Лилия для Шмеля

— Скорее, — потребовал герцог. Графиня кивнула, и я побежала собираться.

Пока Мигрит срочно разглаживала самое первое платье, подаренное Ильнорой, я торопливо укладывала волосы. За эти делом меня и застала графиня, лично пожаловавшая в мою комнату.

— Скорее — не значит небрежно, — пожурила она меня и указала на стульчик. Когда я села, Ильнора достала из моего пучка шпильки, распустила волосы и принялась переделывать прическу. — Ты должна выглядеть строго, степенно, как настоящая гувернантка…

Влетевшая в комнату Мигрит, замерла на пороге, удивленная тем, что сама графиня помогает мне приводить собираться.

— Ступай, мы сами справимся, — отпустила Ильнора служанку и продолжила наш разговор.

— Корфина, отпуская тебя к Вейре, я не скрывала от подруг цель твоих поездок. Тем более доктор Кратье, пользующийся уважением, нескольким из них подтвердил твое особенное влияние на мальчика. Однако обществу трудно поверить, что юное создание может справиться с тем, с чем не смогли справиться другие, более опытные люди, — сетовала она, глубоко вздыхая. — Думаю, тебе чувства к Освальду приписывают те, кто завидует, что некой никому не известной Корфине повезло больше, чем им. Зависть всегда толкала людей на подлости.

По всему виду графини читалось, что она очень переживает из-за случившегося.

— Не переживайте, — мягко улыбнулась я и коснулась ее теплой руки. — Как будет. В худшем случае перееду в провинцию и стану простой горожанкой.

— Что?!

— А у меня все равно бумаг, подтверждающих, что я Мальбуер, нет. Они все у матушки, так что… — грустно улыбнулась. — Я ничего не теряю.

— Глупости! Уверена, Освальд сделает все, чтобы прекратить слухи!

Мне бы уверенность Ильноры в ее племяннике.

— Надеюсь, — прошептала я, рассматривая свое отражение. Вот теперь я точно Ворона!

Графиня проводила меня до крыльца, где стояла карета ее племянника. А когда я собиралась сесть — протянула флакон с успокоительной солью.

— Держитесь, Корфина! — пожелала с надеждой и махнула вслед рукой.

До дома Вильдии мы с герцогом ехали в молчании. Он смотрел в окно, я уткнулась носом в бутылек с лавандовой солью.

— У вас нос покраснеет, если продолжите столь настойчиво совать его в склянку, — пробурчал Веспверк. — Перестаньте нервничать и изобразите радость.

Не знаю, я ли раздражаю его, или он тоже волнуется, но чувствую себя несчастной, ущербной и совершенно невезучей.

Когда карета остановилась, герцог, не дожидаясь лакея, сам открыл дверцу.

— Ждите здесь, — пригвоздил меня к сидению пристальным взглядом исподлобья.

Можно подумать, я собиралась пойти с ним!

Пока ждала сладкую парочку, пыталась успокоиться, рассматривала помпезный, с башенками и вычурной резьбой особняк Вильдии, и морально готовилась к неприятнейшей встрече.

Уже скоро счастливая Вильдия, как всегда красивая и изящная, появилась на крыльце под руку с Веспверком. Влюбленными глазами она смотрела на спутника и заливисто смеялась, пока не дошла до кареты. Но стоило ей заметить меня — ее идеально-кукольное лицо исказила злость.

— Освальд, это обязательно? — спросила она небрежно, кривя рот, будто я человек второго сорта, с которым ехать в одной карете — оскорбление.

— Нет, — невозмутимо, с улыбкой обаятельного мерзавца ответил герцог, — но тогда из гувернантки молва превратит баронессу в вашу соперницу.

Вильдия едва не поперхнулась. Позеленела, обдала меня подозрительно-оценивающим взглядом, кричащим, что я ей не ровня, и выплюнула сквозь зубы:

— Хорошо, но потом мы поедем к Эранжу.

— Как скажешь, милая, — Веспверк поднес руку Вильдии к губам и проложил дорожку трепетных поцелуев к запястью. — О, узнаю этот запах!

Если бы не краткий экскурс Веспверка — я так и думала бы, что между ними любовь. Но даже зная, что он не считает ее невестой, мне неприятно наблюдать за ними. Я старалась не замечать их, но уши не заткнешь.

Вильдия кокетничала, заливалась смехом, а обращаясь к герцогу, меняла голос на медово-приторный. Веспверк не переставая шутил и был очень приятным, галантным собеседником.

Я же смотрела в окно и боролась с обидой, камнем застрявшей в груди.

Со мной — так он не церемонится, выплескивает раздражение и недовольство, а с хамкой Вильдией — прямо душка, что хочется удавить его подушкой.

Дорога до Имперской улицы, где располагались известные магазины и мастерские, показалась мне изнурительной и долгой.

Когда доехали, Веспверк помог спуститься Вильдии, потом мне… и тут же вокруг нас начали замедлять ход зеваки.

— Герцог? — остановилась солидная дама в шляпке с белоснежным пером. — Вы не перестаете удивлять нас! — Улыбается, а сама так и таращится то на сияющую Вильдию, стоящую с герцогом под руку, то на меня.

— Чем? — улыбнулся он.

— Кажется, мы не представлены с вашей скромной спутницей.

— Мы с Освальдом хотим подобрать Вейре подарок, а чтобы выбрать подходящий, взяли с собой гувернантку, — надменно сообщила Вильдия, победоносно поглядывая на даму.

— Неужели?! — навострила уши та.

Таких знакомых по дороге в мастерскую мы встретили больше десятка. Они приветливо улыбались, мило общались, но уничижительные взгляды, что бросали на меня, снова доказывали, что в высшем обществе — сборище чванливых аристократов — нет места доверию, искренности и человечности.

От кареты до мастерской кукольника Ригида — рукой подать, а я уже устала и хочу сбежать. Невыносимо мучительно смотреть на широкую спину Веспверка и, державшуюся за его колоть, нарядную Вильдию. Я же, безмолвная тень, шла за ними, как Пятница за белыми господами, и не знала, кого ненавижу больше: его или ее? Или обоих сразу?

Наконец, мы добрались до большой витрины, украшенной яркой вывеской и разнообразными игрушками: механической собакой, разевающей рот; большой, моргающей куклой в коляске с резными колесами; лошадкой-качалкой; конечно же, солдатиками; кукольным домиком и многим другим.

Если бы не ненавистная компания, я бы разинув рот приникла к витрине и любовалась ею, наслаждаясь тем самым ощущением из детства, когда ждешь сказки, когда разбегаются глаза, и не можешь остановиться и выбрать… Но снова ощущение праздника убила Вильдия.