Любопытство - не порок, но оно наказуемо

Ее алые губы накрыли мои, и я шокировано распахнул глаза, не веря ни в происходящее, ни в то, что девушка творила. Руки Марии наглым образом залезли под мою белую рубашку, небрежно наброшенную на тело прежде, так что ее холодные пальцы заставили мышцы на животе сжаться. Я хотел было что-то сказать, отвадить ее от себя, не понимая ни смысла ее действий, ни такой резкой заинтересованностью в своей персоне, и открыл рот… лишь спустя мгновение, я понял, что сделал это совершенно зря…

Выдохнув что-то нечленораздельно, я растворился в этих ощущениях, получая, если не удовольствие, то что-то похожее. Необычно, странно, вяжуще, словно касаясь губами чего-то раскаленного, и это проносится через тело сплошным потоком, распаляя все внутри и связывая что-то внутри живота в невыносимо-сладкий узел. Накатывая какими-то приливами, сбивая ритм сердца, и полностью уводя почву из-под ног.

Когда она, наконец, перестала творить нечто страшное с моим телом, а я смог отдышаться и зарылся пятерней в волосах, Мария облизнула свои губы красным языком, который так нахально прежде хозяйствовал у меня во рту, и усмехнулась:

– Это для объяснения, что мы тут делаем, куколка.

– Хватит меня так называть, - произнес я, но сбивчивое дыхание ее лишь сильнее развеселило.

– У тебя ведь нет имени, так что, как хочу – так и называю, сладкая пташка, - она ласково потрепала меня за щечку, и только потом посерьезнела. – Я буду здесь… так скажем, на стреме, а тебе лучше поторопиться, принцесса, и залезть в тот встроенный шкаф, пока не поздно узнать кое-что новое.

Я вскинул бровь, но все же последовал ее совету, оглядевшись. Быстро найдя те самые двери, о которых сказала девушка, я забрался внутрь и ощутил себя… глупо. Что я могу узнать, находясь в таком странном месте, среди вороха старых вещей и…

– Владимир Викторович, Вы уверены, что стоило посвящать паренька так рано? – поинтересовался отчетливый голос Коли через стенку.

– Ты прекрасно знаешь, Альберт, что иного выхода не было.

Так, значит у него и имя другое? Не только характер… Хотя, чего удивляться! Я тоже другой.

– Я до сих пор виню себя за ту поездку в эмираты, - заметил парень, и я сильнее прижался ухом к стене, чтобы слышать их разговор.

– Ну, ты слишком привязался к пареньку. Но это даже похвально, потому что ты его личный телохранитель, - мужчина сделал паузу. – К тому же не тебе ли знать, сколько всего я сделал ради него?

– Можно ли считать убийство его матери – заслугой?

– Не нотки ли укора слышу я в твоих словах? – грозно поинтересовался Владимир, а я до боли сжал зубы, прикрыв все еще горящий рот после поцелуя с Марией ладонью, чтобы не закричать. – Мальчишке было не лучше с этой ненормальной. А я лишь подтолкнул ее к мысли, что она серьезно болеет, а все остальное сделала ее уверенность в этой идее.

– Подкупать всех врачей, а потом подсыпать ей в лекарства наркотик…

По щеке скатилась слеза, но я успел стереть ее пальцем, в бессильно муке пытаясь унять дрожь во всем теле. Так что удар кулаком о… я предполагаю, об стол, заставил меня невольно вздрогнуть.

– Не какой-то шавке, вроде тебя, ругать меня за методы, которыми я пользуюсь уже на протяжении тридцати лет! – через мгновение тон его голоса стал благосклоннее. – Я понимаю твои переживания на его счет, но мальчишка нужен мне не только из-за своего деда.

– Вы готовите его для своего сына? Чтобы он помогал ему во всем, стал его правой рукой? – поинтересовался Альберт… Коля, Костя… Как, мать его, зовут?

– Догадливый. А теперь проваливай. И следи за мальчишкой, чтобы он не сбежал или не натворил чего. Он слишком ценен… По крайней мере, пока что.

Мария вытащила меня в коридор за ворот рубашки, и мы быстро прошли вперед, пока я уткнулся взглядом в пол.

– Ну так как? Все еще хочешь уйти? – с усмешкой в голосе поинтересовалась она, сложив руки на своей груди. – Они же все равно настигнуть тебя… Ты знаешь это.

– Откуда ты…

– Догадалась, о чем мой брат спросит босса? – она вскинула одну бровь. – Я знаю своего брата, как облупленного.

– Что… Где я, черт возьми? Уйди пожалуйста… Оставь меня одного!

Я огляделся, чувствуя, как эти белые стены давят на меня, что мир вокруг кружится… Слезы почти вновь брызнули из глаз, как я услышал щелчок прямо перед своим лицом. В шоке уставившись на девушку, я понял, что она только что в серьез выстрелила, но пули попросту не было внутри. Она взвела курок еще раз, крутанув прежде рулетку, но уже в следующее мгновение я схватился рукой за ее кисть, заставляя поднять пистолет в потолок. Белая крошка осыпалась на пол, когда по всему дому раздался громогласный выстрел.

– Ты сошла с ума? – зашипел я на девушку, вырывая оружие. – Где ты его только нашла?

– Лежал вот тут, - невинно хлопая ресницами, указала она на стоящий неподалеку стол. Я отступил от нее на пару шагов, приблизившись к постели. – Лучше скажи мне, какое чувство появилось внутри после того, как ты узнал правду о смерти матери?

– Злоба, - зашипел я на нее, прекрасно понимая, что своей попыткой убить меня, она прекратила мои порывы заплакать из-за боли внутри и та превратилась в нечто новое, прежде неизвестное мне. – Я хочу заставить его страдать так же, как и он меня…