Лора

Последовало долгое молчание.

– Мы пытаемся убить Рата, – решительно сказала Лора, повторяя слова Вана. – Никто не причинит тебе вреда. Сегодня вечером мы отправились в Дом Итаки в надежде заключить перемирие с твоим отцом и Одиссеидами, пока Рат не пришел за вами. Мы опоздали.

Жилы на шее Иро вздулись от ее прерывистого дыхания.

– Одиссеиды, которых загнали в автобус, сейчас в безопасности, – сказал Ван. – Я их вывез. Чего, к сожалению, не смог сделать для большинства из моего клана. Наш архонт мертв, никто не хочет занять его место. По крайней мере, ты жива и можешь служить своим сородичам.

– Я не могу быть архонтом, – резко возразила Иро. – Женщина не может стать архонтом древнего рода. Но, если кто-то останется в живых, тогда… я пойду к ним.

Ее лицо смягчилась. И Лора почувствовала что-то вроде надежды.

– Мы должны знать, что ты успела рассказать Рату, – обратилась к ней Лора. – Это связано с преданием о происхождении Агона? С другой его версией?

Иро застыла, сжимая кулаки. Инстинкты требовали бежать, сражаться, но разум удерживал ее на месте.

– Поговоришь со мной наедине? – спросила Лора. – Только мы вдвоем?

Иро медлила с ответом, и ничто не могло ранить Лору еще больше.

– Мы всегда могли поговорить по душам, – тихо сказала она. – Ты действительно так сильно ненавидишь меня?

Иро побледнела.

– У меня нет к тебе ненависти.

В напряженной тишине пропищал телефон Вана. Темные глаза Посланца скользнули к Иро.

– Пока нигде не замечен, – не называя имен, сообщил он. – Но есть новая категория поиска, которая может заинтересовать тебя, Лора. – И Ван повернул телефон экраном к ней.

– Какого черта?! – Лора выхватила у него телефон.

«Мелора Персеус» – значилось сразу после имени Ревелера, номером три шел Кастор. Когда она кликнула по своему имени, карта Манхэттена засветилась точками, отмечавшими предполагаемые места наблюдения. Некоторые были пугающе знакомыми – у ресторана, где находился бойцовский клуб, по периметру Дома Фетиды, другие были разбросаны в нижнем Манхэттене, где она не бывала.

Лора прижала руки к джинсам, ладони стали влажными. В ушах снова нарастал шум. Она попыталась заговорить, но не могла произнести ни слова.

– Такое под силу только Рату, – добавил Ван. – За тобой отправили целую армию, если они уже обнаружили столько зацепок.

Лора заставила себя сделать еще один вдох, возвращая Вану телефон.

– Я ранила его гордость, помешав ему уничтожить Дом Персея. Этого он так не оставит.

– Точно не оставит, – тихо произнес Кастор.

В его глазах снова промелькнула тревога. При всей его мощи и физической силе, беспокойство о судьбе Лоры превращало его в мальчика, которого она знала с детства. А ведь сейчас ему и без ее проблем хватает дел.

– Вот почему мы должны первыми добраться до него, – сказала Лора.

– Действительно, – кивнула Афина.

– Если мы собираемся найти Ревелера, пора выдвигаться. – И Ван быстро разложил оставшиеся деньги – частично в кожаный рюкзак, который протянул Кастору, и в дорожную сумку, с которой ходил на задание Майлз. – Встретимся на месте. Мне еще нужно увидеться с оставшимися Ахиллидами и обеспечить их припасами.

– Ты возьмешь Оди… – начал было Майлз.

– Нет, – резко оборвал ее Ван.

Лора бросила на него умоляющий взгляд, но на Посланца это не подействовало. Он никому не собирался раскрывать местонахождение Ахиллидов и даже предлагать им помощь Одиссеидов. Странно, почему она вдруг решила, что эта неделя что-то изменит.

Лора бросилась за Ваном, надеясь уговорить его поделиться информацией о том, где находится база, но обнаружила, что за ней увязалась Иро. Прижимая руки к груди, она встала рядом. Лора смотрела, как Ван исчезает в темноте, не решаясь его окликнуть. Иро заговорила первой.

– Говорят, это сделал с ним его отец.

– Что? – повернулась к ней Лора.

– Его рука… Мне рассказывали, что отец Эвандера так стыдился его нежелания сражаться и вообще неприспособленности к жизни, что отрубил ему правую кисть, чтобы обеспечить сыну достойное оправдание непригодности ко всему этому.

Лора побледнела.

– Нет. Скажи, что это неправда.

– А может быть, Эвандер сам покалечил себя, – помолчав, добавила Иро. – И это было проявлением не слабости, а силы. Это был его выбор, его путь.

И тогда Лоре показалось, что она смогла достучаться до Иро. Если ее подруга детства верила, что подобный поступок может свидетельствовать о смелости, а не о трусости, как их учили, значит не все потеряно.

– А как же охота, и кланы, что вынуждали Эвандера сражаться против его воли – тот мир, в который ты веришь? – спросила Лора. – Которому так предана?

– Ни один мир не идеален – что бога, что смертного, что охотника… Я верю в наше божественное предназначение. Верю в честь, и в клеос, и в то, что мы никогда не будем уничтожены. Я верю в это, даже если ты позволила сбить себя с пути.

– Ты знаешь, почему я ушла, – ответила Лора. – Все знали, кем был тот человек, и никто не вступился. Где была честь вашего клана, возвысившего его до архонта? Где в этом клеос, Иро?

Иро опустила взгляд.

– Ты должна была остаться. Я бы защитила тебя.

– Твоей защиты было бы недостаточно, – возразила Лора.

– Я в это не верю, – прошептала Иро.

– Это правда, даже если ты не веришь. Скажи честно: меня оставили бы в живых, несмотря на то, что я сделала?

– Не знаю, – призналась Иро. – Мы не говорим о том, что случилось. Это признано трагическим несчастным случаем.

«Конечно», – с горечью подумала Лора. Сказать правду – значило бы опозорить мертвых, признаться, что монстра из их семьи не заперли в лабиринт, не сослали в какое-то отдаленное место. Он продолжал свободно жить среди них.

– Знаю, выступать заодно с богами, как делаю я, для тебя недопустимо. И ты осуждаешь меня, – продолжила Лора. – Но как же Прометей? Он принес нам огонь, зная, какую цену заплатит за свое благородство. Наступает момент, когда ты должен решить, что для тебя правильно, и действовать, невзирая на последствия.