Лягушка-путешественница

– Не много, - поморщился консул.
– Но я все же член городского совета. Поэтому верховный жрец Нутпена почтенный Ахрилех позволил мне воспользоваться их голубятней.

– Тогда вы поступили мудро, господин Картен, - Ника чуть склонила голову в лёгком полупоклоне.

Она помнила рассказы Наставника о голубиной почте в Империи, но не могла подумать, что подобная существует в Канакерне. Видимо, этот город не зря считается ну очень цивилизованным.

А мужчина продолжал, быть может, не столько для неё - сколько для сына. Забыв про еду, Уртекс слушал отца с горевшими от обожания глазами.

– Я знаю, что ворам помогал кто-то из горожан!

– допив вино, мужчина со стуком поставил бокал на стол.
– Завтра утром на площади народных собраний от моего имени объявят награду в пять тысяч империалов за поимку этих мерзавцев! Пять тысяч империалов!

– Щедро, - покачала головой девушка, подумав, что мореход всё же воспользовался её идеей, но как всегда по своему.

– Клянусь Нутпеном, именно столько получит тот..., - уже порядком опьяневший консул воздел палец к потолку.
– Кто доставит на суд пособников похитителей моей дочери!

– А те, кто освободят Вестакию в Готониме, останутся без награды?
– не смогла удержаться от вопроса гостья, когда хозяин дома стал потихоньку выбираться из-за стола.

– Почему?
– остановился мореход, вскинув кустистые брови.
– Я обещал внести в их городскую казну тысячу империалов, если моя дочь окажется на корабле Меченого Рнеха. Только об этом...

Он покачал взлохмаченной головой.

– Не надо говорить за стенами этого дома.

– Можете не беспокоиться, господин Картен, - заверила Ника, тоже поднимаясь на ноги.
– Всё, что я вижу и слышу здесь, умирает в моей памяти.

– Хорошо сказано, госпожа Юлиса, - пьяно улыбнулся консул.
– Я знал, что вы очень умная девушка, хотя и дура.

Уртекс прыснул, но под взглядами взрослых опустил глаза и стал торопливо забрасывать в рот остывшие бобы. Видимо, в отличие от гостьи, он отсутствием аппетита не страдал.

"Сам дурак!, - возмущённо фыркала про себя путешественница, пока Риата вытирала волосы госпожи полотенцем.
– С чего-то решил, что дочку вывезли, вот и расщедрился. А не подумал, что её на корабле Меченного может и не быть?"

Ника хихикнула, забираясь в ночною рубашку.

"Вот будет прикол, когда он об этом узнает? А ещё интереснее, если кто-то найдёт этих уродов и представит Вестакию с похитителями пред светлые папины очи! Ох и хотела бы я видеть его рожу в этот момент!"

И замерла с продетой в пройму рукой.

Удивлённая рабыня нерешительно попятилась, не понимая, что случилось с хозяйкой?

– Вот батман!
– только и смогла пробормотать та, торопливо оправляя сорочку.

"Так в чём же дело?!
– лихорадочно думала девушка.
– Можно попробовать. Как бы Румс теперь не относился к Вестакии, он не должен отказаться от таких денег. Или я плохо знаю канакернцев?"

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, путешественница пришла к выводу, что готонимский мореход не имеет никакого отношения к исчезновении дочки консула. Вот только сам Картен, видимо, очень хочет верить в его виновность, а значит, вполне может прекратить поиски в городе, надеясь, что за тысячу империалов власти Готонима подсуетятся и отыщут ему Вестакию. А вот Тервия, судя по её поведению, такую уверенность не испытывает, вот и злится на мужа.

Весьма довольная своим умом и проницательностью, начинающая детектив нырнула под одеяло, где тут же заснула с чувством не зря прожитого дня, уверенная, что теперь Румс Фарк не откажется помочь ей отыскать Паули, а она ему Вестакию. Ну, в общем, обоих найдут.

Разумеется, после таких мыслей он просто не мог ей не присниться! Десятник неторопливо ехал навстречу по знакомому тротуару. Панцирь со знакомым рисунком, повторявшим узоры мышц живота тускло поблёскивал в свете реклам и уличных фонарей. Вороной конь под ним, пофыркивая, тряс гривой, тревожно косясь на редкие, проносившиеся мимо автомобили.

"Как?
– лихорадочно думала Ника, застыв на месте соляным столбом.
– Откуда он здесь взялся?"

По мере приближения на его лице возникало выражение недоумения, растерянности и, наконец, узнавания. Звякнула уздечка, послушный конь быстро оказался возле всё ещё ничего не понимавшей девушки.

– Госпожа Юлиса? Как я рад вас видеть! Что это за место? Где я?

– Проспект Мира, - только и смогла пробормотать та непослушными губами.

Внезапно по физиономии Румса словно провели мокрой губкой, стирая неуверенную улыбку и обнажая проступившую на ней гримасу отвращения.

– Так это всё обман, мираж, морок...? Да ты ведьма!!!

Спазм страха сжал горло Ники, а десятник стремительным движением выхватил откуда-то длинный, хищно изогнутый меч. Словно парализованная, девушка стояла не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой и только в ужасе зажмурила глаза. А когда открыла, увидела погружённую во мрак комнату.

Сердце билось где-то в глотке, а кровь грохотала в ушах гулкими барабанами.

"Сон!
– с облегчённым пониманием пронеслась в голове спасительная догадка.
– Опять всего лишь сон!"

Ей вдруг захотелось выругаться, чтобы перевести дух, но тут послышался лёгкий шум.

"Снова я своими кошмарами Риату разбудила, - поморщилась путешественница, старательно делая вид, будто спит.
– Может, увидит, что я сплю, и опять уснёт?"

В жалости невольницы хозяйка на этот раз совершенно не нуждалась, а обсуждать подробности сновидений почему-то совсем не хотелось. Шелест повторился. Чуть приподняв веки, Ника с удивлением поняла, что женщина торопливо натягивает хитон.

"Куда это она собралась?
– с тревожным любопытством подумала девушка.
– На ночь глядя?"

Осторожно ступая, рабыня подошла к двери и вдруг резко обернулась. Звёзды и узкий серп луны давали достаточно света, чтобы хорошо разглядеть её силуэт с зажатыми в руках сандалиями. Ника знала, что человек может чувствовать чужой взгляд, поэтому с силой зажмурилась. Зашуршала циновка.

"По нужде приспичило?
– гадала путешественница.
– А в хозяйский горшок гадить совесть не позволяет?"

Вот очень тихо, на грани слышимости скрипнула половица и всё. Вновь наступила тишина, нарушаемая только стрекотом цикад.

"Нет, - возразила сама себе девушка.
– Тогда бы она так не таилась. Тут какая-то тайна. Расспросить утром? Зачем? Не стоит, пожалуй. Ещё не хватает аристократке рабские секреты вынюхивать!"

Поправив круглую, набитую шерстью подушку, она попыталась заснуть, завернувшись в одеяло. Но взбаламученные сном и странным поведением Риаты мысли никак не хотели успокаиваться.