Лягушка-путешественница

Девушка сама развернула облезлую оленью шкуру, обнажив восемь блестящих, криво обрубленных прутков, когда-то служивших ручками на колёсах инвалидной коляски, попавшей в этот мир вместе со своей хозяйкой.

Она заметила, как вспыхнули любопытством глаза Риаты, и сразу предупредила:

– Это не серебро.

– А что, госпожа?
– робко спросила женщина.

– Обычное железо, - махнула рукой хозяйка.
– Моему отцу их подарил какой-то варвар.

Путешественница видела, что рабыня не слишком верит её словам, но заморачиваться по этому поводу не стала. Как хочет.

– Вот эти убери назад, - распорядилась Ника.

– Эти положи в мою корзину. Отдадим кузнецу, пусть сделает ещё один нож. Чтобы резать удобнее было. А то моим только колоть хорошо получается.

Едва они вышли за ворота, навстречу сразу попалась соседка. Ещё не старая, но уже толстая, заплывшая жиром женщина в сопровождении тощей, очень смуглой невольницы, тащившей корзину в руках, а не за спиной.

Мысли девушки невольно вернулись к трагическому ночному происшествию.

– Риата!
– негромко позвала она.

– Слушаю, госпожа?
– рабыня приблизилась, но все же по-прежнему шла чуть позади.

– Ты видела много хозяев и рабов, - медленно заговорила путешественница, подбирая слова.
– Почему Тервия сделала личной рабыней бывшую любовницу мужа? Ты же знаешь, что они путались ещё до того, как Мышь взяли в неволю за долги.

– Слышала, госпожа, - ответила женщина, поджав губы и с притворной скромностью опуская глаза.

– Договаривай!
– поморщилась девушка.
– Я же вижу, у тебя есть что сказать!

– Ой, госпожа!
– деланно засмущалась невольница.
– Может, всё это пустые разговоры и сплетни?

– На кухне слышала?
– усмехнулась заинтересовавшаяся хозяйка.
– Или Обглодыш наболтал?

– Что вы, госпожа, мы с ним и не разговаривали... почти, - стала отнекиваться собеседница.
– Кухарка говорила...

– Что?

– Только вы уж меня не выдавайте, госпожа, - плаксиво попросила Риата.
– Может, ничего и не было?

– Очень мне надо!
– возмущённо фыркнула Ника.
– Да говори ты, если уж начала.

– Госпожа Картен Мышь за совлену держала, - выпалила женщина, тут же воровато оглядевшись по сторонам.

Девушка недоуменно вскинула брови. Подобное слово ей ещё не встречалось.

– Ах, госпожа!
– всплеснула руками рабыня.
– Всё забываю, что вы не с Западного побережья, а о таком и в Империи не каждый слышал.

Она понизила голос.

– Мореходы дома редко бывают. Вот их жены, чтобы без супружеской ласки не мучиться и от тоски не страдать, заводят себе совлен.

– Любовников?
– решила уточнить Ника, уже примерно представляя, о чем идёт речь.

– Спаси Диола, госпожа!
– замахала руками Риата.
– За такие дела здесь муж не только жену убьёт, но и детей из дома выгонит без единого медного обола, а её отцу и матери позор до скончания дней!

– Сурово, - хмыкнула хозяйка, от души сочувствуя жительницам Канакерна. Фактически они находились на положении рабынь, вынужденных во всём угождать супругам. Иначе, чего доброго объявит изменницей, башку свернёт, и никто не заступится.

"Да, - грустно усмехнулась она про себя.
– Возможно, я бы тоже сбежала на месте Вестакии от такой жизни... Пару лет тому назад".

Оторвавшись от угрюмых мыслей, путешественница прислушалась к тихим словам невольницы.

– ... молодых девушек. Особенно, если сами уже в почтенных годах.

Женщина хихикнула.

– То есть, по местным обычаям жена морехода может завести себе рабыню-любовницу, если супруг ушёл в плаванье надолго?
– поинтересовалась хозяйка.

– Не только рабыню, госпожа, - покачала головой Риата.
– Кое-кто из бедных девушек так зарабатывает на приданое.

– И мужья спокойно относятся к такому... вольному поведению своих жён?
– усмехнулась собеседница.

– О таких вещах говорить не принято, госпожа, - отвела взгляд невольница.
– Но это считается не пороком, а подтверждением извечной женской слабости.

– Вот батман!
– выругалась Ника.
– "Если мужчина ни одной юбки не пропускает - это признак его силы, а любовник у женщины - слабости. Сплошные как их? Двойные стандарты".

– Постой!
– встрепенулась она, замедляя шаг.
– Но ты говорила, что Мышь путается с Обглодышем?

– Кривая Ложка сказала, - развела руками Риата.

– И Тервия позволяет своей любовнице... кувыркаться с рабом?
– недоверчиво хмыкнула девушка.

– Может, она ничего не знает?
– пожала плечами женщина.
– А может, это просто слухи, и Мышь никакая не совлена?

"Да тут у них вообще... сплошной разврат!
– покачала головой путешественница.
– Все друг с другом... перекувыркались".

Погрузившись в свои думы, она совсем перестала обращать внимание на трескотню рабыни, которая рассказывала какую-то историю из своей жизни. Почувствовав, что госпожа её не слушает, та быстро закруглилась, и отстав, заняла место за спиной хозяйки.

"Интересно, Тервия сделала Мышь любовницей от скуки или из мести?
– размышляла Ника, машинально переступая через выбоины в мостовой.
– И кому мстила? Рабыне или блудливому муженьку? Так может, это не Картен так исполосовал спину Мыши, а сама Тервия? Но, видимо, муж не очень одобрял выбор супруги. Иначе, чем объяснить то, что она так боится скандала? До чего же все запутано?! Ну и батман с ними! Всё, не стану больше копаться в этой грязи!"

Словно в подтверждение серьёзности своих намерений она решительно тряхнула головой, только сейчас заметив, что впереди уже показалась площадь народных собраний. Теперь оставалось отыскать только трактир "Старая амфора".

Вот только владельцы питейных заведений, давая им звучные имена, почему-то не всегда заботились о наличии вывески. Поэтому, чтобы не терять времени зря, девушка остановила первого попавшегося прилично одетого мальчишку.

– Эфеб, подскажи чужестранке, где здесь трактир "Старая амфора"? Там меня ждут.

Пацан, ужасно гордый тем, что удостоился звания, до которого ему ещё минимум года три, выпятив узкую грудь, указал на здание, расположенное метрах в ста.

– Там, госпожа.

Поблагодарив юного горожанина, путешественница сделала Риате знак следовать за собой. Уже скоро Ника заметила спуск в подвал и висевшую над ним облезлую амфору с треснувшим горлышком.