Ловушка для Инквизитора

– Да, - ответил он бесцветным, равнодушным голосом.
– Пора.

Он вышел, оставив Софи, но очень скоро вернулся, ведя за собой Китти и Густава.

– Встань там, - мягко сказал он Густаву, указывая ему на место чуть дальше от Софи, чем выбрал для себя.
– И держи наготове меч. Может произойти всякое.

Густав сжал рукоять черного меча и шумно сглотнул. Он смотрел во все глаза на Софи и не верил тому, что ему сказали. Его добрая, скромная, милая хозяйка - монстр!? И ему, вероятно, придется ее?..

– Таковы минусы нашей профессии, - сказал Тристан, заметив, что Густав колеблется.

– Иногда убивать грешников так же больно, как причинять боль самому себе.

У Китти глаза были на мокром месте, но она не сказала отцу ни слова, ни единым жестом не показала, что сомневается в его решении.

– Мадам Софи, - сказала маленькая Швея, шмыгая носом и вытирая кружевным платочком глаза перед тем, как надеть свои огромные очки, - знайте, что вы мне нравились.

Софи ответила слабой, вымученной улыбкой.

– Присаживайтесь в кресло, мадам Софи, - тихо сказала Китти.
– Лепестков много… Дело это небыстрое.

– А я хотела бы, чтобы это все скорее окончилось, - произнесла Софи.

От страха ее колотило, но она послушно уселась в кресло и положила руки на подлокотники.

Китти взяла в руки склянку, поднесла ее к глазам.

– Странно, - произнесла она после некоторого молчания.
– Снова не все. Точнее, недостает одного лепестка. Наверное, самого первого, что был вырезан. Место, где он должен быть, почти затянулось, заполнилось чем-то иным, другими воспоминаниями, переживаниями и другой жизнью. Вероятно, мадам Софи и без него все вспомнит?..

– Вероятно, - мягко подтвердил Тристан, чуть отступив и скрестив руки на животе.
– Приступай.

Он обернулся к Софи, перепуганной и дрожащей. Его алые глаза словно потухли, посерели, и ничего не выражали.

– Софи Ламбер, - произнес он ровным голосом.
– Вы подозреваетесь в черных делах, которые вы проворачивали предположительно при помощи черной магии. Если это так, мы вынуждены будем расследовать все обстоятельства вашего грехопадения и предать вас справедливому суду. Чтобы облегчить свою участь, советую вам не сопротивляться и беспрекословно подчиняться всем нашим приказам.

– Я очень постараюсь это сделать, господин инквизитор. Но не обещаю.

Софи зажмурилась, скрывая свой страх, не в силах смотреть на потухшее лицо инквизитора, и Китти приступила к работе.

По одному она вылавливала лепестки из склянки и вышивала их на место. Под закрытыми веками Софи расцветали видения, цветные картинки из прошлого, воспоминания, яркие и прекрасные. И каждое из них заканчивалось одинаково - болью, унижением, кандалами, подземельем и пыткой, после которой Софи теряла частичку себя… забывая радости, достижения, победы и всю свою жизнь.

И с каждым лепестком души и памяти к Софи возвращалась ее магическая сила. Глядя в быстро меняющееся лицо женщины, Тристан уже не узнавал ее. Это была все та же Софи, все те же глаза, брови, губы, и одновременно не та. В чертах ее появлялось что-то новое, дерзкое и опасное. Глаза ее были закрыты, но она все чаще посмеивалась над какими-то своими воспоминаниями, и тоска, разделенная с Тристаном, стиралась из ее черт, уступая место бесшабашной веселости.

Конца процедуры Софи ждала с заметным нетерпением. Тристан даже подобрался к ней ближе, видя, как она нетерпеливо возится в кресле, спеша подняться и бежать.

Эта Софи, вне всякого сомнения, была способна на все - и причинить вред Китти, - подумал Тристан.

– Господин инквизитор, - подала голос ведьма.
– Не нужно думать обо мне хуже, чем я есть на самом деле. Я никогда не воевала с детишками, и ваша дочь исключением не будет. Тем более после услуги, оказанной мне.

Софи распахнула насмешливые ярко-зеленые глаза. Колдовской огонек горел в них, делая похожими на болотные блуждающие огоньки.

– О, благодарю, милая Китти, - со смешком произнесла Софи, глянув на отпрянувшую в испуге девочку.
– Это так хорошо, - вернуться, наконец, из небытия…

И Софи рассмеялась, со вкусом потягиваясь в кресле, словно просыпаясь от долгого сна.

– Готовы ли вы ответить за свои грехи, Софи Ламбер?
– спросил Тристан бесстрастно. Софи, прищурившись, глянула на него, сморщила нос, корча насмешливую рожицу.

– Неа, - весело ответила она.
– Господин инквизитор, я передумала. Я не хочу быть покладистой девочкой - более того, я хочу защищаться!

Тристан и глазом не успел моргнуть, как Софи исчезла из кресла и оказалась прямо за его спиной.

– Господин инквизитор, у вас лицо такое, - таинственно выдохнул она ему в ухо, - будто вы похоронили свою любимую бабушку. А ведь все с точностью наоборот! Вы буквально помогли мне родиться второй раз! Так отчего вы такой грустный?!

Она игриво куснула его за мочку уха и исчезла, стоило ему обернуться назад.

– Дьявол!
– выругался Тристан, краснея от гнева.
– Вечно попадаюсь в эту нехитрую ловушку - жалею, черт подери, ведьм, которых изначально надо поджарить на костре!

Густав завертелся на месте, бессмысленно тыча черным мечом во все стороны в надежде, что ему удастся поймать ведьму, ускользающую от него. Ответом ему был заливистый смех Софи.

– Господи-и-ин инквизитор!
– укоризненно протянула Софи, объявляясь прямо перед Тристаном.
– По-моему, вы отлично меня… прожарили несколько раз. К качеству… прожарки лично у меня претензий нет. Чего ж вам еще?

Тристан укоризненно качнул головой.

– Софи, - произнес он, - здесь дети.

Зеленые распутные глаза ведьмы озорно сверкали, она прикусила губу, чтобы не расхохотаться во все горло.

– Пожалуй, да, - произнесла она, наконец, кое-как подавив хохот.
– Я немного… перегнула. Простите, господин инквизитор. Просто так много времени прошло с тех пор, как я лишилась всех этих частей души… Счастье просто распирает меня. Не удержалась. Так хотелось пошалить, чтобы посмотреть на ваши удивленные лица, - она снова насмешливо зафыркала.
– Однако, к делу. Я действительно хочу защищаться, но не меча в вас проклятья и не сопротивляясь. Черта с два! Это только ущербная дурочка Софи могла такое выдумать. Как и сдаться вам на милость.