Любопытство - не порок, но оно наказуемо
Шрифт:
Кажется, у меня началась истерика. Я выпил немного, но алкоголь помогал мало. С каждой секундой, с каждой новой мыслью мне становилось всё труднее и труднее. Я набрал номер Чарльза. Ответит он тут же.
– Я как раз собирался звонить - голос его был напряженным. И усталым. Он уже знает обо всём. Он уже в курсе. Конечно, это информацию легко найти в сети, да и он не такой уж и глупый – он как дедушка: есть ум, но нет силы… Дедушка умер из-за этого. – Вернер, мы в тяжелом положении. Заводы стоят. Производство тоже. Рабочие бастуют. Отказываются работать – они считаю, что это бесполезно. Детройт - банкрот.
–
– Нет! – крик буквально разорвал тишину на той стороне. – Мы не можем!
– Но, Чарльз…
– Заткнись, Вернер! Просто помолчи! - я замолчал. – Да, мы в дерьме, но ведь дедушка тоже много раз падал, много раз оказывался в плачевном состоянии, но не прекращал идти вперёд. Он выходил сухим из воды из всего того, что другие считают бездной. Вернер, мы справимся, ведь клан – наша семья.
– Чарльз… - из глаз брызнули слёзы. Сейчас я чувствовал себя таким слабым. – Мне это не нужно. Я этого не хочу. Всё это было ради тебя, только для того, чтобы ты был жив. И у нас есть возможность стать свободными… Нормальными. Неужели ты не хочешь?
На том конце молчали.
– Ты никогда не спрашивал, что хочу я. Вернер… Вернер, - голос его ломался, он силился что-то сказать, но у него не выходило. Только одна фраза. – Ты веришь мне?
– Да. Я тебе верю.
– Тогда сделай всё, чтобы остаться на плаву. Не смей разрывать связи. Я придумаю, что делать. И сделаю всё возможное. Попытайся заручиться поддержкой. Желательно Италии и Русских. С арабами у нас уже есть связи. Мы ещё не в дерьме.
– Чарльз?
– Вернер, это моя жизнь. Это завещал нам дед, мы не можем просто взять и отказаться от этого… Я не прощу тебя, если лишусь этого.
Последовали гудки. Долгие, протяжные, которые, казалось, что-то рвали. Кажется, они рвали меня. Моё тело, душу. На куски.
Чарльз хотел стать боссом?
Как только машина остановилась, я выскочил на улицу и направился в дом на поиски Сильво. В гостиной и кабинете его нет, в спальне тоже. Я даже проверил свою комнату, но и там его не было. И я уже было решил, что его нет, что он всё ещё на ужине у русских, но краем глаза я заметил его во дворе. С книгой в руках он притаился в сквере под зеленью молодых деревьев.
Я поторопился спуститься, но когда вышел во двор, на его руках уже пристроился питомец под кличкой Гримм, паренёк, из-за которого, по моему личному мнению, пропал Рио, который вывел меня настолько, что я ударил женщину – пусть это был он переодетый, но для меня считается позором ударить кого-то в женском платье, а потом ещё Сильво любит его. Он для него как ребенок. Меня же Армандо скорее всего терпеть не может.
Картина сидящего на руках у итальянца котёнка мне не очень-то была по душе, злость во мне росла и я чувствовал, как ярость бьёт по вискам. Но они
всего лишь разговаривали. Не больше. Это я мог вынести, хоть и хотелось врезать ему… Ох, как же мне хотелось!А потом Грим поцеловал Сильво. Я не помню, как оказался рядом с ними. И как пистолет оказался пристроенный к виску мальчишки, но уже в следующую секунду я ласково шептал ему на ухо:
– Не смей брать чужое, - я знаю, на что способен был Рио – этот мальчишка был не хуже. Он мог легко выбить оружие из моих рук, но он это не сделал – он ждал поручений Сильво. А тот сидел и ничего не понимал. Один из случаев, когда мы поменялись ролями – я удивляю, он удивляется. – Пошел вон.
Мальчишка не подчинился, только после того, как Сильво попросил оставить нас, он поднялся на ноги с его колен и немедленно скрылся. Мы остались одни.
Не знаю, что меня подтолкнуло, почему я так поступил. Может ревность, может боль, что сейчас терзала сердце, но я сел на руки к Армандо и поцеловал его. Страстно, неудержимо, как в последний раз. Кто знает, что случится завтра, что случится через мгновение.
Его язык скользил по-моему, прикусывал кончик, прикасался к клыкам. Его руки легли мне на бедра, мои зарылись в его волосы. Вопрос «что происходит» витал над нами, но прерывать близость не хотелось, ни ему, ни мне.
А что происходит? Я люблю его.
Я отстранился. Слова рвались наружу. Мне нужно было ему это сказать. Сейчас! Прямо сейчас. В эту минуту.
– Кажется, я люблю тебя.
– Вернер?
41. ПОВ Рио
Терпеть не могу эту вселенную и, в частности, эти чертовы лопстеры, которые взирают на меня со своего блюда, так и крича: «Съешь меня, Рио»...
Ах, да... Меня же теперь целый месяц зовут иначе, и иногда в голове проскакивает галопом рыси мысль, что прошлое, измучено-дерзкое и по-своему забавное, где я был некой игрушкой на боях, мне приснилось в каком-то нелепом сне. Разве что в такие вот скучные моменты, искрящие азартом глаза Вернера и смелая ухмылка Армандо, всплывают ярким пятном в подсознании, мешая до конца окунуться в изнеженную серость будней. Действий, конечно же, хватает, а вот интересных событий...
– Принцесса, хватит гипнотизировать еду, - искрящийся всеми цветами смеха голос Марии вывел меня из транса за считанное мгновение. Я на всякий случай внимательно оглядел ее руки и, заметив отсутствие оружия, спокойно выдохнул.
– Этот красный краб сам в рот тебе не полезет, насколько бы тот не был соблазнительным.
Я фыркнул на ее замечание, невольно приметив ее скудные данные о морских жителях, иначе ошибку девушки в определении вида готового чуда в раковине объяснить невозможно. Так как все же, частично, самую малость, самый-самый мизер она была права, я все же тяжело выдохнул и принялся прожевывать ненавистного жителя вод. Честно, иной раз у меня возникает мысль прибить ночью этого гурмана-повара, который с остервенением каждый раз придумывает все новые и новые извращенные блюда, от которых меня просто воротит. Даже те отвратительные на вид напитки, наполненные витаминами и белками, что пили бойцы Вулфа, казались мне менее... менее.