Лягушка-путешественница. Часть 2

– Детей осиротил, меня одну бросил! Без денег, без защиты! Хоть в рабы продавайся от голода!

Не удержавшись, гостья посмотрела на стоявшие в углу новенькие, явно мужские, сандалии. Перехватив её взгляд, хозяйка разозлилась ещё больше.

– Мало того, что вы с Картеном честных канакернцев, мужей наших, угробили, так ты ещё пришла надо мной поглумиться!

Женщина рванулась к путешественнице.

– Смотри, любуйся, что натворила! Как людей обездолила!

Ника с пугающей ясностью поняла, что через минуту тётка вцепится ей в волосы. Драка со скандальной бабой никак не соответствовала тщательно выстраиваемому образу радланской аристократки. Но не убивать же её в самом деле! Это не открытое море, а государство со своей властью и законами. Тут за убийство по головке не погладят. Даже внучку сенатора.

– Заткнись!
– как можно внушительнее рыкнула девушка.

Дация с побелевшими от бешенства глазами летела на неё, выставив вперёд руки со скрюченными грязными пальцами.

Мозг заработал с удивительной чёткостью и, как это случалось уже не раз, решение пришло мгновенно. Подавшись назад и одновременно разворачиваясь, Ника обеими руками сорвала с плеч накидку и швырнула в лицо женщины. На миг замешкавшись, та отшвырнула её в сторону. Но этого времени гостье хватило, чтобы добраться до стола, схватить широкую миску и выплеснуть её содержимое в перекошенную злобой рожу хозяйки. Та, видимо, никак не ожидала ничего подобного. Растерянно моргая, Дация с недоумением смотрела на расплывающееся по платью мокрое пятно.

Не давая скандалистке опомниться, Ника подскочила и с наслаждением влепила пощёчину, вложив в удар нарастающую ярость. Голова женщины дёрнулась в одну сторону, потом в другую. Девушка резко толкнула её в грудь. Та попятилась, запнулась о кстати подвернувшийся табурет и звонко плюхнулась на него задом, стараясь сохранить равновесие.

Уже почти не контролируя себя, гостья выхватила кинжал и прорычала сквозь стиснутые зубы:

– Ты на кого руку подняла, корова старая?!

Чувствуя, как рвётся наружу бушующая в душе ярость, Ника рычала в бледное, как мел, лицо ошарашенной женщины.

– Я дочь Лация Юлиса Агилиса из рода младших лотийский Юлисов!

Неужели она для того выжила в диких лесах, терпела издевательства Наставника, готовившего её к посвящению в охотники, переплыла океан, где чуть не погибла от голода, жажды и взбунтовавшихся матросов только за тем, чтобы выслушивать оскорбления какой-то зазнавшейся стервы?! Обида, смешиваясь с яростью, порождала злобу, чёрной волной застилавшую разум. Только на самом краю сознания билось истерическое: "Прекрати! Брось, она этого не стоит!"

– Оставьте её, госпожа Юлиса!
– испуганно вскричал Длинный Глот, успокаивающе вытянув руки. Он больше не смеялся.

Доски галереи загрохотали под чьими-то торопливыми шагами, и в комнату, втолкнув Утрекса, ворвались служанки, готовые встать на защиту хозяйки.

– Госпожа! Что с вами, госпожа!
– в один голос закричали Риата и Паули.

Гантка держала в руке нож, а рабыня размахивала дубинкой, едва не зацепив затылок поднимавшегося с пола сына морехода.

Тёмная пелена спала. Ника, шумно вздохнув, проговорила, пытаясь убрать кинжал:

– Разум этой женщины помутился от горя. Так?

Затравленно глядя на неё огромными, полными ужаса глазами, Дация торопливо закивала, скривив губы в жалкой улыбке.

Кое-как вставив дрожащими руками кинжал в ножны, девушка наклонилась за накидкой, но рабыня её опередила.

Встряхнув, она аккуратно положила лёгкую ткань на плечи госпожи и тут же отступила, вытащив из-за пояса дубинку.

– Господин Картен Мерк передаёт деньги, которые заработал твой достойный муж Ус Марак, - Ника не глядя протянула руку, в которую Паули тут же вложила кошелёк.

– Здесь сорок риалов, - продолжала девушка.
– Считать умеешь?

– Да, - удивлённо кивнула Дация.

– Тогда пересчитай!
– подойдя к столу, путешественница высыпала на него серебряные чешуйки.

Одна из них упала на пол и покатилась, пока Риата не наступила на неё.

– Я верю вам, госпожа Юлиса, - пробормотала хозяйка, приходя в себя.

Очевидно, женщины редко давали ей отпор, поэтому трёпка, полученная от незваной гостьи, произвела на Дацию такое сокрушительное впечатление.

– Считай!
– рявкнула Ника.
– При мне и этих юношах, сыновьях почтенных родителей!

Она кивнула на Длинного Глота, Утрекса и заглянувшего в комнату Лерция Лавка. На галерее послышались возбуждённые голоса.

– Что там? Кто это? Дация, ты цела?

"Вот и соседи подтянулись", - усмехнулась про себя путешественница, и прежде чем безутешная вдова, аккуратно пересчитывавшая деньги, открыла рот, громогласно объявила:

– Господин Картен Мерк прислал заработанные Ус Мараком деньги его семье. И...

Она кивнула Уртексу.

– Да!
– вскричал тот, поставив на стол узелок.
– Мама, то есть госпожа Картен, просила передать подарки... вашим детям.

– Сколько?
– сурово спросила девушка, когда Дация взяла у Риаты последнюю монету.

– Ровно сорок, - буркнула хозяйка, зло сверкнув глазами.

– Тогда прощай, - Ника усмехнулась.
– Надеюсь, больше не увидимся.

Развернувшись, она набросила накидку на голову и направилась к двери, где уже толпились люди, торопливо расступившиеся при её приближении.

"Сейчас все это точно развалится", - с тоской думала девушка, торопливо шагая по прогибавшимся доскам.

За её спиной соседи ввалились в комнату Дации, засыпав женщину вопросами.

– Госпожа Юлиса!
– вдруг обратился к ней Лерций Лавк, когда они спустились на землю.
– Это варвары так прячут ножи? За спиной?

– Нет, - покачала головой девушка.
– Меня так отец научил. Он считал, что его дочь должна сама уметь защищать свою жизнь и честь.

– Вот!
– встрял Утрекс.
– А вы не верили, что госпожа Юлиса охотилась на волков и дралась с пиратами!

– Ну, с пиратами я ещё не встречалась, - рассмеялась довольная путешественница, подумав: "Да и про волков.... Неизвестно ещё, кто на кого охотился".

– Ага!
– шутливо вскричал Длинный Глот.
– Все-таки соврал!

Мальчишки затеяли весёлую возню, толкаясь и пиная друг друга. Вдруг приятель Уртекса остановился.

– Я домой пойду, госпожа Юлиса.
– Мать ждёт.

– Конечно, иди, - кивнула девушка.

– Теперь всем расскажет!
– с завистливым сожалением вздохнул сын морехода.
– Как вы её! Р-р-раз!