Лилия для Шмеля
Шрифт:
— Освальд! Смотри, какая красивая… — заканючила она, тыкая пальцем в высокий стеллаж.
Я искоса глянула — что же ее заинтересовало? Оказалось, что черноволосая кукла, в кружевном платье и зонтиком, очень похожая на ее саму.
— У Вейре есть кукла? Я хочу подарить ее! Он будет смотреть на нее и привыкать ко мне…
Веспверк стоял, улыбался и кивал, хотя я точно знаю: в здравом уме он ни за что не купит Вейре девчачьи игрушки — так горит желанием воспитать сына настоящим мужчиной. Однако…
— Берем эту красавицу! — сообщил герцог мастеру.
«С дуба рухнули?! Вейре она зачем?» —
Пойманная с поличным на искренних чувствах, я покраснела, смутилась и, прежде чем успела отвести взгляд — он успел нахально подмигнуть мне.
— Освальд, все? — Вильдии не терпелось избавиться от меня. — Тогда пусть она возвращается без нас.
Веспверк с коробкой подмышкой помог нам выйти из мастерской, однако сразу к карете не направился. Остановился на краю проспекта и поднял руку, подзывая извозчика.
Вильдия непонимающе уставилась на него, но он делал вид, что не замечает ее раздражения.
К состоятельному клиенту возницы рванули наперебой. Как только первый остановился, Веспверк не торгуясь вручил тому деньги, повернулся ко мне и произнес:
— Так будет спокойнее. С вас же станет пешком пойти, — он как всегда ерничал, но сейчас мне показалось, что в его насмешке проскользнула тоска. Или показалось?
Я промолчала. Возничий тем временем торопливо открыл дверцу и помог мне сесть.
Лишь когда двуколка тронулась, герцог повел Вильдию к карете.
В особняк графини я вернулась вымотанная и морально, и физически, зато моя репутация спасена. Потому что каждый в Нильде знает, что такая стерва, как Вильдия, настоящей сопернице волосы повыдирает, и уж точно не поедет с ней выбирать подарок ребенку.
Однако занозой колола мысль: Веспверк намеренно показал обществу разницу между мной и красоткой, словно убеждая людей, что я его невесте в подметки не гожусь. Понимаю, это для моей же репутации, но как же больно и унизительно.
Ценю, что он сделал для меня сегодня, однако ненавижу его.
Глава 25
Обиды я легко не забываю, однако и не из тех, кто лелеет ненависть в сердце.
Ночью плакала в подушку, потом заснула, а утром, хоть и чувствовала себя разбитой, поняла, что да, прошедшие дни были неоднозначными, дались непросто, но жизнь продолжается.
«Не везет в любви — повезет в чем-то еще!» — с такими мыслями села за книгу. Поскольку вдохновения, конечно же, не было, представила, что пишу пересказ замечательного мульфильма про Щелкунчика, и дело пошло. А погрузившись в работу, на время позабыла о неприятностях.
Наверно, не испытывай я симпатии к Веспверку… Хотя кому вру. Не испытывай я к нему чувств — мне не было бы так больно. Еще обидно, что пришлось терпеть унизительное отношение Вильдии. Будь моя воля, я бы с ней не то, что в одну карету — на одной поляне не села.
И что Веспверк нашел в ней? Думала, он умнее, а оказывается, обычный недальновидный мужик, ценящий красивый фантик, а не содержание. Поэтому решила перестать маяться любовными страданиями и начать обустраивать свою жизнь.
Не знаю, сколько еще в этом теле проживу: день, месяц или старость придется коротать — в любом случае настоящей Корфине помогу. Девочка она хорошая, тихая…Ильнора после переживаний тоже чувствовала себя нехорошо, но терпеливо принимала подруг-посетительниц, вереницей тянувшихся с утра. Дамы приходили утолить любопытство: правда ли, что Освальд снова с Вильдией, а я гувернантка…
Уезжали они, сменив по отношению к моей персоне гнев на милость, и я должна бы оценить хитрый ход Веспверка, да только противное чувство ощущения собственной неполноценности отравляло всю радость.
Я так долго боролась с комплексами. Думала, что изменилась моя жизнь, я сама изменилась, что все будет иначе, но вчера по мне «потоптались» два слона и сломали мне крылья…
«Ну и ладно! — рассердилась на себя за нытье. — Рожденный ползать — летать не может, зато высоко заползает. Итак, ползем дальше…»
И поползла строчка за строчкой, выписывая историю. Вейре же ни в чем не виноват. И, вообще, я очень скучаю по нему.
Чтобы сказка получилась лучше, то и дело допытывалась у Мигрит и Гевиба: как они украшают особняк на Впросонье (здешний Новый Год, только празднующийся в начале весны), а у Гизо консультировалась, как красочно описать бои. Хорошо, что они уже привыкли к моим чудачествам, относились к странным расспросам спокойно и помогали, чем могли.
День клонился к вечеру, и я стала собираться к Веспверкам. Пока Освальд будет проводить время с Вильдией, мы с Вейре останемся только вдвоем.
Вспомнив, как малыш радуется каждой нашей встрече, невольно улыбнулась. Что ж, один из Веспверков ко мне точно неравнодушен. И в маленьком сердечке чувств и искренности не в пример больше, чем у отца.
В любом случае, между мной и герцогом ничего не могло быть. Я бедная баронесска-бесприданница самой заурядной внешности, он красавец королевской крови, богатейший человек. Раскатала губы — вот и получила урок: иммунитет к глупым влюбленностям.
Надев шляпку, вышла из комнаты. Спустилась по лестнице в холл и встретила улыбающегося дворецкого.
— Баронесса, пока вы будете у Веспверков, как раз перепишу сегодняшний отрывок.
— Вы очень любезны, Гевиб, — улыбнулась ему. — Мне, право, неловко, что добавляю вам хлопот.
— Мне несложно. Это как чтение на ночь. Кстати, а вы придумали, каким именем подпишете историю?
Конечно, нет, не до этого было, однако подписываться настоящим именем нельзя — Эндина с братцем отыщут и на правах законных представителей попытаются отобрать будущие гонорары. Их, возможно, и не будет, но береженого Бог бережет.
— Нет, — растерянно повертела головой.
— А есть какие-нибудь предположения?
— Ну… — задумалась я. — Возможно… Лилия. — Заметив удивление Гевиба, пояснила: — Это цветок такой. В воде растет.
— Никогда о таком не слышал. Но красиво. Только подлиннее бы.
«Лилия Прошина — нет! Лилия Речная — тоже мимо. Лилия Белая? Это что, я себе даже псевдоним придумать не могу, сдеру с Андрея Белого?» — и еще поразмыслив, придумала:
— Лилия Астрела.
— Хм… — потер подбородок дворецкий. — Это тоже цветок?