Лягушка-путешественница

"Ну и зачем ей это надо?" - думала она, буквально разрываясь между двумя противоречивыми желаниями.

С одной стороны, ужасно хотелось вернуть расположение Каретна, предоставив тому ценную информацию о соучастнице похищения дочери, но с другой стороны, путешественница совсем не стремилась испортить отношения с его женой.

Мдя. Нужно выбирать и поскорее. Если консул узнает о Песке Яфрома, то легко отыщет того, кто передал зелье Мыши, а через него выйдет на заказчика. Тогда прощай награда, а главное - возможность лишний раз пообщаться с Румсом.

– Понятия не имею, господин Картен!

– пожала плечами Ника, протянув Риате руку с колотой раной на запястье.

Однако, подумав, осторожно добавила:

– Но, думаю, есть способ узнать.

– Как?
– тут же заинтересовался мореход.

– Для начала скрыть её смерть, - гостья кивнула в сторону неподвижного тела мёртвой рабыни.
– Вообще, лучше помалкивать о том, что здесь произошло.

– Зачем?
– подозрительно нахмурился хозяин дома.

– Если она сама задумала меня убить, - буквально на ходу придумывая объяснения, заговорила гостья.
– То ничего не случится. Если же ей кто-то заплатил, то он обязательно захочет выяснить, почему я ещё жива, и куда делась Мышь? Возможно, тогда и станет понятно, кому понадобилась моя смерть и зачем?

Консул пренебрежительно фыркнул.

– Да все соседки сразу заметят, если моя жена будет ходить на базар с новой рабыней, и захотят узнать, куда делась старая?

Он обернулся к Тервии, которая послушно закивала головой.

– Так что они все хотели вас убить?

Уртекс угодливо захихикал.

– Таким любопытным достаточно сказать, что Мышь отправили в усадьбу за какую-нибудь проделку, - нисколько не смутилась Ника.
– А вот если кто-то попытается отыскать её там, это уже будет выглядеть подозрительно. Не так ли, господин Картен?

Мужчина задумчиво потеребил бороду.

– Мерк, - тихо, но с заметной тревогой в голосе обратилась к нему Тервия.
– Что если тот, кто хотел убить госпожу Юлису, найдёт ещё кого-нибудь, и он проберётся в дом? У нас же дети.

– Простите, что вмешиваюсь, господин Картен, - предельно вежливо, почти вкрадчиво заговорила девушка.
– Но разве сейчас в вашей усадьбе людей не более чем достаточно? Вызовите сюда тех, кому доверяете, а на работах их заменят ганты.

– Именно так я и собирался сделать, госпожа Юлиса, - от чего-то обидевшись, проворчал консул.

– И прикажите, пожалуйста, убрать отсюда мёртвое тело, - тем же тоном попросила Ника.
– А потом моя рабыня уберёт все остальное и вымоет пол.

Молча кивнув, мореход вышел. Вслед за ним покинули комнату и Уртекс с Тервией. Перед тем, как скрыться за циновкой, женщина обернулась, еле слышно прошелестев:

– Спасибо.

Кряхтя, как восьмидесятилетняя старуха, девушка забралась на кровать, и натянув одеяло, приказала:

– Риата, открой окно. Пусть вонь выдует, а то дышать нечем.

Неожиданно быстро появившиеся рабы Картена уволокли тело несчастной Мыши, или вернее Пиррии Бутры, подхватив его за руки и за ноги. Голова, смотревшая на мир закатившимися белками глаз, безвольно висела, подметая волосами пол.

Едва удалились невольники со своим печальным грузом, вернулась Риата с деревянной лоханью и тряпкой.

После мощнейшей нервной встряски спать категорически не хотелось. К тому же болели раны, а душу переполняло желание выговориться. Решив ему не противиться, путешественница сказала, глядя в потолок, где билась залетевшая на свет бабочка.

– Ты тоже могла сегодня умереть?

– Да, госпожа, - надрывно вскричала невольница с мокрым шлепком швырнув тряпку на пол.
– Я не смогу без вас жить!

Рассмеявшись, Ника повернулась на бок, пытаясь рассмотреть лицо сидевшей на корточках Риаты.

– И как только тебе не надоест врать? Сколько хозяев ты уже сменила? И ничего - живёшь поживаешь.

– Ну вы лучше всех!
– пылко заявила женщина.

– Даже если так, - усмехнулась девушка.- Ты бы умерла не из-за преданности госпоже, а за её убийство.

– Как это, госпожа?
– встрепенулась невольница.

– Очень просто, - путешественница устроилась поудобнее, подперев рукой голову.
– Мышь не зря выбрала такое оружие. Удар в шею - и я могла умереть прямо во сне. А ты... покувыркавшись со своим случайным приятелем, пришла бы и спокойно легла спать.

Она насмешливо фыркнула.

– Или взялась бы проверять моё самочувствие? Ну, отвечай, чего молчишь?

– Нет, госпожа.
– рабыня со вздохом опустила голову.
– Не стала бы.

– Вот и я так считаю, - проворчала хозяйка.
– И Мышь так подумала. А утром, когда нашли мой труп, кого бы назначили убийцей, угадай с одного раза?

Она подумала, что попади убийца в сонную артерию, кровь могла бы ударить фонтаном, облив и стену, и саму Мышь. Но, во-первых, она могла и промахнуться, а во-вторых, Риате об этом знать не обязательно.

Лицо женщины стремительно побледнело.

"Вот теперь тебя проняло", - с удовлетворением подумала Ника, продолжая вещать тем же презрительным тоном:

– Или, полагаешь, Картен стал бы разбираться и искать виноватых? Особенно, если Обглодыш сказал бы, что в глаза тебя не видел, а Мышь подтвердила, что сама с ним баловалась всю ночь. Кому поверил бы наш гостеприимный хозяин - своим рабам или тебе?

– Госпожа!
– с нескрываемым ужасом лепетала Риата.
– Госпожа!

Но та безжалостно продолжала:

– Вот и получается, что ты едва не продала свою жизнь за жалкий, серебряный риал!

– Это всё Диола, госпожа!
– завыв, невольница согнулась, закрыв руками лицо.
– Это всё Диола!

– При чем тут богиня?
– растерялась девушка от подобных слов.
– Ты чего мелешь?

– Совсем маленькая я случайно разбила её статую да ещё в праздник Плодоношения, за это богиня прокляла меня неутомимой жаждой наслаждений!
– не поднимая головы, бормотала рабыня.
– Первый раз познав любовь в двенадцать лет, я никак не могу остановиться. Сколько раз я ругала себя самыми последними словами... Но проклятие богини сильнее воли смертной!

Она глухо зарыдала, вздрагивая всем телом.