Лягушка-путешественница. Часть 2

Мореход довольно улыбнулся и покачал головой.

– Дочь, даже варвары Некуима чувствуют разницу между своими глупыми, грязными женщинами и дочерью радланских аристократов.

– Цивилизованный человек изначально выше любого варвара, - наставительно сказал Тренц Фарк.

Не мешая гостям и хозяевам восхвалять их собственную исключительность, девушка дотянулась до копчёной свинины в мёду и горько пожалела. Вкус оказался премерзким.

Выплюнуть её на пол Ника не решилась, с трудом заставив себя проглотить сладкое месиво, и тут же схватилась за бокал, жадным взглядом разыскивая раба-виночерпия.

Хорошо ещё, тот не заставил себя долго ждать, торопливо наполнив кубок. Только выпив до дна, девушка смогла избавиться от отвратительного вкуса во рту, и пробовать экзотические блюда как-то сразу расхотелось. Взяла большое, но явно ещё не до конца созревшее яблоко и с наслаждением вцепилась зубами в кислую, неподатливую мякоть. Хорошо!

Разговор за противоположным столом становился всё громче и развязнее. Алия Грок, заглушив обиду изрядной порцией слабенького алкоголя, активно присоединилась к беседе двух почтенных дам, обсуждавших чрезвычайное происшествие в семье хозяина какой-то красильной мастерской. Его жена родила двойняшек. Так мальчик похож на отца, а девочка - вылитый Первый консул!

Мужчины не менее горячо говорили о последнем народном собрании. Раскрасневшийся, повеселевший племянник с увлечением рассказывал дяде, как Хромой Никрин с трудом удержался в городском Совете, за то что часть брёвен на только что отремонтированной пристани оказались гнилыми.

Вестакия, морщась, вытерла руки полотенцем, резким ударом повесив его на плечо рабыни, державшей тазик с водой.

– Здесь так душно. Может, сходим в сад, госпожа Ника?

– С удовольствием, - охотно согласилась девушка, которой тоже стало скучно. Да и любопытно посмотреть, что же у них там растёт?

– Вы куда?
– встрепенулась Тервия.

– Оставь их, - на миг оторвался от политической аналитики Картен.
– Пусть идут.

Сад, или вернее садик, представлял собой небольшую площадку, с трёх сторон огороженную глухими каменными заборами, а с четвёртой - задней стеной дома. Здесь вполне хватало места для двух кипарисов, короткого ряда деревьев поменьше, чью породу путешественница не смогла определить в темноте, пары то ли грядок, то ли цветников и мраморной скамьи, белевшей на фоне кустов.

Оглядываясь вокруг, Ника никак не могла уяснить утилитарное значение этого места. Ясно, что сколько-нибудь значительное количество овощей и фруктов тут вырастить невозможно. Тогда зачем оно? Возможно, отголосок давнего прошлого? Тех времён, когда предки канакернцев не теснились за городскими укреплениями и жили вольно на своей прежней родине. Или это как-то связано с местными верованиями? Решив не ломать себе голову, девушка уселась на не успевший остыть камень рядом с дочерью морехода, с удивлением заметив слезы у неё на глазах.

Подавив готовый сорваться с языка вопрос о причинах такого огорчения, путешественница устало поинтересовалась:

– Уже можно снять венок?

– Что?
– встрепенулась Вестакия, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Да, если он тебе мешает. Всё, церемония уже закончилась.

И вслед за собеседницей, пыхтя, стала стаскивать с высокой причёски пучок начавших вянуть листьев. С неожиданным ожесточением швырнув его в кусты, девушка с жаром выпалила:

– Как я завидую тебе, госпожа Ника!

Озабоченно ощупывавшая аккуратно уложенные волосы, путешественница невольно замерла.

"Она - это издевается? Или как?"

– Ты столько видела и ещё увидишь!
– продолжала мечтательным тоном Вестакия.
– Великие города Империи, её лучших людей. А мне...

Она горько всхлипнула.

– А я навечно заперта в этом городе, где с одной стороны море, а с другой горы.

– Поверьте, госпожа Вестакия, - усмехнулась Ника.
– В мире есть много вещей, на которые лучше не смотреть. А море и горы у вас очень красивые, и сам город совсем неплохой.

– Ты говоришь, так как будто тебе уже тридцать лет, - обиженно буркнула девушка и капризно передёрнула плечами.
– Конечно, если всю жизнь провести в диком лесу, то и Рыбное место садом богов покажется.

У Ники опять зачесался язык. Что сказала бы эта дурочка, расскажи она о своём мире? Скорее всего, посчитала бы сумасшедшей. Это опасение и помогло промолчать.

– Сразу видно, что мудрый отец научил тебя очень многому, - тон Вестакии становился всё более покровительственным.
– Но одно дело - слушать рассказы, и совсем другое - жить здесь! В этих каменных стенах, которые давят на тебя, как.... Как могила!

– Ого!
– не выдержала собеседница, начиная злиться.

– Да!
– запальчиво выкрикнула дочь морехода.
– Меня никто не слушает, как будто я какая-то рабыня! А когда пытаюсь возражать - твердят одно и то же!

Девушка запищала, явно кого-то передразнивая.

– Ты ещё молода, ты ничего не понимаешь, слушай, что тебе говорят! А что слушать? Денег мало, рабы подлые и вороватые, раньше было лучше. Или как вкуснее приготовить пирожки с капустой и морковью. Но мне не нравится готовить! И я не хочу всю жизнь гонять ленивых рабов. А другой жизни у меня здесь не будет. Поэтому я тебе и завидую, госпожа Ника.

Путешественница криво усмехнулась. Эта домашняя девушка, выросшая с мамой и папой в просторном уютном доме, не зная голода, горя и забот, рассказывает ей о своей тяжкой судьбе!

К счастью, в этот момент громко хлопнула дверь, и в сад, громко разговаривая, вошли Уртекс и Румс Фарк.

Вестакия тихо, но выразительно фыркнула, отворачиваясь к забору.

– Мы тоже решили прогуляться!
– жизнерадостно объявил её брат и тут же продолжил прерванный разговор.

– Я давно прошу отца купить лошадь. У нас и место для конюшни есть. Но отец все откладывает. А ведь я уже на следующий год могу попасть в эфебию. Как было бы здорово стать всадником! Поговори с отцом, Румс! Он тебя послушает.

– Дай ему немного времени отдохнуть от путешествия, - рассмеялся молодой мужчина.
– И распродать товар. Тогда он станет более сговорчивым.

– Ты не забудешь?
– по-мальчишески остро спросил Уртекс.

– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
– усмехнулся Румс.
– А когда отец купит лошадь, я сам научу тебя сидеть в седле и потом возьму в свой десяток эфебом. Будем охранять границу.

– О чём вы говорите, господин Румс Фарк?
– спросила путешественница, стараясь поскорее забыть неприятный разговор с Вестакией и не упуская случая узнать побольше об окружающем мире.