Ловец мудрости

Было пол-одиннадцатого, когда мы вдвоем отправились обратно к ней домой. Мы полетели, а не аппарировали, и набирали высоту в ночном небе, пока не оказались выше облаков. Там, наверху, в своем белом платье, освещенном серебристым светом луны и звезд, Белла действительно выглядела эфемерной.

Затуманенный пейзаж неба был настолько невероятным, что наблюдая, как искусственный свет снизу полностью блокируется белым пушистым одеялом, мы задержались немного, продлевая путешествие.

– Я уже давно подумывала воспользоваться тепловым заклинанием в постели, - сказала Белла мне, когда мы, наконец, вернулись обратно.

Я должен был с этим согласиться. Было приятно, что не надо отгораживаться от нее несколькими слоями одежды и пуховым одеялом. Я обнял ее, когда она легла рядом со мной, напевая ей колыбельную. Через пятнадцать минут после нашего возвращения, она уснула. Двадцать минут спустя, она заговорила, произнося мое имя и что-то про морковку.

Я намеревался остаться с ней до ее пробуждения, но этот план вылетел в окно, когда четыре раздражающих голоса в моей голове потребовали моего внимания.

Эдди!

Мои глаза выпучились. Что за…

Эдди, Эдди, Эдди! Ты там, чувак?

– Эммет! – прошипел я, слишком тихо, чтобы разбудить Беллу. – Что, черт подери, ты хочешь?

Эй, – обиделся он мысленно, - неужели нужен определенный повод, чтобы поговорить со своим обожаемым братом? Давай, Эдди.

Я стиснул зубы и встал с кровати, подойдя к окну и открыв его. – Ты прекратишь так меня называть! – потребовал я, глядя на своих четверых братьев и сестер. Дамы сидели на плечах у своих супругов и махали мне.

Что было венцом их очевидного нетрезвого состояния – их радужки обладали более насыщенным оттенком. Глаза Розали, например, которые были нежно-фиалкового цвета несколько часов назад, теперь были насыщенно-фиолетовыми. Глаза Джаспера были цвета серебра, а не серые. У Эммета были неестественного оттенка голубого; он походил на привидение. У Элис, как ни странно, они вновь превратились в цвет золота, так как их обычный оттенок варьировался где-то между зеленым и светло-карим.

– Пошли, старичок, - прошептала Элис, покачиваясь из стороны в сторону, ее веки были немного прикрыты, - у нас есть много, и много, и много, и много, и много…

Я слегка ударился головой о стену.

– …и много, и много, и много вещей, что нужно сделать.

– Например?

Она запрокинула голову и засмеялась. Розали сделала то же самое, прежде чем она посмотрела на меня и помахала какой-то шляпой – безголовой шляпой Беллы, если быть точным.

– У нас есть хитроумный план.

Эммет и Джаспер вновь затряслись во мраке, прижимая ладони к своим лицам, чтобы заглушить смех.

Я вздохнул, глядя на своих пьяных братьев и сестер. – Какой хитроумный план?

Дух, – подумала Розали.
– Мы собираемся пойти попугать волков.

Хоть слова моей сестры и прозвучали ясно, как колокольчик, в моей голове, я не мог заставить себя понять их. Я тупо уставился на группу внизу, с минуту рассматривая их, не в силах поверить, что кто-то может быть настолько глуп. Когда же я, наконец, понял, что они решили зайти на их территорию, мои широко распахнутые глаза вспыхнули в ярости, а губы скривились в оскале, обнажая зубы.

– Ооо, - издевался Джаспер, - кто-то обзавелся кружевными трусиками.

Эммет фыркнул. – О, мужик. Эдвард в кружеве. Эротично!

Мысленный образ, что он послал мне, подтолкнул меня на шаг ближе к краю, и потребовались все силы, чтобы не кинуться вниз и не нанести еще один хороший удар по его самому больному месту.

– Вы. Совсем. Рехнулись. – Прорычал я.

– По крайней мере, я не ношу кружево.

Ну, Эдвард, – надула губки Элис, хлопая ресницами.
– Спускайся и повеселись вместе с нами!

– Мы не будем провоцировать волков!

Хорошо, хорошо. Мы можем просто найти кого-нибудь еще, чтобы пошутить вместо этого. Как насчет Майка Ньютона? Он вернулся домой на каникулы. Я знаю, как ты ненавидишь этого парня. Пожааааааалуйста!

Мои эмоции чуть поутихли от предложения Элис. Это было правдой… Я сильно недолюбливал Ньютона…

Я покачал головой. – Мы не должны.

– Ты же знаешь, что хочешь этого, - пропела Элис. Ты действительно, действительно этого хочешь.

– Это не меняет того факта, что мы не должны, - ухмыльнулся я.

Конечно, это меняет.

– Если бы ты говорила это каждый раз, когда мы хотели сделать нечто подобное в прошлом, мы бы оставили след из трупов за собой, куда бы мы ни поехали.

– Да, но это другое, - улыбнулась она. – Мы не собираемся навредить ему как-то физически. Мы просто собираемся нанести ему серьезную психологическую травму.

– Ты коварна, когда пьяна, - усмехнулся я. Она озорно улыбнулась в ответ.

В конце концов, я сдался. Идея подшутить над Ньютоном была слишком заманчивой, чтобы отказаться, а с учетом прошлых проделок Беллы, я сомневаюсь, что она будет обижаться на меня по поводу этого крошечного развлечения. Кроме того, Джаспер использовал свою силу убеждения, чтобы наполнить меня энтузиазмом. Я переложил ответственность на него.

Так как мои планы были прерваны, я решил воспользоваться подарком Беллы и разместил одно из квадратных зеркал на ее тумбочке, отрегулировав угол так, чтобы гарантировать, что у меня будет прекрасный вид на ее лицо. После этого я отправился на выход, но не раньше, чем оставил легкий поцелуй на голове волшебницы.

Белла тихо вздохнула. Она, должно быть, погрузилась в глубокий сон, потому что она не разговаривала.

Каждый вампир похлопал меня по спине, когда я приземлился на землю, радостно принимая меня на борт. Оттуда мы помчались прочь, вниз по дороге и в город. Я ожидал, что мы направимся к дому Майка, но потом в моей голове появилось видение Элис, и она направила нашу группу в другом направлении, засмеявшись, как ведьма, что сделало ее золотые глаза безумными.

Когда мы приблизились к начальной школе Форкса, я различил четыре новых голоса, принадлежащие Майку Ньютону, Джессике Стэнли, Тайлеру Кроули и Лорен Мэллори. Прошедшее время не особо заставило их повзрослеть, но, как и большинство людей, они быстро поняли характерные черты, модные среди студентов.

Они стояли в лесу позади школы, выкуривая косячок, в то время как обсуждали политику и литературу, хотя не обладали каким-либо реальным пониманием предметов.

– Обожечки, - изрыгнула Джессика, - я изучаю семестр литературу девятнадцатого века, правда, и я клянусь, я так увлеклась Харди! Его эстетика невероятна! Тэсс из рода д’Эрбервиллей (7) – моя самая любимая книга сейчас! (Боже, это скукота. До третьей страницы даже не добралась.)