Любимая для мастера смерти

– Айне!
– голос мужа заставляет вздрогнуть. Нехотя отрываюсь от созерцания размазанной каши по тарелке и вопросительно поднимаю брови.
– Сэр Ловар тебе приносит искренние извинения за оплошность одного из сотрудников гарды, который неправильно записал твои показания. Мои щеки мигом вспыхивают от стыда. Надо же, а я, задумавшись, даже не услышала, как этот слизняк извинялся. Глотаю колючие язвительные слова и улыбаюсь одними губами, высказывая как можно искреннее благодарность, а Родерик, словив мой взгляд, уже не отпускает.

– Прекрасная леди Айне, я вам так и не успел на свадьбу сделать подарок. Поэтому примите, пожалуйста, от меня этот скромный дар в знак, как и сего знаменательного события, так и искупления моей оплошности, - встает он из-за стола и, подойдя ко мне, протягивает небольшую коробочку.

Смотрю вопросительно на мужа, не решаясь принимать подарок от чужого мужчины, но, заметив легкий кивок, осторожно беру ее в руки. Пальцы Ловара разжимаются, только убирая их от ларчика, он словно невзначай, дотрагивается до моей руки. И хоть в этих прикосновениях нет ничего предосудительного, на его лице появляется кривоватая заговорщицкая усмешка, будто между нами есть какой-то неприличный секрет.

Поднимаю крышку коробка и вижу маленький темно-синий флакон из грубого стекла, в котором плещется густая тягучая жидкость. Вопросительно вскидываю брови, а Родерик самодовольно улыбается.

– Это концентрированная вытяжка из цветов аласии. Универсальный антидот к большинству ядов и компонент некоторых весьма сложных, но обладающих очень любопытными свойствами, зелий, - объясняет он.

Смотрю во все глаза на мужчину и чувствую, что от удивления эти самые глаза становятся размером с тарелку.

Откуда это у него? Почему он мне презентовал такую дорогую вещь? В голове крутится множество вопросов, а Ловар, словно намекая на что-то, еще и притрагивается пальцем к своим губам, призывая к молчанию.

Проговариваю обычные слова благодарности и прячу коробочку в карман сюрко. Мучительный завтрак подходит к концу, и я с облегчением удаляюсь, сославшись на неотложные дела, а их у меня по горло, и еще немного сверху.

Первым делом проверяю, как подготовили покои для нашего нежданного гостя. Слава Луду, Обри и Рейвен весьма сообразительные девочки, и я остаюсь вполне довольной. Потом принимаюсь помогать Юфимии готовить ужин, он предполагает намного большее разнообразие блюд, чем завтрак. Приходится слегка разорить наши запасы на зиму, но стол получается достойный и самого короля.

На ужин у нас суп из кролика, варенного в вине, хрустящие пироги с рыбой и яблоком, айвовый пирог с турнепсом, жаркое, пышный белый пшеничный хлеб, сыр, свежее сливочное масло, нежный гусиный паштет, а на десерт сладкие яблоки и груши, сдобные булочки, тарт со сливами и пудинг. Из напитков: вино и ель.

Вечер проходит в напряженном молчании. Пока наш неожиданный гость воздает должное кушаньям, а леди Гертруда болтает за четверых, особо не нуждаясь в собеседниках, мы с мужем играем в гляделки.

Лично я всем своим видом показываю, в какой восторг меня приводят подобные гости. Супруг сверкает глазами, отвечая, что выбора у него не было, а для присутствия главы королевской гарды есть весьма важные основания. Я недовольно хмурюсь, обещая ему более серьезный разговор, когда мы останемся наедине. Некромант же в ответ многообещающе поднимает брови, показывая тем самым, как его «страшит» подобная перспектива.

Когда бесконечный ужин подходит к концу, я уже мало что соображаю от усталости и напряжения. Прихожу в себя, когда за мужем, проводившим меня в покои, закрывается дверь, и только тогда соображаю, что оказалась, собственно, в комнате супруга.

– Киан?
– вопросительно округляю глаза.

Он слегка приподнимает уголок губ в усмешке:

– Хочешь продемонстрировать нашему дорогому гостю насколько мы женаты?

Молча качаю головой. Не хватало еще этому слизню дать повод расторгнуть наш брак.

– Что он вообще тут делает?
– вместо этого спрашиваю, складывая руки на груди.

Некромант слегка морщится, снимая котарди и расшнуровывая ворот сорочки.

– Я не мог ему отказать. Король лично попросил меня приютить сэра Ловара, который спешит в Кариф с особо важным поручением. Завтра с утра он уже уедет, - мне совершенно не нравится такое особое отношение короля к Родерику, а муж, между тем, продолжает.
– К тому же, его величество посчитали, что извинения за своего человека он должен принести тебе лично

Да пускай он засунет себе эти извинения в … ухо! Сэр Ловар, я имею в виду, а не величество… - молча закипаю я, но понимаю, что в данной ситуации бессильна.

– Так что там с вином?
– сажусь осторожно на кровать и готовлюсь слушать.

– Ошибка молодого неопытного служителя гарды. Он неправильно записал твои свидетельства, или вообще забыл спросить и просто подтасовал ответы. Его уже наказали. А подменил бутылку тоже один из гардейцев, только он этого совершенно не помнит. Странно, ты не находишь?

Естественно, нахожу, и что-то в середине мне подсказывает, что не все так просто, о чем и желаю тут же сообщить мужу, но замечаю алые пятна на его рубашке.

Не раздумывая, вскакиваю на ноги и кидаюсь к мужчине, бесцеремонно задирая на нем сорочку. Он даже не сопротивляется моему самоуправству, видимо, опешив от моей беззастенчивости.

– Киан, что это?
– удивленно взираю на широкую белую повязку, опоясывающую его в районе нижних ребер, и ярко-красные разводы на ней.

Некромант, наконец-то, приходит в себя и пытается опустить края одежды, словно застенчивая дева перед старым сластолюбцем. Твердо пресекаю все попытки, ловко подцепляя края перевязи, и начинаю ее разматывать.

– Айне, что ты делаешь?
– обреченно интересуется он.

А то не видно, внутренне хмыкаю, не отвлекаясь от своего занятия.

– Если уж решила посягнуть на мою добродетель, то кровать там!
– кивает головой на ложе, ехидно улыбаясь. Но за эти дни он настолько выдрессировал меня своими едкими подколками, что я даже бровью не веду, мрачно обещая:

– И до нее доберемся... Когда швы накладывать буду, - хмуро заявляю, изучая края, уже полностью свободной от бинтов, раны.

– Мне уже их наложили, - ставит меня в известность, как будто я сама не вижу

– Тому, кто тебя зашивал, можно только подштанники доверить штопать, - осторожно ощупываю поврежденную кожу, проверяя на наличие воспаления и грязи.
– Три из пяти разошлись. Хорошо хоть рана чистая, - обхватываю его голову ладонями, наклоняя поближе к себе, и прижимаюсь губами ко лбу.
– И температуры нет.

Резко отстраняюсь и едва сдерживаю смех, при виде ошеломленного моими действиями мужа. Как же приятно смотреть на это опешившее лицо. Внутри прям все замирает от удовольствия. А ты как думал дорогой? Не только тебе дано шокировать.