Love Hurts

Кивнув головой в ответ, Стайлз покинул кабинет Питера, резко и не осознано выдернув нижнюю карту из карточного домика хрупкого душевного спокойствия альфы.

Через несколько часов после отъезда Стайлза, Питер почувствовал, что снова начинает слетать с катушек. Ему немедленно нужен был секс да по жестче.

Позвав к себе Джексона, он содрал с него штаны вместе с боксерами и поставил на колени. Зайдя к нему сзади, он смачно плюнул себе в ладонь, смазывая дырку парня.

Расстегнув ширинку, Хейл достал свой член и запихнул в Джексона по самые яйца, вызвав у того крик боли и восторга.

Толкаясь в племянника, он неустанно думал про Стайлза. Про то, как он доверчиво обнял его перед уходом.

«Я так не могу» - подумал альфа, резко выходя и отпихивая от себя скулящего Джексона.

Тот, отлетев на несколько метров, и все еще находясь в возбужденном состоянии, имел наглость что-то мямлить.

– Что, дядя, моя дырка уже не достаточно для тебя хороша?

– Проваливай!
– зло вымолвил Питер.

– Представь, что я Стайлз и попробуй еще раз, - не унимался Джексон.

Питер размахнулся и дал парню звонкую затрещину.

– Бей меня если хочешь, - продолжал наглеть Уиттмор, - люблю, когда ты заводишься. У меня аж яйца сводит, так сильно я тебя хочу.

Не выдержав, Хейл схватил парня за грудки и поднес его наглую физиономию к своему оскаленному лицу.

– Я сказал, пошел на хуй! – заревел альфа, выбрасывая того за двери своего кабинета.

Немного отдышавшись, Питер решил попытать счастье в другом месте.

Ворвавшись в комнату своей племянницы с весьма очевидным желанием, Питер нарвался на разъяренную Эрику, сверкавшую безумным взглядом и обнажившую клыки в предупредительном оскале.

Втянув в себя запах, Питер понял, что у маленькой сучки месячные.

Стрелой вылетев из ее комнаты, он направился к Кристалл.

Прямо возле ее комнаты, он вдруг вспомнил, что она в Австралии. Чисто по инерции, открыв дверь ее комнаты, он обнаружил испуганную, полуобнаженную женщину, прижимавшую к себе одежду, которую она, судя по всему, доставала из чемодана.

За секунду преодолев разделявшее их пространство, Питер смел чемодан на пол, бросил на кровать все еще испуганную Кристалл и лег сверху, пытаясь сорвать с нее трусики.

– Питер, пожалуйста, остановись, не нужно! – умоляла она, пытаясь скинуть его с себя.
– У меня будет ребенок!

Хейл не сразу, обратил внимания, на то, что она говорит. Только лишь тогда, когда Кристалл стала царапать его лицо, чего раньше между ними никогда не было, он стал к ней прислушиваться. Она что-то твердила о ребенке.

Он откатился от нее и взглянул пристальнее. Кристалл как-то изменилась. Только сейчас он заметил, что у нее округлился живот налилась и без того полная грудь и выглядела она как обычная человеческая женщина.

– Ч-то з-за ребенок? – спросил Хейл, заикаясь.

– У меня будет ребенок. Твой ребенок, - сказала Кристалл, смело глядя ему в глаза.

Альфа начал часто моргать глазами, не веря услышанному.

– Мой? Как такое может быть? Все то время что мы занимались сексом, ты ни разу не забеременела.

– Я тоже считала себя бесплодной, пока не сдала все анализы, и Дитон не подтвердил, что я жду ребенка.

– Какой у тебя срок? – спросил он подозрительно.

– Три месяца, - ответила Кристалл, - это произошло в ту ночь, после отравления тебя ядом, когда ты метался в бреду и звал Клаудию. Я так выбилась из сил, ухаживая за тобой, что когда ты ненадолго затих, решила вздремнуть рядом на соседней подушке.

– И я взял тебя, подумав, что передо мной Клаудия?
– спросил он неуверенно.

Женщина решила быть честной до конца и, набрав воздуха в легкие, выпалила:

– Вообще-то это я тебя взяла, пытаясь хоть как-то облегчить твои страдания и унять свои собственные. Я уже давно и безнадежно тебя люблю.

========== Глава 40 ==========

«Теперь все становилось на свои места, - думал Питер, - Клаудия, скорее всего, говорила про любовь Кристалл к нему и про их ребенка.

Преодолев пространство и время, все мыслимые и немыслимые законы мироздания, послав, куда подальше этот и тот свет, дух его любимой прорвался сквозь небытие, чтобы предупредить об этих двух вещах, на что Кристалл не смогла решиться».

– Почему ты сразу мне не сказала? – спросил он с ноткой раздражения.

– А как я могла? Если все, что ты когда-либо любил и желал в своей жизни, сводилось к Клаудии. Ты сходил с ума по ней живой, и стал одержим этой женщиной, когда ее не стало. Она была для тебя всем в твоей жизни, а я лишь бесплатной подстилкой, находящейся достаточно близко, чтобы утолять время от времени твою похоть. Ты не представляешь, сколько раз я душила свою гордость, позволяя тебе лечь в мою постель, зная, что ты никогда не посмотришь на меня иначе, нежели как на опытное, влажное и податливое тело.

Питера раздражала и одновременно восхищала ее откровенность, высказанная прямо в глаза в такой смелой, чуть резковатой форме. Он и в самом деле о ней так раньше думал. Хотя надо отдать Кристалл должное, она ни разу не отказала ему в постели и не изменила с другим. Он бы учуял, узнал, он бы…

Питер почувствовал, как глядя на свою любовницу, носившую его ребенка, в нем просыпается собственнический инстинкт.

Не подозревая о его мыслях, Кристалл продолжала изливать душу.

– Сперва, я ненавидела Клаудию всем сердцем. Но когда она ушла от нас, у меня появилась крохотная надежда, что ты все забудешь и обратишь, наконец, на меня свое внимание. Мы были бы неплохой парой. Я считала, что Клаудия для тебя всего лишь очередное увлечение, ведь вы так мало пробыли вместе. Как же я заблуждалась. Видя, как ты страдал при ее жизни и почти обезумел, когда она оставила этот мир, мне захотелось умереть вместо нее, такой одинокой, несчастной и никому не нужной я себя чувствовала. Поверь, Питер, существуй хоть малейший шанс поменяться с ней местами, я так бы и поступила. Потому что слишком люблю тебя, чтобы позволить тебе так страдать. И у меня еще есть надежда вернуть немного любви в твое черствое сердце. Если не меня, то постарайся полюбить хотя бы это невинное дитя что я ношу под сердцем, - сказала она, кладя руку на живот и еле сдерживая слезы.

Питер, не ожидая от себя подобного, привлек Кристалл к себе и начал поглаживать спину и плечи, пытаясь успокоить. Она тихо плакала, прижав кулачки к его груди.

Хейл ловил себя на мысли, что между ними никогда ничего подобного не происходило.

Все их разговоры, заводимые ранее, сводились либо к финансовым вопросам, либо к сексу, а то и к обоюдным оскорблениям.

Его тронул этот разговор по душам, вернее, если быть точным, монолог Кристалл. Он впервые взял на себя роль психолога, внимательно слушая о чьих-то душевных переживаниях. Что это с ним? Стареет, что ли? Откуда взялась в нем эта сентиментальность?

«Ну, и как мне теперь быть со всем этим?
– серьезно задумался он, глубоко вздохнув.
– Подумать только, я стану отцом», - неуверенно, с толикой гордости стал убеждать себя Питер.

Но для начала нужно было как-то успокоить Кристалл. Она не должна волноваться, это вредно для их ребенка.

– Кристалл, для меня это все так неожиданно, - сказал он в ее волосы, все еще прижимая женщину к себе, - я постараюсь, изменить свое отношение ко всему происходящему. Мне просто нужно время.