Любовь и ненависть

сорвался у меня с языка:

– Где его нашли?

– Там, где вы его потеряли, - с явной неприязнью глухим

голосом ответила Лапина.

– Я вас не понимаю, Евгения Даниловна. Я повторяю -

партбилет у меня отняли трое неизвестных...

– Товарищ Шустов, оставьте для детей свою сказку о трех

разбойниках. Лучше честно, откровенно, как подобает

коммунисту, расскажите правду. А если вы в тот вечер

находились в таком состоянии, что ничего не помните, то я вам

напомню: вы были в ресторане со своей подчиненной

Шахмагоновой. Изрядно выпили и в состоянии сильного

опьянения обронили партийный билет в ресторане. За вашим

столиком его и нашли. Все очень просто и возмутительно. И

самое уж возмутительное - ваша глупая сказка о каких-то

разбойниках. Ничего этого не было, товарищ Шустов. А

сочинили вы эту сказку, когда обнаружили утерю партбилета.

Чтоб избежать взыскания. Уж чего другого, а такого поступка я

от вас не ожидала. Это, извините, мерзко, недостойно. И

знаете что - история с партбилетом проливает свет на ваши

прежние дела, которыми занимался райком. Мы вам поверили

тогда. А теперь вижу - напрасно.

Я был ошеломлен таким поворотом дела, что

называется, опрокинут, сражен наповал. Самое страшное, что

в жестоких, беспощадных словах Лапиной была какая-то своя

логика, и прежде всего тот неопровержимый факт, что билет

нашли в ресторане и именно за тем столиком, за которым мы

сидели с Диной. Но ведь я ничего не сочинял, все было так, как

я рассказал. Я не был пьян, все отлично помню, и, конечно,

это безапелляционное прокурорское утверждение Лапиной

оскорбило и возмутило меня. И я вспылил:

– Евгения Даниловна, я прошу отвечать за свои слова...

– Как-нибудь уж постараюсь, - с издевкой перебила она.
–

Тем более что вам придется и за дела отвечать.

– Я отвечу. Отвечу за все, в чем действительно виноват.

– Так в чем же вы виноваты?

– Пока что я своей вины не вижу. Быть может, виноват

только в том, что не вступил в борьбу с теми тремя. Хотя

убежден, что это была бы никому не нужная жертва.

– Тогда объясните, каким образом ваш партбилет

оказался в ресторане? Именно за вашим столом. Я вас

слушаю.

– Я думаю, что это гнусная провокация, заранее

разработанная. С целью скомпрометировать меня, создать

новое персональное дело.

– Коварные происки ваших врагов, - подбросила Лапина,

и в голосе ее звучала явная ирония.

– Я в этом почти уверен, и вы напрасно иронизируете,

Евгения Даниловна.

– Почти, - повторила она и встала из-за стола, медленно

поправила пышную копну "пристяжных" волос.
– А не кажется

ли вам, товарищ Шустов, что вы воюете с ветряными

мельницами? Вы переоценили себя, свою роль в медицине и

боретесь с выдуманными вами же противниками. Вы слишком

озлоблены своими неудачами.

– Это какими же?
– насторожился я.

– Да вот хотя бы научным обоснованием вашего метода.

Ведь вы до сих пор не можете подвести под него

теоретическую базу. Так это или нет? Или я не совсем в курсе?

– О нет, Евгения Даниловна, - быстро заговорил я.
– Вы

даже очень в курсе, слишком в курсе. Только позвольте вас

спросить: разве больным, исцеленным методом

вакуумтерапии, хуже от того, что метод, сама его практика пока

что не получили окончательного теоретического объяснения?
–

Не дав ей ответить и не сводя, с нее требовательного взгляда,

я стремительно продолжал: - На протяжении веков люди

наблюдают шаровую молнию, видят ее в самых неожиданных,

невероятных проявлениях. А что это такое - объяснить не

могут. Наука пока бессильна теоретически обосновать это

загадочное явление. Или вот вам еще пример: недалеко от

Дели, в Индии, высится огромная железная колонна,

сооруженная еще в четвертом веке нашей эры. Железная, а не

ржавеет, совершенно не подвержена атмосферным влияниям.

Почему? Что предохраняет ее от окисления, в чем секрет?

Ученые бьются уже долгие годы, а определить не могут, не в

состоянии объяснить, или, как вы говорите, подвести

теоретическую базу. Но мы же не отрицаем факта

существования и шаровой молнии и этой загадочной железной

колонны только потому, что теоретически не можем

обосновать? Придет время - объясним. Дайте срок. История с

партбилетом, между прочим, со временем тоже всплывет.

– Ну куда хватил! Разные вещи... - поморщившись,

отмахнулась Лапина.

– Разные, говорите? А вы уверены, что президента

Кеннеди убил Ли Освальд?
– вдруг спросил я.

– Я не понимаю ваших аналогий. Они несовместимы.

– Так ли уж несовместимы?.. Вы не верите мне, считаете,

что я сочинил легенду с партбилетом. А я клянусь вам честью

коммуниста - все было именно так, как я говорю. И если бы вы

спокойно, беспристрастно анализировали, вы бы не сделали

таких поспешных выводов.

Теперь уже она слушала меня внимательно, не пытаясь

прервать. Очевидно, убеждения ее были поколеблены.

Спросила:

– Почему ж вы сразу не обратились в милицию?

– Я заявил сотруднику уголовного розыска капитану

Ясеневу.

– Почему именно ему, а не в отделение милиции? -

недоверчиво переспросила она. - Он, кажется, муж вашей

подчиненной?

– А разве это имеет какое-то значение?

– Я думаю, товарищ Шустов, не очень прилично ходить