Любимых не отпускают

— Не всем нравится покладистый характер. Некоторым нужна изюминка… или перчинка.

Так и хочется добавить: «Мой характер вашего босса не устроил, значит, так ему и нужно». Но внезапно вспоминаю таинственные слова адвоката, и на ум приходит другая идея.

— Иногда это ни изюм и ни перец, а какой-то хрен, — ворчит себе под нос водитель.

— И, тем не менее, вы трудитесь на его семью. Уже давно.

— Кто на что учился.

— Леонас сказал, что вы работаете на него пять лет, — вру, радуясь, что спутник не видит моего лица.

— Скоро будет пять. Через месяц. — Водитель вновь оглядывается. В этот раз не на кусты, а на окна первого этажа.

— А еще сказал, что вы отличный охранник. — Останавливаюсь рядом.

— Это вы меня сейчас на понт берете? — расплывается в улыбке мужчина.

— Давайте начистоту! Если вы всего лишь водитель, то я девочка из подтанцовки.

— Танцуете вы лучше любой подтанцовки. — Хмыкает. — Раскусили.

— Значит, Лео приставил ко мне охрану. Он боится чего-то?

Наверное, после случая с Леванским это неудивительно. Мало ли кто захочет отомстить. Но внутренний голос подсказывает, что копать нужно глубже.

— Все чего-то боятся.

— Знаете, пять лет назад у Лео не было личных телохранителей. Только корпоративная служба охраны. Они следили за безопасностью в его студиях и клубах.

— У многих когда-нибудь появляются телохранители… — так же расплывчато отвечает мой спутник, но я уже выяснила, что хотела.

— Особенно пять лет назад. Сразу после аварии и моей ссылки, — проговариваю свою мысль вслух и срываюсь на бег.

***

Короткая пробежка приносит облегчение. Извилины все еще отказываются расслабляться. Прокручивают то одни, то другие идеи. Однако я все же засыпаю.

Голова выключается через пару минут после прикосновения к подушке, а включается без пяти восемь.

Не понимая, почему вдруг так резко проснулась, я оглядываю комнату, прислушиваюсь к шумам за стеной. И лишь где-то через пару минут замечаю входящее сообщение на телефоне.

Вроде бы ничего особенного. Мой номер есть у многих людей. Любой мог прислать СМС. И все же чувствую необычную тревогу.

Руки слегка подрагивают, когда снимаю блокировку с экрана. Сердце пропускает удар, стоит мне увидеть, что отправитель Гриша. А от содержимого становится не по себе:

«Раз ты натравила на меня своего юриста, будь готова к ответу!»

Глава 32. Контрмеры

Ева

О том, что за ответ подготовил Гриша, я узнаю буквально через пару минут.

— Ева, он с ума сошел?! — С телефоном в руках вбегает в комнату няня.

— Что случилось?

— Как этот индюк может такое говорить? Как у него язык поворачивается наговаривать на тебя?!

— Ты о ком вообще?

— Вот! — Марина поворачивает ко мне экран. — Катков, конечно, всегда был сволочью, но чтобы опуститься настолько низко…

Она ставит на повтор короткий ролик, и мы вместе внимательно смотрим.

— Да, я с самого начала знал, что Ева Лаврентьева всем лжет, — с драматическим раскаянием произносит на камеру Гриша. — У нее не было романа ни с каким гитаристом. Моя клиентка родила дочь от женатого мужчины и заставила меня сочинить легенду об отце.

— Это низко. Особенно для звёзды ее уровня. Вам не стыдно было участвовать в этом фарсе? — спрашивает Каткова молодая бойкая журналистка.

— У меня не было выхода. Я вложил в Еву все свое состояние. Отдал под залог и квартиру, и дом, — грязно лжет Гриша.

— Наверное, можно было не связываться с Лаврентьевой? Многие молодые певицы мечтают о работе с таким успешным продюсером, как вы.

— К сожалению, Ева не предупредила меня о беременности, когда подписывала контракт. Эта маленькая… — Катков морщится, — … особенность стала известна во время первого тура. Билеты уже были проданы. Я не мог ничего отменить.

— И почему сейчас вы решили рассказать всем правду о своей клиентке?

— Порой лжи становится так много, что проще признаться. Даже если это причинит вред чей-то карьере.

— Вот сволочь! — Ладони сжимаются в кулаки. — Это он притянул гитариста и заставил меня врать!

— Родная, я знаю, — успокаивает няня.

— Он все переврал. Выставил меня… — хочу сказать «дрянью», но в комнату вбегает дочь, и я прикусываю язык.

— Это, наверное, из-за того юриста, что приходил сюда?

— Лаевский прижал его. И из Гриши поперло… всякое.

— И что сейчас делать? Журналисты нам проходу не дадут. — Марина прижимает ладони к щекам.

— Мне нужно как можно скорее самой связаться с кем-то из них.

За пять лет я уже много раз пожалела, что связалась с Катковым. Однако сейчас жалею сильнее всего. Гриша качественно оградил меня от СМИ и рекламных агентств. Именно через него организовывались любые интервью. Он искал и работал с рекламщиками. Только у него были контакты и связи.

— Может, Павлу позвонить? — робко спрашивает Марина. — У него наверняка есть знакомые в журналах и на радио.

— Паша последний, кого я сейчас имею право беспокоить. — Меня начинает раздражить эта странная навязчивость Марины. Она словно поставила перед собой цель — выдать меня замуж за Яромского.

— Ради тебя он обязательно что-нибудь придумает…

Няня протягивает мне мой телефон. Но, не успеваю я сказать «нет», мобильный начинает звонить.

— Лео? — спрашиваю в трубку.

— Здравствуй, Ева. Надеюсь, ты хорошо выспалась? — голос Рауде звучит подозрительно бодро.

— Бывало и лучше.

— В таком случае сделай так, чтобы никто не узнал о твоем плохом сне. Оденься поярче. И спускайся в фойе.

— Для чего?.. — Подхожу к окну.

Стоянка для гостей отеля занята полностью. Ничего общего с той картиной, которую я видела ночью на пробежке.

— Мы уже ждем в конференц-зале. Портье проводит тебя сюда.

Только сейчас я слышу шум голосов, будто Лео на восточном базаре или на футбольном матче после гола любимой команды.