взбунтовало против подобного расширения служебных обязанностей. Я наслаждаюсь неформально усовершенствованным социальным пакетом. Могу не появляться на каждой планерке, уходить домой пораньше или вообще работать вне офиса. Жизнь прекрасна, как дворцовые сады в восточных сказках. А значит, надо надергать как можно больше персиков, до того, как на голову посыплются фиги.

Вечер пятницы – идеальное время, чтобы воспользоваться привилегиями и смахать с работы до образования пробок. Заехать в любимую кондитерскую за эклерами и устроить вечер иностранного кино с субтитрами. Надо же чем-то компенсировать жуткий падеж IQ на рабочем месте, так почему бы не провести время с пользой, получить удовольствие и заработать лишние калории (да усвоят их мои сиськи и задница!).

***

Кондитерской мой тур по городу не закончился, я решила, как порядочная, купить продуктов на следующую неделю, забрать, наконец, пиджак из химчистки и проведать любимый книжный. Поменяла шило на мыло. Хотела приехать домой пораньше, а получилось даже позже, чем после ударной смены в редакции.

С пакетами в руках и ключами от машины в зубах я виртуозно поставила своего красавца на сигнализацию и пошла к подъезду. Дверь придется открывать силой мысли. И где Джим, когда он так нужен? Во мне даже зародилась мысля, а не вызвать ли его вниз отчаянными криками под окнами. Почему бы и нет? Наглеть, так на полную катушку. Я набрала в легкие побольше воздуха, сделала выражение фейса послезливее и…

– Энджи, Энджи, - раздался до боли знакомый мотив The Rolling Stones в исполнении не чужого уже голоса.

– Алекс, радость моя, - обернулась я к нарушителю тишины и порядка, сияя предвкушением быстрой расправы над его издевательским настроением, как неоновые вывески на Таймс-сквер. – Если еще раз назовешь меня так после окончания рабочего дня, то ношение продуктов и прочих покупок за их счастливой обладательницей будет наиболее приятной из твоих феодальных повинностей. Я – Энджела, запомни это как непреложный закон.