Львиное Сердце

Девушка, проезжая мимо повозки с дровами, заметила нелепый вид Ричарда и не смогла удержаться от смеха. Она обернулась к женщинам и громко прокричала.

– И чтобы каждый день для дровосека и его помощника были приготовлены свежее молоко, яйца и хлеб.

Пришпорив своего коня, она галопом принялась догонять повозку. Служанки кивали ей вслед и махали платками. Король медленно повернулся к Робину.

– Это была миледи?

– Да, наша миледи, – гордо ответил мальчик, смотря ей в след. – Она такая красивая, правда?

– Правда, – буркнул Ричард и, хлестнув старую лошадь, въехал на мост. Король был мрачен и зол, но никак не мог понять, что именно его так рассердило. Они быстро разгрузили повозку, взяли предложенную кухаркой корзину с едой и направились в обратный путь. Робин, видя рыцаря в плохом настроении, в замке не проронил ни слова и на все расспросы служанок отвечал очень сдержанно. Чем вызвал у тех явное подозрение на счет своего здоровья. Всю обратную дорогу мальчик тоже молчал, за что Ричард, в глубине души, был ему очень благодарен. Королю не хотелось разговаривать и отвечать на бесконечные вопросы Робина.

Он думал о Габриэлле и всё больше убеждался в том, что совершенно не знает эту женщину, как ему показалось в начале их знакомства. Но у него появилось яростное желание защищать её от всех бед, быть всегда рядом, добиться расположения и, возможно, положительного ответа на предложение руки и сердца. Сейчас он ясно осознал всю опасность, нависшую над этой хрупкой женщиной, которая, рискуя своим благополучием и положением, и даже жизнью, безоговорочно отправилась в логово герцога, спасать королевский трон и честь. И если она вернётся живой и невредимой, он будет у неё в долгу. В вечном, неоплаченном долгу.

Глава седьмая

Вечером в пустой молитвенной келье собора архиепископ ждал появления её светлости герцогини. После утренней мессы и беседы с сэром Уостером он очень устал и чувствовал боль во всём теле. Не помогало даже лекарство горбуна в тёмной маленькой склянке, которое было уже почти всё выпито, и на дне оставалось несколько капель. Мэтр Доне опрокинул её над золотой чашей. Дождался, пока из склянки вытечет всё до последней капли, разбавил лекарство чистой водой из кувшина и быстро выпил одним залпом. При этом он сильно поморщился, скривился, как будто ему пришлось проглотить огромную болотную жабу, и дважды крякнул, пытаясь освободить горло от вязкой, липкой жидкости. Затем махнул рукой, перекрестился, и быстро налил всё в ту же золотую чашу, но уже из другого кувшина вина, и выпил. Видно от старости уже никакое лекарство ему не помогало. Он тяжело вздохнул и принялся шептать молитву. Одинокая свеча перед маленькой статуей Святой Девы Марии освещала полумрак наступившего вечера. Лёгкие тени плясали на стене, и за дверью слышалось тихое пение и звуки органа. Шла вечерняя месса.

Боль немного отпустила, и священник незаметно задремал. Разбудил его тихий стук в дверь. Мэтр Доне вздрогнул, еще больше укутался в меховую накидку и проговорил.

– Войдите.

В комнату вошла женщина, которая явно хотела остаться для случайных глаз неузнанной, хотя к вечерней мессе собралось не очень много горожан. Она была одета скромно, повседневно. На голове была черная ажурная накидка, которая закрывала всё её лицо и доходила почти до пола.

– Герцогиня? – священник уже плохо видел, и при тусклом мерцании свечи не мог разобрать, та ли пожаловала к нему гостья или нет.

– Ваше высокопреосвященство, простите меня за опоздание, но я никак не могла незаметно уйти из дворца, и только под предлогом вечерней мессы мне удалось прийти к вам.

Леди Изабелла смиренно опустилась пред священником на колени и поцеловала протянутую руку.

– Ничего страшного, ваша светлость, я не очень долго вас ждал, даже, если позволите, немного вздремнул по-стариковски. Не в моём уже возрасте мчаться на вечерние свидания с прекрасными дамами, миледи. – Он тихонько засмеялся, и от этого добродушного смеха леди Изабелла немного успокоилась.

– Ну, так зачем вам понадобилось тайно со мной встретиться? Вы очень рискуете, миледи. А если герцог заподозрит вас в какой-нибудь измене, или на вас донесут его вездесущие людишки с омерзительным прошлым, которых он нанимает для слежки. Как вы потом будете объяснять весь этот…, – он не мог подобрать нужного слова, – маскарад?

Герцогиня ничего не ответила, она тихо зарыдала, опустив голову на руки.

– Ну, вот только этого мне ещё недоставало, – архиепископ заволновался. – Поверьте, леди Изабелла, я не хотел вас расстроить. Ну, простите меня, старика, сказал глупость и не подумал. С женщинами всегда так сложно, а я не знаток ваших премудростей. Ну, прошу вас, перестаньте, успокойтесь. Выпейте воды.

Из своего кресла он дотянулся до кувшина, налил воды и подал чашу герцогине. Та, не переставая рыдать, приняла предложенную священником чашу, и выпила воду маленькими глотками. Архиепископ ждал, пока женщина полностью успокоится и сможет говорить, потом спросил снова, но уже более сдержанно.

– Леди Изабелла, чем я могу вам помочь?

Герцогиня тяжело вздохнула, сцепила впереди руки в нервном припадке и тихо произнесла.

– Я прошу вас, ваше высокопреосвященство, отговорить его светлость, герцога Джона, от короны Англии.

Архиепископ приоткрыл рот и замер с немым вопросом на лице.

– Герцогиня!

– Прошу вас, если можно, не спрашивайте меня ни о чём. Это так унизительно для женщины моего положения рассказывать вам про все те вздорные дрязги, которые возникнут у меня и моего мужа, если он всё-таки добьется своего и станет королем Англии. Мне неловко.

– Какой вздор вы мне здесь несёте, миледи! – чуть ли не вскричал архиепископ, но вспомнив, что за дверью комнаты идёт месса, перевел крик на шёпот. – Какие у вас могут быть тайны от священника, да ещё от архиепископа Святой Церкви. Я напомню вам, что все члены королевской семьи, а именно таковой является ваша семья, должны исповедоваться и при необходимости доверять свои тайны только мне, леди Изабелла!

– О, прошу вас, мэтр Доне. Я прекрасно помню, что вы мой духовный отец. Но даже вам я не могу доверить то, что меня так мучает последнее время. У меня не хватает смелости, ваше высокопреосвященство.

Священник немного подумал и заговорил очень мягко и сдержанно, пытаясь проявить всё своё обаяние и расположить несчастную женщину на более доверительную беседу.

– Миледи, я уже так много прожил на этом свете, что, наверное, меня ничто не сможет удивить или расстроить. Но признаюсь вам, женщины меня удивляли всегда, даже такие, которых я знаю, так мне, во всяком случае, кажется, как самого себя. Вот взять хотя бы вас, миледи. Вы по существу добрая, заботливая жена, вы умеете предугадывать любое, даже самое тайное желание вашего мужа и всегда стараетесь исполнить его. Правда, герцог бывает иногда груб и невнимателен к вам…

– Иногда? – Леди Изабелла чуть не задохнулась от возмущения. – Он всегда груб и невнимателен, ваше высокопреосвященство, если вы уже успели заметить. Но на виду своих придворных и при вас он ведёт себя более чем достойно, но если мы остаёмся наедине, мой муж старается не замечать меня. Я противна ему! – и герцогиня снова разрыдалась, закрыв лицо руками.

– На то вы, миледи, и давали клятву перед алтарем Святой Церкви и обещали всегда и во всём быть послушной вашему избраннику. Разве не так?