Лора

После всего… после всего, что она смогла преодолеть благодаря Гилберту…

Чья-то фигура вышла из тени. Афина.

– Он никогда ее не получит.

Лицо богини – последнее, что видел охотник в этом мире.

Тело молодого охотника дернулось, когда Афина пронзила его грудь копьем. Звук хрустнувших ребер, когда она вытащила наконечник, был еще отвратительнее. Глаза охотника широко распахнулись, и кровь хлынула изо рта, когда он попытался что-то сказать.

Афина оттащила тело в сторону и прислонила к стене ближайшего здания. Потом вытерла кровь с лица охотника его же черным плащом, и плотно запахнула плащ, чтобы скрыть рану.

– Когда ты встретишь Бога Аида, – произнесла Афина, наклоняясь к лицу Тесеида, – скажи ему, что остальная часть вашего рода скоро присоединится к тебе в подземном мире, ибо сегодня ты проклял их всех.

Лора опустила взгляд, крепко обхватив себя руками.

– Не отводи глаза, – сказала ей Афина. – В тебе нет трусости.

Этого в ней не было. Но на мгновение Лора почти позавидовала Афине, у которой, как и у всех богов, была пустота в том месте, где у смертного находилась человечность.

Афина протянула ей кинжал убитого, затем собрала обломки ее дори. Она оставила себе один кухонный нож, а второй вместе со всем остальным выбросила в канаву.

– Прости, – тихо сказала Лора. На этой неделе ее жизнь ей почти не принадлежала.

– В Агоне нет прощения, – молвила Афина. – Есть только выживание и то, что должно быть сделано.

26

Стоило Лоре увидеть здание, как она поняла, что видела его раньше, и не раз. Она проходила мимо и даже не потрудилась остановиться и рассмотреть большое красивое сооружение, занимавшее целый квартал от 70-й до 71-й улицы. Нью-Йорк был тем самым местом, где видишь только то, что ищешь.

Замoк на строительном ограждении оказался сломан. Лора толкнула калитку, обнаруживая в нескольких шагах от забора неприметный вход в музей и Майлза, примостившегося на корточках прямо на ступеньках. Заслышав их приближение, парень поднял глаза. Его лицо было белым как мел.

– Что случилось? – запаниковала Лора.

Майлз прижал к груди бутылку с водой.

– Мне следовало послушаться Кастора и остаться снаружи…

Афина беспокойно шевельнулась у нее за спиной.

Лора заглянула в стекла двойных деревянных дверей, и зрелище ее ошеломило. Спиной к ней на высоких стульях сидело двое охранников, между ними с мрачным видом стоял Кастор. И Лоре показалось, будто ее легкие превратились в камень.

Она распахнула дверь, и в ноздри ударил этот запах: затхлый воздух, разложение и кровь. Волоски на теле встали дыбом.

– Может, подождешь Вана на улице? – предложила Лора Майлзу.

Тот покачал головой.

– Он не придет. Он написал Кастору, что встретится с нами дома.

– Почему бы тебе сразу не поехать туда? Тебе не обязательно идти.

– Нет, – с трудом выдавил парень. – Я справлюсь.

– Я не хочу, чтобы тебе приходилось справляться, – возразила Лора.

Но Майлз уже шагнул внутрь.

Когда они вошли в вестибюль, богиня подошла к одному из охранников. Это была молодая женщина. Ее длинные волосы были заплетены в косу, как у Лоры. Она сидела, прислонившись головой к стене, будто просто задремала.

Горло женщины было рассечено, и порез был таким глубоким, что сквозь зияющую плоть виднелся белый позвоночник. Это была жестокая, но быстрая смерть – женщина наверняка даже вскрикнуть не успела.

Лицо другого охранника было разбито, но, какие бы страдания он ни испытывал, они закончились, как только его сердце пронзили ножом.

– Леайна? – предположил Кастор. – Кадмиды снова опередили нас.

– Или отчаявшийся бог, – пробормотала Лора.

Она и сама не знала, что хуже.

* * *

Они обнаружили еще четыре трупа. Полицейского и трех охранников в форме. Убийца притащил тела в Садовый двор и разложил в причудливых позах вокруг высохшего фонтана. Сквозь куполообразный стеклянный потолок их безжизненные глаза смотрели в небеса. Нигде в музее не обнаружилось больше никаких следов крови или борьбы, а мониторы в будке охраны, казалось, были запрограммированы на одну и ту же картинку.

Так что вероятность того, что за этим стоят охотники, возрастала еще больше.

Майлз привалился к одной из ближайших колонн, обхватывая себя руками.

«Может, этого будет достаточно», – подумала Лора. Может, Майлз наконец увидит, что Нечистокровные смертные, вовлеченные в Агон, ни от чего не застрахованы, даже от того, чтобы быть убитыми.

– Они все были… – казалось, он подыскивал более благозвучное слово, чтобы описать эту скромных масштабов бойню, – …зарезаны. Разве охотники не пользуются огнестрельным оружием?

– Некоторые пользуются. – Лора успокаивающе тронула его за плечо. – Когда уничтожают других охотников. Богов убивают стрелами или клинками.

– Почему? – спросил Майлз.

– Слова Зевса в Олимпии были истолкованы как приказ, – объяснила она. – «Я вознагражу вас бессмертной властью бога, чья кровь обагрит отважный ваш клинок, и его плащом». На кону стояла божественная сила, и никто не хотел рисковать, действуя другими методами.

Афина тем временем пыталась просунуть дубинку одного из охранников в дверные ручки, чтобы заблокировать вход.

– Судя по их состоянию, они мертвы уже несколько часов, – сказала Лора, и Кастор кивнул. Никаких заметных признаков разложения не наблюдалось, разве что кровь постепенно темнела, окисляясь на воздухе, да слабый запах смерти уже исходил от тел. Трупное окоченение еще не наступило.

Майлз бросил на нее взгляд, в котором смешались изумление и ужас.

– Ни сотрудников музея, ни строителей… должно быть, это ночная смена, – предположила Лора. – Иначе засидевшихся на работе пришли бы проведать, верно?

– Как думаешь, Ревелер способен на такое? – спросил потрясенный Кастор. – В одиночку?

– Да, – подтвердила Афина, сжимая свое дори. – Иначе, не прожил бы так долго. Милосердие сокращает жизнь.

– Не терпится с ним познакомиться, – потрясенно произнес Майлз. – Но давайте поспешим, пока не пришла следующая смена.

Отодвинув стулья с охранниками подальше от дверей, они стерли свои отпечатки, и Кастор расплавил замки, запирая их наглухо. Однако Майлз был прав: каждая проведенная здесь секунда повышала риск быть пойманными в окружении трупов.