Лишняя дочь

Милисента в ужасе уставилась на Светлану:

— Триединый с вами, княгиня! Даже думать не смейте и никому не скажите даже в шутку! За измену мужу, если есть неопровержимые доказательства, например, застали в постели, смертная казнь для обоих.

— А если не в постели, а просто остановились поговорить?

— Поговорить, если у всех на виду и рядом служанка — не возбраняется. Но наедине лучше ни с кем посторонним не разговаривать.

– Интересно, почему везде самые суровые законы и требования именно к женщинам? Вон, мужик — захотел аманту — на здоровье, а женщине даже беседовать с другим мужчиной нельзя.

— Такие правила, — пожала плечами Милли. — Нам их не изменить и для собственного благополучия, лучше соблюдать.

— Понятно. Придется терпеть, — согласилась Света.

— Князь неплохой, вы обязательно привыкните! Если хотите показать всем, как он вас ценит и поблагодарить мужа за подарки, то наденьте на себя побольше всего и давайте выйдем из шатра на пять минут. Все увидят, князь будет доволен.

Светлана вернулась к сундучку и принялась цеплять все подряд: если для показухи, то она потерпит. На каждый палец по кольцу, серьги, диадема, несколько ожерелий одно на другое, связка браслетов на руках и ногах. Еще что-то Милли прикрепила к волосам, что-то к платью. Света ощущала себя, как рыцарь, которому оруженосец помогает надеть доспехи. Во всяком случае, ей кажется, по весу вышло очень похоже.

Девушки вышли из шатра и сделали пару кругов вокруг, потом постояли на видном месте. Светлана кожей ощущала чужие взгляды, но не злые, не завистливые, а радостные. Надо же, люди довольны, что князь ее так одарил?

И вдруг, как ножом порезало — Света оглянулась и споткнулась о две фигуры — Ринаи и Лианы. Повеяло холодом, будто из теплого помещения с размаху вскочила в рефрижератор. Сестра с кормилицей постояли, повернулись и зашли назад в повозку.

Светлана поёжилась — чур, меня, чур! — и заспешила в свой шатёр.

Рагнар демонстрацию украшений не видел, занят был. Но про перемещения княгини ему докладывали, как и то, что она делает.

Приняла подарки и показала всем, что муж ее одарил — это очень хороший знак!

* * *

Условными саританцами можно было считать магистра Кроу и его дочь, но Риная их кандидатуры в помощники отвергла сразу. Оба обязаны крысе и вредить ей не станут. Однако все оказалось не так безнадежно — саританцы среди слуг все-таки нашлись. Два брата, приставленные к повозкам с приданым наследницы и ее сестры.

«Приданое наследницы», — фыркнула Риная. — «Отобрали часть у Лианы, поделили на две повозки. У лишней-то своего ничего отродясь не было, никто и подумать не мог, приданое ей готовить»!

В любом случае, Саная посчитала разумным отправить с приданым верных людей, не полагаться на имперцев. Таким образом, помощники были найдены.

Чтобы не привлекать внимания имперцев, Риная в сторону повозки княгини даже не смотрела. Однако когда та вышла напоказ, увешенная драгоценностями, не выдержала и кормилица, и подопечная. Женщина и девушка жадно смотрели на красующуюся княгиню, еле сдерживаясь от злости и обиды

. — Ничего, ничего, моя ласточка, пойдем в повозку, не будем глаза мозолить! — Риная ласково обняла Лиану и увела прочь. — Все твое будет, костьми лягу, но сделаю! Потерпи, недолго осталось.

— Как ты сделаешь, ты же клятву давала, — давясь слезами, прорыдала Лиана.

— Крысу не трогать я никому не обещала, не переживай! Приляг лучше и отдохни. На ходу-то не полежишь, трясет, а сейчас — самое то.

— А ты куда, Риная?

— Схожу, проверю, как везут твое приданое. Не растрясли ли, не побили ли посуду. За всем нужен глаз да глаз!

— Ты долго?

— А как получится, милая. Дольше, чем необходимо не задержусь!

Саританцы сидели отдельно от имперских возчиков, допивали отвар.

Увидев Ринаю, споро вскочили, низко поклонились: молочную сестру правительницы знали все, и желающих вызвать ее неудовольствие не было. Риная спора на расправу, правительница дала ей много воли.

– Все ли по-доброму у вас? — громко спросила женщина. — Ничего не побилось, не испортилось?

— Что вы, мистрис, следим, как за собственным!

— Что ж, пошли, посмотрим, — решила Риная. — Сначала приданое наследницы. Мы обязаны довезти все в целости и сохранности, а это зависит, как все упаковано и уложено. Ведите, показывайте!

Краем глаза она отметила, что подошедшие было ближе воины князя, услышав разговор, расслабились и отступили.

Отлично! Значит, при должной осторожности, она сможет поговорить.

Слуга-возничий, почтительно кланяясь, проводил Ринаю к повозкам, развязал веревку, удерживающую тент и пригласил внутрь:

— Смотрите сами, уважаемая! Все аккуратно завернуто, все лежит так, чтобы при тряске не болталось, не развернулось и не упало.

— На словах-то хорошо, да надо бы руками пощупать. Отсюда что увидишь? Может быть, с краю хорошо уложили, а дальше как попало? — ворчала женщина. — Помоги забраться внутрь, да сам мне все и показывай.

Слуга поспешил выполнить указание.

Риная выглянула наружу и поманила второго саританца:

— А ты стой здесь, да в оба смотри. Ели кто-то захочет подойти, позови товарища своего, мол, тебе кажется, с конями что-то. Понял?

— Понял, — слуга поклонился едва не до земли.

— Да сильно-то не выгибайся, ни к чему здесь это. Твое дело преданно мне служить, ибо, служа мне, ты служишь правительнице, — и скрылась внутри повозки.

Убедившись, что воины охраны успокоились и потеряли к ней интерес, Риная приступила к делу.

— Тебя как звать?

— Минар.

— Значит так, Минар, ты будешь делать все, что я вею. Ты и твой приятель, как его там?

— Боран.

Ты и Боран будете во всем меня слушаться, — Риная добавила капельку метальной силы.

Жаль, что Триединый обделил ее, так мало отсыпал дара, у нее бы скорее вышло.

Слуга кивнул.

— Перво-наперво, вы должны узнать, когда магистр с дочерью собираются покинуть отряд. Осторожно, наводящими вопросами и, не показывая, что вам интересны ответы. Спрашивай у слуг, кто помогает магистру. Меня интересует место и время, а так же, дорога, по которой они собираются ехать.

Минар еще раз кивнул.

— Второе, что надлежит сделать — познакомиться с кем-нибудь из местных жителей. Сейчас мы проезжаем мимо поселений, но около границы обязательно остановимся на день. И остановимся не в поле, а в селении, я слышала об этом из разговоров воинов охраны. Вам все равно делать нечего будет — побродите между местными, послушаете разговоры. Меня интересуют вольные люди.