Лягушка-путешественница

Быстро покончив с завтраком, Ника вновь отправилась во вчерашнюю ложбинку. На сей раз ей никто не мешал, хотя она и заметила в зарослях бурьяна Менрана с какой-то девочкой.

"Пусть смотрит", - решила путешественница, садясь на шпагат и старательно доставая пальцами носок мокасина.

Как и следовало ожидать, надолго терпения у юных наблюдателей не хватило. Минут через пятнадцать они отползли, полагая, что остались не узнанными.

Возвращаясь в театр, девушка прочитала невольнице нотацию.

– Вчера припёрся этот дурак Анний, озабоченный своим мужским достоинством, сегодня какие-то детки, завтра подкрадутся варвары и уволокут нас в горы.

– Простите, госпожа, - привычно заканючила Риата.

– Если меня ещё раз кто-то застанет врасплох из-за тебя - продам!
– предупредила Ника, прекрасно понимая, насколько трудно ей будет осуществить свою угрозу. Слишком сильно она привязалась к своей рабыне.

Отработав вчера технологию принятия душа в походно-полевых условиях, девушка не стала отказывать себе в этом удовольствии и сегодня.

– Почему бы вам не сходить в городскую баню, госпожа Юлиса?
– спросила Приния, осторожно помешивая кипевший в котле суп.
– Там есть бассейн, массажисты и даже площадка для гимнастических упражнений.

– Зачем так далеко ходить?
– усмехнулась путешественница.
– Для моих тренировок подойдёт любая поляна, а мышцы размять может и Риата.

– Ох, я и забыла, где вы выросли, госпожа Юлиса, - покачала головой собеседница.
– Вам, наверное, и охотиться приходилось?

– Отец часто брал меня с собой, - кивнула Ника.

Они разговорились. Супругу главы урбы интересовали подробности жизни варваров, и девушка по мере сил старалась удовлетворить её любопытство.

Навестив после обеда сарай, где сооружался её фургон, девушка увидела одного Глина, который коловоротом сверлил дырки под шпонки.

– Почему ты один?
– нахмурилась она, видя, что крыша и одна из боковых стенок ещё не готовы.

– Господин Меркфатис и Рагул декорацию чинят, - пояснил раб, сдувая стружку.
– Там верёвка перетёрлась, а скоро представление...

– Успеете?
– ворчливо поинтересовалась заказчица, обходя вокруг тележки.

– Не беспокойтесь, добрая госпожа, - почтительно, но с ноткой превосходства мастера над дилетантом, заверил Глин.
– К вечеру стенки соберу. Завтра крышу просмолим, чтобы в дождь не протекала. Будет у вас настоящий домик на колёсах.

– Посмотрим, - немного успокоилась путешественница.

Ей показалось, что, готовясь к последнему представлению, актёры, их жёны и даже дети как-то особенно суетятся и нервничают.

Не отыскав сразу краску для грима, Ун Керат с бранью набросился на молодого Тритса Золта. Анний Мар вдруг стал упрекать Корина Палла в плохом знании текста, от чего они тоже едва не сцепились. Обычно довольно сдержанный Гу Менсин влепил подзатыльник подвернувшейся под руку девчонке, дочери хориста Балка Круна.

Наблюдая всё это, Ника подумала, что им просто надоело в Канакерне, и они ждут не дождутся того дня, когда смогут отсюда уехать. Понимая, что тут и без неё хватает раздражителей, девушка решила не мозолить людям глаза.

Выйдя во двор, путешественница поискала глазами Риату, тут же вспомнив, что та отправилась за ослом. Идти никуда не хотелось. Смотреть представление тем более. Жалея, что под руками нет свитка с какими-нибудь пьесами, Ника уселась на лавку, и прикрыв глаза, подставила лицо солнцу. Ещё один день, и они наконец-то покинут этот город. Девушка грустно улыбнулась. Кажется, она прожила тут не месяц, а целый год или даже больше.

Послышался шум шагов, пахнуло хлевом, чья-то тень закрыла солнце.

– Что с вами, госпожа?
– робко спросила невольница.

– Ничего, - не открывая глаз, покачала головой хозяйка.
– Просто сижу. Не забудь напоить его и бросить свежей соломы. Сварве скажи, что я с её отцом договорилась.

– Слушаюсь, госпожа, - вздохнула рабыня.

Подавшись назад, Ника упёрлась спиной в стену конюшни, вытянула ноги, и скрестив руки на груди, продолжила наслаждаться ласковым теплом, клонившегося к закату солнца. Очень скоро все мысли куда-то исчезли, осталось только жужжание мух и лёгкая дрёма.

Вдруг желтовато-красный свет, пробивавшийся сквозь сомкнутые веки, померк.

– Что? Не дала соломы?

– Госпожа Юлиса...

Этот голос заставил её вздрогнуть, словно от удара током. Резко подавшись вперёд, девушка широко распахнула глаза, старалась рассмотреть стоявшего против солнца человека.

– Госпожа Юлиса?
– повторил Румс.
– Что с вами?

– Простите, господин Фарк, - пролепетала путешественница, меньше всего ожидавшая увидеть здесь десятника конной стражи.
– Задремала.

– Мне нужно с вами поговорить, - с плохо скрываемым волнением продолжил молодой человек.

"Многообещающее начало", - с тревогой подумала Ника, прикрыв голову накидкой. За время пребывания в Канакерне она успела хорошо выучить местные правила приличия.

– Разговор будет долгим, госпожа Юлиса, - понизив голос, предупредил сын консула, почему-то старательно избегая встречаться с ней взглядом.

"Вот батман!
– мысленно выругалась девушка, чувствуя, как беспокойно заколотилось сердце, а по спине побежали холодные мурашки.
– Час от часу не легче".

Она поднялась. У дверей сарая, где предприимчивый Меркфатис держал солому, стояла Сварва и во все глаза таращилась на них.

– И очень серьёзным, - продолжал давить Румс.

– Вот как?
– вскинула брови путешественница, лихорадочно пытаясь угадать: чего такого важного собирается ей сообщить жених Вестакии?

Она хотела пригласить его прогуляться по окрестностям, но вспомнила, что дорога к театру переполнена горожанами, спешившими на последнее представление "Царя Гпиара". Слишком много людей увидят их вместе. Наверняка, среди будущих зрителей не мало тех, кому известен не только младший сын консула Тренца Фарка, но и его отношения с дочерью другого члена городского совета. Учитывая скорость распространения сплетен в таких маленьких городках, где все друг друга знают, Картенов уведомят о прогулке будущего зятя с бывшей гостьей ещё сегодня вечером. В крайнем случае, завтра утром. А для того, чтобы нагадить беззащитной девушке, консулу хватит и одного дня.