Лифт
Шрифт:
– Не может быть!
– воскликнул лейтенант, резко зажав педаль тормоза.
Лев Карлович прекрасно понимал его реакцию. Дядя Слава жил на одной лестничной клетке с лейтенантом и часто они ходили друг к другу в гости на чай с ватрушками. Федосеенко сам вызвался дней десять тому назад водить его дочь в школу, чтобы максимально обезопасить её от возможности нападения школьного мясника. Слава воспринял эту дружескую помощь с большим воодушевлением и даже вечером в виде благодарности пару раз заносил банки варенья и повидла, которые ему заготавливала теща, живущая в средней полосе. По - соседски они вместе в гараже ремонтировали "Запорожец" лейтенанта вдвоем в гараже, за что тот бывало подвозил жену Славы до дачи или магазина. А вечерами они курили на балконе,
Дядя Слава помогал и соседским мальчишкам, выручая их гвоздями на штабик или насосом, подкачать колеса велосипеда. Он помогал строить ребятам домик на раскидистом клене, уводя всю компанию за город, в небольшой лесок, где они могли остаться незамеченными. Он брал с собой бутерброды и термос, в котором плескались кофе с молоком. Родители без лишних вопросов отпускали своих детей с дядей Славой, поскольку для всех он был вторым отцом. Особенно привязался к нему Юрок, отец которого работал в две смены, практически не появляясь дома. Лев Карлович помнил свою шальную мысль о том, что он даже рад, что Юрка так и не узнал, кто оказался тем самым маньяком, которого боялся весь город.
Внушала доверие и интеллигентная внешность дяди Славы. Худой и долговязый, он ходил в неизменном сером свитере, которые стопками вязала ему жена, чтобы он казался немного внушительнее в них. Несуразные круглые очки на большом носу делали его похожим на школьного учителя ботаники или физики. Он был невероятно высок для одиннадцатилетних мальчишек. Его рост был около двух метров, чем он очень выделялся из толпы остальных людей. Стесняясь своего роста, он сильно горбился, а к ребятам и вовсе старался присесть на корточки, чтобы не смотреть на них свысока. У него был спокойный тихий голос доброго сказочника и талант располагать к себе людей. Уважали и ценили Славу все, кто знал от мала до велика.
У Нетиенко была благополучная семья. Любящая жена и дочь возраста Саши Безручко. Все они были улыбчивы и веселы. Жена его трудилась учителем русского языка и литературы в той же школе, где училась вся ватага тимуровцев и где в параллельных классах учились дочь и жертва мясника. Их семья была одной из показательных. Соседи никогда не слышали, чтобы кто - то из них повышал голос, уж не говоря о ссорах или рукоприкладстве.
Лейтенант Федосеенко поверить не мог, что такой, со всех сторон положительный и интеллигентный мужчина мог совершить такое страшное убийство.
– Он уже давно психически болен. Несколько лет назад он взял ружье своего умершего отца, сделал из него обрез на заводе и хранил в ящике с двойным дном, под инструментами. Выстрелить из готового обреза стало делом времени. Все эти слухи, что маньяк будет убивать сегодня всех в зеленом, а завтра в красном - полная нелепица. Он просто хотел узнать, сложно ли убить человека. Приехав забирать свою дочь с музыкальной школы, он увидел девочку на остановке и выстрелил. После чего спокойно забрал своего ребенка и уехал с ней домой на автобусе с той же самой остановки, где уже работала милиция. Саша оказалась случайной жертвой. Если бы на той остановке стоял любой другой человек, он бы всё равно выстрелил. Проведите обыск на заводе. Вы найдете обрез под его токарным станком. Слава не будет сопротивляться. Он будет сотрудничать со следствием и всё сам вам расскажет. Эту историю будут знать все жители Котласа. Я вот помню до сих пор.
– А его семья?
– спросил Лейтенант.
– Конечно, его жена не выдержит такого позора. Они с дочерью не виноваты, что их любимый глава семейства заболел психически, но все же они уедут к бабушке в среднюю полосу подальше от этого кошмара. Никто не знает даже названия этого города, - ответил Лев Карлович.
– Я знаю, - кивнул он задумчиво.
– Его теща живет в Липецке.
– Я буду рад, если вы сохраните эту тайну. Ни к чему его семье тащить клеймо за собой. Они не виноваты
Лейтенант промолчал. В голове
его путались мысли. Он вспоминал, сколько времени Слава провел у него в гостях. Сидел на кухне, пил чай с малиновым вареньем и рассказывал о себе, о своем детстве о своей семье. Вспоминал, как несколько раз жена рассказывала, что к ним заходил Слава за молотком или за сахаром. И жена Лейтенанта всегда по - доброму относилась к нему, угощала пирожками с картошкой и грибами. Ему вдруг стало до дрожи страшно, когда он вспомнил, что его жена была наедине со Славой. Что было бы, окажись вдруг она тогда на месте Саши Безручко? Ему было безразлично, кто стоит там, на остановке. У него была потребность просто выстрелить в живую мишень. Он бы ни на секунду не задумался, что эта женщина принимала его у себя дома, как родного.– Спасибо тебе, Левка, - улыбнулся он спустя время.
– Ты стал достойным членом нашего общества.
– Спасибо тебе, дядь Лейтенант, что спас моих друзей, - улыбнулся ему в ответ Лев Карлович.
– Николай Николаевич, - сказал лейтенант на прощание у подъезда.
– Я завтра познакомлюсь с тобой Левка. Достаточно уже мне "дядькать". Меня зовут Николай Николаевич.
Лев Карлович легкой походкой взлетел по ступенькам и вошел в лифт, который приветливо распахнул перед ним дверцы, словно ждал только его.
Вся троица уже была там.
– Что - то вы задержались, Лев Карлович!
– воскликнула Яна.
– Теперь я свободен, - ответил он ей вместо приветствия.
– Всем на первый?
– привычно спросил Егор, нажимая кнопку на панельке в лифте.
Часть 2.
Похищение.
Яна едва поспевала семенить на своих высоченных каблуках вслед за Егором, который размашисто вышагивал по направлению к школе. Он остался тверд, упорен и настойчив. Ничего не изменилось. Таким она его и запомнила. Взрослая жизнь нисколько не сломала Егора. Он относился к тому типу мужчин, которых хочется слушаться. С ним не страшно создать семью, потому что он настоящий. Он не бежит от проблем, не устраивает скандалов и не боится трудностей. Рядом с ним Яне всегда хотелось быть просто девушкой. Он был спокоен и непоколебим, словно скала. Решителен и целеустремлен. Настоящий мужчина.
Она хотела с ним поговорить, но от быстрой ходьбы в неудобных лаковых модных туфлях с красной подошвой, у неё сбилось дыхание. Ей так много нужно было ему сказать, но он категорически не желал её слушать. Егор относился к тому типу людей, которые могут верить только фактам, а слова для него - лишь пустой звук.
Они были знакомы с детского сада и даже дружили в раннем детстве, пока Егор не возненавидел её по причине, которая осталась ей неизвестна. Они посещали одну группу и даже проводили в одном "комоде" тихий час. Их группа была единственной на весь город, где в спальне вместо обычных железных кроватей с пружинками, провисающими почти до пола, стояли высоченные "комоды", состоящие из трех отделений. Выдвигая одно из них, выезжали пирамидкой и все остальные, на манер ящиков. В каждом ящике лежал матрас и подушка. Их удобство заключалось в том, что кровати можно было задвинуть обратно в "комод", отчего освобождалось огромное количество места для проведения групповых игр, танцев или же часа чтения. Раньше Яна думала, что у всех были такие интересные кровати, но потом мама рассказала ей, что это богатый отец Валерки Козлова решил сделать для сына достойный детский сад.
Яна спала на первом этаже, прямо над ней располагался Егор, а еще выше мальчишка - добряк, который подружился с Яной с самого первого её посещения группы. Валеру с детства мама величала Вэлом, поэтому так он представлялся всем своим новым знакомым и вскоре все настолько привыкли к его прозвищу, что иначе его никто и не называл. Втроем они были лучшими друзьями. Валерка спускал простынь со своего третьего этажа, устраивая шалаш, и ребята сидели в нем днями напролет.
Но в школе всё закончилось. Валерка сел рядом с Яной, а Егора учительница отправила на заднюю парту. На этом их пути разошлись и наступило начало Яниного собственного ада.