Лилия для Шмеля

— Даже так? Отдали последнее, поэтому спали с лица?

— Я не голодаю. А что касается вещей, то при моем образе жизни больше подходят более сдержанные фасоны.

— И на все у вас есть ответ, — вздохнул он. — Однако с мадам Кратье рекомендую быть начеку. Бульдожья хватка у нее в крови.

Освальд поразился, что я не бросилась защищать Норрит. Думал, начну с упорством юной максималистки доказывать, что между нами дружба. Однако я молчала. Сама ведь нутром подозревала, что супруга Эвиля не просто так возится со мной — чудаковатой баронессой, у которой взять нечего.

Я ждала, что он продолжил, но Освальд молчал, и, желая услышать его мнения, задала вопрос:

— Почему вы так думаете?

— Не поверите, но подозреваю, что поддерживая вас, она мстит мне, — и улыбнулся, обращая сказанное в шутку. Только его серьезные глаза говорили, что мы ведем серьезные разговор, пожалуй, впервые беседуя по душам.

— Из-за поездки?

— Нет. Из-за изобретения Эвиля, — он сидел за огромным столом, постукивая пальцем по столешнице. Насколько знаю, этот жест выдает волнение. Надо же! — Усвоив, как замечателен колокол, она затаила обиду, что я увел у нее из-под носа творение мужа. Увы, но другие открытия Эвиля, даже если случатся, не сравнятся с целебной элементалью.

— Почему вы…

— Пользуюсь лишь сам? Думаете, я эгоистичен? Жаден? — Освальд вскинул бровь и смотрел с насмешкой. — Нет. Эвиль восемь лет пытался продвинуть свое открытие. Писал статьи, рассказывал, объяснял…

— И?

— Коллеги Эвиля объявили его шарлатаном. От него даже Норрит ушла, оставив с горой чертежей и небольшой синей лампой, заявив напоследок, что разбитые надежды он может лечить своей синькой. Эвиль опустил руки, разбил лампу и начал пить. Ему пришлось устроиться в лекарскую ассистентом, чтобы хоть как-то прожить, где я его и нашел.

— Я не знала.

— Став нашим семейным врачом, у Эвиля появились состоятельные клиенты, деньги — отношения между супругами наладились, но… все могло сложиться иначе. Считайте, я спас изобретение и жду, когда общество дозреет до того, чтобы принять целебную элементаль. А вы склонялись к мысли, что я жадный эгоист? — Освальд широко улыбнулся, при этом испепеляя меня жгучим взглядом. И хоть он сидел на значительном расстоянии, я кожей ощущала его обаяние, мужскую энергетику, флюиды. О, Боже! Когда же я избавлюсь от симпатии? Нужно срочно! Срочно заняться личной жизнью, пока не прыгнула в омут с головой. Этот ведь упрям и пока не добьется своего — не отлипнет.

— Бедный Эвиль! — вздохнула я.

— Вернемся к нашим делам. Иногда я, Корфина, поражаюсь вашему упрямству. Оно источник силы, но порой и бед. А я хотел бы, — уточнил укоризненно, — чтобы у вас было все хорошо. Не стоит воспринимать мои предложения, как попытку задеть вас.

Вейре поедет к вам, а я не знаю, где вы разместите его? У вас комната меньше детской.

— Никогда не стоит зарекаться от бедности и верить в свою непоколебимость, потому что неисповедимы пути судьбы, — ответила и заметила странный взгляд Освальда.

— Не хотите вернуться?

— Если честно, иногда возникают подобные мысли. Но… — повертела головой. — Нет.

Он грустно улыбнулся.

— Уже поздно: поедете в карете. И не вздумайте спорить!

— Разве герцогская карета у скромного дома не привлечет алчущих наживы? Боюсь, нас с мадам Уидли попытаются ограбить.

— В надежде найти богатства, подаренные Веспверком? — поддел Освальд, открывая выдвижной ящик письменного стола. — Иногда вы бываете весьма благоразумны.

Он достал бумаги, перевязанные лентой, и протянул мне.

— Что это?

Не дождавшись ответа, развернула листы и пробежалась по строчкам:

«Поверенный… Мельского магистрата Вейской провинции и свидетели в лице… удостоверяют, что 16 авия 87 года правления династии Эльбергов… Эндина Моурия Силь Мальбуер, в девичестве Шатере, состоящая в браке с Торузе Ренде Мальбуер Эр Вариа… родила Корфиану Теаре Ледель Мальбуер…»

Понадобилось время, чтобы сообразить, что речь идет обо мне.

— Это… Это мои документы?! — прижала листы к груди и посмотрела на герцога с таким восторгом, что он проворчал:

— Нормальные леди радуются ювелирным украшениям, и только вы, Фина, бумагам!

— Вам же эти бумаги достались не просто так! Мне без вашей помощи их вовек не видать и жить не пойми кем! — я заморгала, чтобы скрыть слезы радости. — Это с бумажкой ты человек, а без бумажки — не пойми кто!

Освальд широко улыбнулся, довольный моей реакцией.

— Не задерживайтесь, Корфина. Уже поздно.

Добравшись домой, я зашла в пустую комнату, села на постель и после особняка Веспверков почувствовала себя неуютно и одиноко.

Надо срочно заняться личной жизнью, чтобы переключиться, пока еще не поздно.

Глава 41

Я закончила работать — уже складывала листы в папку и собиралась домой, когда в библиотеку влетел Освальд.

— Графиня приехала!

— Вильдия?! — почему-то первой мне в голову пришла именно она.

— Нет! Но странно, что все ваши мысли именно о ней, — герцог широко улыбнулся. — Я, вообще-то, про тетушку. Она в гостевой и с нетерпением ожидает встречи с вами!

— Ильнора?!

Поверить не могу! Я в полной растерянности смотрела на герцога и в спешке прикидывала: как ее внезапный приезд скажется на моей самостоятельности? В принципе, прежде графиня не пыталась контролировать мою жизнь, как Освальд, поэтому шанс обойтись малой кровью есть. Однако как только она узнает, что теперь я живу в простой комнатушке — ей станет дурно. Для потомственной аристократки опуститься ниже определенного уровня благосостояния, например, собственноручно готовить, прибирать постель, мыть обувь — нечто из рук вон выходящее. А с моей стороны расстраивать добрую женщину — черная неблагодарность…

Что же делать?

— Что вы ей сказали? — повернулась к Освальду, внимательно наблюдавшему за моими метаниями.

— Ничего. Это ваш выбор, Корфина.

— Не хочу ее обманывать, — прошептала взволнованно. — Но надо выбрать подходящий момент, подготовить графиню, и потом уже рассказывать, что живу отдельно и все остальное. А что, если пока буду вечерами тайком уезжать, а по утрам приезжать к вам? — посмотрела на герцога с надеждой.

— Пешком? Чтобы вас в подворотне ограбили? Или забрались ночью в дом, решив, что вы протеже богача, раз посылают за вами личную карету? М? — Освальд пронзил меня укоризненным взглядом. — И зарезали?