Любить нельзя ненавидеть

Он запечатлел в памяти ее взгляд, не такой, как всегда. Эта пустота была всего лишь игрой, но какой правдоподобной. Робин несомненно поверил бы ей, если бы не те пару секунд, когда между ними было только несколько сантиметров, а общий воздух начал обжигать губы. Ее дрожащие руки против его, сильных и надежных. Ее небрежность против его заботы. Она боялась его, и Робин ощущал витавшие в воздухе сомнения.

И все же, в тот самый момент, когда черная ткань почти соскользнула с ее тела, желала ли она большего? Робин точно знал ответ. Она хотела, чтобы он продолжил, поэтому не стала останавливать его, с трепетом ждала чего-то, а лучник лишил ее этого, словно перекрыл кислород, просто забрал его, встав так близко. Она не успела отреставрировать свою крепость, и теперь дыхание разбойника может проникнуть через широкие трещины и подарить спокойствие сердцу-узнику, заточенному в этой цитадели.

Когда он приблизился к ней, она задержала дыхание. Когда загнал в ловушку, смягчила взгляд. Когда обжег теплым воздухом мочку уха, едва касаясь ее губами и прошептал нарочито пошлую фразу, она задрожала и позволила уголкам губ поползти вверх, наивно полагая, что лучник не заметит этого. А он все заметил, более того, теперь Робин точно знал — они чувствуют одно и тоже.

Но ее сомнения слишком велики, она не решила абсолютно ничего, просто не успела. Она была слаба, и он не посмел этим воспользоваться.

Боялась ли она в этот момент? Наверное, да. Реджина была благодарна Робину за молчание, ведь только в полной тишине она смогла услышать сумасшедший стук сердца по ребрам. Она прислушивалась к этому ритму, пытаясь понять, действительно ли все должно быть так. Давно перестав надеяться на разум, Королева решила пойти на поводу у мягкого комочка мышц, которому люди по — глупости позволяют принимать самые важные решения. Если этот мужчина предназначен ей судьбой, должна ли она что-то чувствовать?

Определённо должна.

Королева не смогла справиться с эмоциями, как и всегда, когда что-то ее действительно волновало. Он волновал. Ощущение тяжести осело на плечах тяжелым грузом, тянуло к полу, ставя на колени перед сердцем, что грубо царапало грудную клетку при каждом ударе, нанося трещины, прорубая черную окантовку. Эта татуировка, эти глаза, эти губы. Он сказал так мало, больше передал взглядом, чем полностью обезоружил ее. Нужно покончить с этим.

«Раз и навсегда», — решила она, не представляя, как именно это сделает.

Хорошо продуманная речь полностью выветрилась, и Реджина теперь уже не могла снова собрать те слова в кучку. Да уже и не хотелось. Она прекрасно понимала, что лучник не поверит ни единому слову. Безысходность положения угнетала ее, и Королева не могла осознать, от чего именно она бежит. Эта татуировка, когда-то так много значившая для ее счастья, теперь всего лишь черная метка на руке того, кого она просто хотела использовать. Все пошло не по плану.

Она разделась и легла в кровать, хотела заснуть, но не сумела. Ночь казалась чертовски длинной, а мысли слишком навязчивыми. Образ лучника, этого наглого и чересчур самонадеянного вора, не позволяла сомкнуть глаз, ибо эта дилемма не собиралась так просто покидать мысли Королевы. Она резко села и скинула с себя одеяло.

«Надоело».

Опустила ноги на холодный пол и сделала пару шагов в сторону стола. Босые ступни моментально озябли, и Реджина старалась как можно быстрее преодолеть расстояние от кровати до зеркала, на котором стояла куча маленьких бутылочек со снадобьями. В одном из них находилось излюбленное женщиной снотворное, которое не только спасало ее от бессонных ночей, но также помогало бороться с кошмарами. Интересно, а поможет ли оно одолеть ее личные кошмары? Страх густым комком осел где-то на ребрах, а ее мысли наоборот воспарили вверх. Птицы лишились оков. Каждый взмах крыльев царапал ее изнутри, будто эта стая старалась вырваться наружу из узкой темницы. Как говорят? На душе скребут кошки? Она хотела бы иметь хоть одну внутри.

Утро не принесло разбойнику ожидаемой бодрости, скорее наоборот. Он чувствовал себя чертовски усталым и измученным, словно эту ночь провел в дозоре, а не в мягкой кровати. Солнце опаляло полосами гобелены на стенах, но не проникало вглубь комнаты, где по-прежнему царила спасительная прохлада.

Робин не смог снова заснуть, поэтому, наскоро одевшись, он вышел из комнаты.

Разбойник совсем забыл о сотне юношей, что провели ночь в безупречном строю, не смея покинуть позиции, даже когда начальство оставило их. На секунду Робин удивился этому, затем смутился и осознал, всю жестокость своего решения. И все же, теперь ругать себя за ошибки слишком поздно, остается только продолжать играть роль жестокого надзирателя.

— Чудесное утро, не так ли?

— Так точно, сэр, — немного вяло прогудели рыцари, стараясь унять нахлынувшую на них зевоту.

— У вас было достаточно времени чтобы найти виновных, ну и?

Поразительная тишина. Они не могут быть настолько глупы.

— Хорошо, — примирительно произнес разбойник, — сделаем так…

— Мне сейчас же нужна стража.

Она пролетела мимо, не обращая внимания ни на Робина, ни на кого-либо еще.

Надменная женщина.

— Простите, Ваше Величество, но у меня нет людей сопроводить вас. Лучше вернитесь во дворец, — спокойно произнес Гуд и снова обратился к рыцарям.

Она чуть не задохнулась от возмущения. Но в те доли секунды, пока магия подбиралась к кончикам пальцев, чтобы помочь свое хозяйке решить проблему в виде разбойника, она выдохнула, и желание сжечь надоедливого вора отступило.

— Думаете, что можете мне перечить, Локсли?

Она сделала шаг — он сделал еще один навстречу.

— Думаю, что вы сами назначили меня командиром батальона.

— Теперь я думаю, это была большая ошибка, — прошипела, глядя ему в глаза, а затем развернулась и поспешила в конюшню.

— Расходитесь. Сегодня у вас выходной.

— Седлайте Россинанта. Быстрее!

Конюхи оставили кости, которые по очереди кидали на перевернутое корыто — единственное развлечение, которое она старалась пресечь, но безуспешно.

Пока молодой юноша и его отец седлали коня, Реджина мерила шагами усыпанную сеном землю, не замечая, как сухая трава цеплялась за край платья, переплетаясь с тончайшим черным кружевом, окончательно портя его вид.

— Что случилось? — Робин шел ей навстречу и с нескрываемым интересом задал очередной раздражающий ее вопрос.

— Тебя это не касается, — к счастью для разбойника подвели Россинанта, и Реджина, не тратя время на перепалку с Гудом, вывела коня на улицу.

— Ты не можешь ехать одна, — не отставал лучник, пытаясь убедить в безрассудстве, но когда ее это пугало?

— Что же, я не могу взять с собой рыцарей, да и благодаря твоим стараниям от них все равно не будет толка.

— Тогда я поеду с тобой.