Лягушка-путешественница

Гантка покачала головой, глядя куда-то внутрь себя, а окружающие замерли, напряжённо ловя каждое слово.

– Хоть и небольшая речка, да уж больно холодная и быстрая. Вот эти разбойники за мной и не полезли, а у меня руки, ноги свело, выгрести не могу, течение прямо к водяному волочёт...

В этот момент вскрикнул ребёнок. Стоявшие рядом тут же зашикали, а кто-то отвесил баловнику звонкий подзатыльник.

– Выбралась из воды, когда уже темно стало. Замёрзла, дрожу вся, зуб на зуб не попадает. Но так и шла по берегу, пока на зверя какого-то не наткнулась. Большой, чёрный... Как заревёт!

Она негромко рассмеялась, качая головой.

– Откуда только силы взялись! Побежала так, что на коне не угнаться. Сколько раз падала, сама не помню. Утром на тропу выбралась, солнышко пригрело, так там и уснула.

Паули взглянула на своего обильнобородого спутника, и губы её дрогнули в улыбке.

– Там меня Байдуч и отыскал.

Но тут же лицо её вновь сделалось серьёзным и даже трагическим.

– Памятью отца и матери клянусь, госпожа Юлиса! Я сразу попросила его меня в Канакерн проводить. Он согласился. Только сначала мы к нему в деревню пошли, железо сгрузить. Кузнец он. А уж потом собрались в город идти.

– Какой город?
– гортанно с сильным акцентом, как и положено лихому джигиту, вскричал горец.
– Ты чуть живой был. Зелёный, как молодой трава. Пхе!

Посмотрев на него, гантка благодарно улыбнулась.

– Байдуч меня три дня выхаживал. Уджина, дочка его, от постели моей не отходила. Спасли, уберегли от смерти.

Подавшись вперёд, женщина горячо заговорила:

– Не забывала я о вас, госпожа Юлиса! Не верите? Вот Байдуч не даст соврать.

– Помнил,- тряхнул папахой кузнец.
– Просил Канакерн идти, про купец Канир Наш узнавать. Сам не ходил, друга просил. Тот говорил: "Ушёл купец". Паули тогда плакал сильно.

– Я же думала, вы с ним в Империю поехали!
– вскричала гантка, отворачиваясь и вытирая слёзы.

У Ники тут же возник вопрос: "Почему же горец не зашёл к Картену и не рассказал, где искать его дочь?" Но тут же вспомнила, что в первые дни своего пребывания на хуторе Руба Остия Круна Вестакия без ума любила Ноор Учага. Видимо, не испытывая никаких добрых чувств к мореходу, Паули решила не мешать счастью его дочери.

– Ну, и что мне тогда делать в Канакерне?
– развернувшись, надрывно спросила женщина, и не дождавшись ответа, торопливо заговорила.
– У Байдуча жена год как померла. Так он мне мужем стал по их сизогским законам, а Уджине и Муласу я теперь вместо матери. Только о своих душа болела. Повидать хотелось, узнать, как устроились. Вот и собрались... А как в усадьбу господина Картена пришли, там я Орри увидела, которого уже похоронить успела. Он мне рассказал, как вы искали меня, ни сил, ни времени не жалея...

Рассказчица сурово сдвинула брови.

– За такую доброту я теперь с вами до самой смерти не расстанусь.

Слушатели озадаченно зашумели. Горец, вздрогнув, словно от удара, крепко вцепился в рукоятку кинжала.

Путешественница поманила женщину рукой, а когда та приблизилась, наклонилась к уху и прошептала:

– Не хочешь жить с Байдучем?

Отстранившись, собеседница решительно замотала головой, ответив так же тихо:

– Хочу, госпожа.

Заметив, что окружающие, затаив дыхание, вытянули шеи и навострили уши, девушка прижалась ещё теснее.

– Соплеменники его тебя обижают?

– Нет, госпожа, - вновь запротестовала ганта.
– Хорошо меня приняли.

– Так чего же тебе ещё надо?
– несколько натянуто рассмеялась Ника.
– Оставайся с ними. Ты уже нашла своё счастье, а мне ещё только предстоит его искать.

Девушка посмотрела на горца, спокойно выдержав полный неприкрытой угрозы взгляд тёмно-карих глаз.

– Помни, Байдуч, боги послали тебе драгоценное сокровище. Паули перенесла столько бед и страданий, сколько не всякий мужчина выдержит. Я прошу, пусть она не жалеет, что осталась с тобой.

Стоявшие вокруг люди вновь загудели, но на этот раз с явным одобрением.

– Вы правильно решили, госпожа Юлиса, - степенно заявил ужасно довольный Орри.
– Жена должна жить с мужем.

– Госпожа!
– перекрыл гомон гортанный голос варвара.
– Паули оставаться со мной?

– Конечно, - величественно кивнула путешественница.
– Вы семья.

Смуглое, морщинистое лицо кузнеца вдруг осветилось широкой, совершенно детской улыбкой. Выдав длинную тираду на родном языке, он поклонился, чуть качнув папахой, и что-то спросил у радостно-озабоченной Паули. Та коротко ответила.

– У меня нет подарка для такой молодой, красивый госпожа!
– патетически заговорил горец по-радлански.
– Вот возьми.

Он вытащил из-за пояса кинжал.

– Сам ковал. Подари свой жених. Пусть он тебя любить и защищать... как я Паули.

– Спасибо, господин Байдуч, - поблагодарила растроганная Ника, принимая оружие.

– Такой железо только мой род делает, - понизив голос, со значением сообщил кузнец.

– У нас ещё твои платья остались!
– вдруг встрепенулась путешественница.
– Только они наверху. Пойдём, возьмёшь. А вы...

Она оглядела окружающих.

– Подождите нас здесь.

На самом деле от одежды служанки уже мало что осталось, просто девушка наконец-то придумала способ отделаться от любопытных слушателей.

Паули не обиделась, когда узнала, что её платье бывшая хозяйка частично использовала для собственных нужд. Усевшись рядом на лавке, она принялась торопливо рассказывать, как провела этот месяц.

Синзоги, племя Байдуча, не слишком ладят с Канакерном, поэтому в город ходят редко. Когда до них дошёл слух о награде, объявленной за похитителей Вестакии, они с мужем решили все же навестить Картена. Золото никому не помешает, да и отомстить за Орри, которого она считала мёртвым, тоже хотелось. Но в усадьбе они узнали, что дочь морехода нашлась, и награды им не видать. А помогать ей просто так, гантка тогда не захотела, но вовсе не из-за того, о чём думала Ника. Паули сразу поняла, что из себя представлял Ноор Учаг. Но уж больно спесиво и высокомерно держала себя с ней Вестакия.

В свою очередь, путешественница поведала, как искала свою служанку, как разговорила Зипея Скелу, как с десятником конной стражи обходила усадьбы и хутора вдоль Змеиного ручья.

– Госпожа, там Орри и Байдуч спрашивают, скоро ли вы?
– робко прервала их беседу появившаяся в дверях Риата.
– Им ещё в усадьбу возвращаться.

У Ники ёкнуло сердце. Стараясь скрыть подступавшие слёзы, она резко встала.

– Заболтались мы, а тебя люди ждут.

Поднимаясь, Паули потянулась к ней, девушка ответила тем же. Обнимая её, гантка прошептала:

– Прощай, госпожа. Не думала, что на свете ещё остался человек, которому я буду нужна. Если бы не Байдуч...

– Прощай, - эхом отозвалась попаданка.
– Будь счастлива. Вспоминай меня, хотя бы иногда.

Она отвернулась, чтобы вытереть мокрое лицо, и тут заметила небрежно брошенный на лавку кошелёк.

– Постой, Паули!

Гантка удивлённо обернулась.

Путешественница, не глядя, зачерпнула горсть монет и протянула женщине.

– Вот, возьми подарок на свадьбу.

И не слушая робких возражений, почти силой вложила деньги в руку бывшей служанке, предложив: