Лиловые бабочки

Парадокс: на третий день этого рая я отчаянно заскучала. Слишком хорошо. Рафинированно хорошо.

* * * * *

Угадайте, кто герой? Я герой. И самый популярный журналист по версии нашей газеты.

Скандал по поводу публикации о проделках и махинациях строительной фирмы был грандиозный. Но наши спонсоры и владелец лишь радостно потирали ручки. На меня вовсю сыпались угрозы с неизвестных номеров с обещанием скорой страшной расправы, но я лишь улыбалась. Ага, угу. Тот, кто хочет что-то сделать всерьёз, не угрожает, а молча делает. Это пустое сотрясание воздуха от бессилия, не более.

Илья, однако, не был так оптимистично настроен. Он искренне полагал, что угрозы весьма реальны.

– Куся, они же сейчас начнут рыть под тебя. Будут копаться в грязном белье, выворачивать всё наизнанку. Ты же живая мишень...

– Да мне по фиг.

– Мне не по фиг. Мне совсем не по фиг, поверь... – жалобно протянул Илья. – Я перед тобой виноват, я не просчитал последствия... Ты хоть понимаешь, что они же начнут не за работу, а по личному бить? И всё припомнят: и что парень на 10 лет младше был, и что БДСМ практикуешь... Тебе ж п...здец может быть как журналисту. Умоляю: не высовывайся. Будь тише воды, ниже травы.

* * * * *

Тише воды, ниже травы сидеть никак не получилось. Внезапно обрушившаяся на меня слава привела к неучтенному ма-а-аленькому последствию. Если Ванька до этого не знал, куда я пропала, то теперь найти меня было проще простого. Каждая московская собака знала, в какой именно газете я, такая-сякая, работаю. Адрес поэтому отыскать тоже не составляло проблем.

Конечно, этот гад заявился в редакцию.

Вот даже ни секунду не сомневайтесь.

И, увидев, с кем именно я распиваю чаи и ем пирожки, явно разозлился, сделав определенные выводы. По лицу Ивана я поняла, что если изначально он приезжал просто мириться, то сейчас не упустит отличную возможность лишний разпобеситьИлью. Журналист никогда ему не нравился.Никогда. И Иван даже на новогодних каникулах это всячески демонстрировал.

Ваньку аж затрясло в предвкушении. Я отчетливо видела, что он сейчас устроит незабываемое представление. И он его устроил.

– Вань, не надо, – осторожно попросила я. – Пожалуйста... Что бы ты ни задумал...

– Кицик... – облизнулся Иван и угрожающим тоном начал. – Я СКУЧАЛ... ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК СИЛЬНО. А ВОТ ТЫ, ВИДИМО, СОВСЕМ НЕ СКУЧАЛА, КАК Я ПОГЛЯЖУ... та-а-ак... ну понятно... а я-то думал…

Я с мольбой посмотрела на него, прекрасно понимая, что сейчас будет невероятно эпичный вой про двух влюбленных и коварного третьего, пытающегося разлучить крепкую пару. Это ярое желание устроить показушную истерику читалось во всем виде моего друга и соседа по комнатенке.

– Вань, давай хотя бы выйдем поговорить... Ну не здесь же...

– Здесь, – упрямо заявил мой друг и уселся на стул прямо напротив насмерть перепуганного Ильи. – Я зол. Мне плохо. А раз мне плохо, значит, будет плохо всем. И всё из-за одного конкретного боевого петуха. Сказать, какого? Илья, ты понимаешь, о ком речь?

– Вань, пожалуйста, это не то, что ты... – замялся Илья.

– Это именно то, – угрожающе прошипел Иван. – Не успели мы с любимойчуть-чуть поругаться, ты уже суетишься, козлина. Пытаешься себе забрать то, что вообще никогда и ни при каких обстоятельствах не будет твоим. Не отдам. Моё. Буду бороться. Может, выйдем, поговорим по-мужски? На кулаках?

На кухню стали стягиваться коллеги. Увидев благодарную публику, Ванька сильно оживился и заоблизывался. Это было именно то, чего он хотел. Шоу маст гоу он, господа!

– Это моя любимая! – истерично завопил Иван, обращаясь ко всей журналистской тусовке. – Моя! Я ее не просто люблю, а боготворю! Я в ее присутствии даже громко дышать лишний раз ночью боюсь, чтобы хрупкий сон не потревожить ненароком! А ваш дорогой Илья... Почему онвсегдалезет в наши отношения? Почему рушит будущую крепкую семью??? Любовь невозможно выпросить; тот, кто по-настоящему влюблен, должен стать тем, кто её заслуживает. Илья не заслуживает! У него золото и яшма снаружи, да гнилая вата внутри! Благородный муж в душе безмятежен, низкий человек всегда озабочен. Какой он, к черту, благородный муж, скотина двуличная озабоченная??? Спит и видит, как чужое спереть!!!

– Ребят, это вообще не то... – принялась уверять окружающих я.

– Да что ты, заюш? – визгливо верещал Ванька. – Сбежала от меня... к нему? Упорхнула, как бабочка? Серьёзно? К Илье? Живете вместе... Я для тебя всё, абсолютно всё, а ты... ты…

Иван зарыдал, картинно падая на колени. Крокодильи слёзы ручьями лились по впалым плохо выбритым щекам.

– Ру-у-услана-а-а-а, – рыдал он. – Возвращайся... Я... Не могу... я тебя люблю, кицик... Не уходи к Илье, умоляю... Ядовитая змея остается ядовитой, будь она толстая или тонкая; плохой человек остается плохим на любом расстоянии. Я лучше Ильи... Лучше! Он никогда не заменит меня, я люблю, люблю...

– Да заткнись ты! – прошипел покрасневший Илья. – Что за чушь ты порешь? Никто ни к кому не уходил, тупой ты ревнивец!

– Киц, возвращайся... – ныл и истерил Ваня. – Не могу-у-у... так тяжело... ни есть, ни пить, ни спать... вообще ничего без тебя не могу, всё из рук валится... Я скоро сдохну, отвечаю... Вернись, любимая... Я был не прав... Признаю-у-у... Ну чего ты хочешь? Что мне сделать? Как убедить?

– Да ты вообще понимаешь, идиота кусок, что подставляешь Руслану? – паниковал Илья. – В её ситуации только скандала не хватает до полного счастья!!!

– Да по хер. Пусть увольняется... – продолжал слюнявить пол Ванька. – Я в лепешку ради нее расшибусь... Кицик, вернись... Я всё осознал, прости меня, козла поганого… На руках носить буду, пылинки с тебя сдувать… отвечаю…

Я загоготала. Одна я во всей редакции понимала, что это рофл. Ванька, хлюпая носом, незаметно подмигнул мне, а затем картинно схватил за колени:

– Верни-и-ись...

– Пойдем, поговорим, – улыбнулась я.

Меня одну, пожалуй, искренне веселила эта нелепая ситуация.

– Ты вернешься? – обрадовался Ванька. – Правда?

– Ну даже не знаю, – сделала вид, что задумалась, я. – Для начала кому-то надо извиниться. Хорошо извиниться. Всех коллег перепугал.

– Кицик, я очень, очень хорошо извинюсь, – поиграл бровями Ваня. – Максимально хорошо. Искренне. Не пожалеешь, обещаю. Как ты относишься к кантонской кухне? Скажем, к рисовой каше со столетним яйцом или парным лягушачьим лапкам на листе лотоса? Это в меру романтично?

– Пошел в жопу со своими экстремальными блюдами, я еще от соленых утиных яиц и жаркого из змеи не отошла.