Любовь со вкусом миндаля

— Я смотрю, Салли всерьез решила взять тебя в оборот, — прикурив и медленно выпустив облако дыма, поделился опасением Брендон. Ник промолчал, только стрельнул в него гневным взглядом. Тот шутливо вздохнул, будто удивляясь его нетерпеливости, но благоразумно решил больше не тянуть с рассказом. Нервы у Ника в последнее время ни к черту! — У меня есть две новости — хорошая и не очень, с какой начинать?

— Оставь свои киношные эффекты для присяжных, или мне нанять другого адвоката?

Брендон поднял вверх руки, сдаваясь перед столь весомым аргументом и, окинув комнату беглым взглядом, понизил голос:

— Твоя жена не имеет к тебе никаких финансовых претензий. Вообще. Даже отступные за мирный развод предлагать не пришлось, — пытался шутить Брендон. — Даже более того, она вернула банковские карты, документы на открытый на ее имя депозит. Мы сегодня с ее адвокатом переоформили счета снова на тебя. — Он затянулся и, выпустив идеальное колечко сизого дыма, произнес: — Щедро.

Ник задумчиво постукивал пальцами о стол, размышляя, откуда такое благородство. Неужто Шэрен так испугалась его угроз, что даже возможностью заработать еще не соблазнилась? Он взял из брошенной пачки тонкую сигарету и, покрутив между пальцами, прикурил. Ник давно отказался от пагубной привычки снимать стресс никотином, да и особого удовольствия от процесса не испытывал, но сейчас смертельно захотелось покурить. Легкие наполнились дымом, а в голове немного зашумело. Дым и алкоголь закружились в смертельном танце, наверняка, размышляя, как бы поскорее его убить. Ник был не против, поэтому сделал большой глоток джина и, молча докурив сигарету, взял еще одну.

— Я так понимаю, это была хорошая новость?

— Еще бы! — воскликнул Брендон. — Хотя…

Ник напрягся, не понимая, к чему он клонит и что эта за нерешительная пауза.

— Суд отклонил прошение о начале процесса и дал месяц на примирение. Поэтому рано радоваться, Шэрен еще не подписала документы.

Примирение… Это слово с размаху врезалось в затуманенную голову, обжигая что-то глубоко внутри. И отрезвило. Ник шумно выдохнул и почувствовал странное облегчение. Какой плохой новости он ожидал? Ответа не было. Но вынужденная отсрочка отчего-то не казалась таким уж прискорбным событием, скорее, досадным недоразумением. За отведенный им месяц Ник рассчитывал убить чувства к жене, которые, как бы он ни желал обратного, все еще жили в его сердце, и спокойно, без всяких эмоциональных терзаний поставить свою подпись под свидетельством о разводе.

— Скажи спасибо, что вас еще жить вместе не обязали, — расценив его продолжительное и напряженное молчание, как тихую ярость, посоветовал Брендон.

Ник дернулся и ошеломленно посмотрел на друга. Жить с Шэрен вместе, под одной крышей? Нет, на это у него просто не хватило бы душевных сил и моральной стойкости. Он ведь не железный! А она все еще желанна для него.

— Вы еще легко отделались, — продолжал Брендон, — судья была недовольна халатным отношением супругов Хейворт к собственному разводу и грозила санкциями за неявку на слушание.

— Так ты не видел ее? — не сумев скрыть разочарование, тихо спросил Ник. Ему хотелось знать как она. Как выглядит, думает ли еще о нем.

— Так-так, кто тут у нас прячется? — произнесла высокая жгучая брюнетка, остановившись возле одного из высоких круглых столов, спрятанном в самом углу и дарившем ошибочное ощущение приватности.

Ник раздраженно окинул взглядом Барбару и Никиаса Адамиди, затем дежурно улыбнулся, подавляя недовольство непрошенным вмешательством и, как следствие, испоганенным настроением, хотя хуже, казалось бы, уже некуда.

— Ник, я заметила ты сегодня без своей очаровательной спутницы из Калифорнии, — деланно осмотревшись, заметила Барбара.

— Не пойму, о ком ты, — безразлично бросил он.

Томный грудной смех Барбары разорвал повисшую тишину, а выразительный взгляд, брошенный на Ника из-под пушистых ресниц, не оставлял сомнений в ее заинтересованности.

— А я-то подумала, что ты действительно решил остепениться, — обрадованная ответом и красноречивым взглядом, скользнувшим по обтянутой гладким шелком пышной груди, с деланным негодованием пеняла она. — Но чудес, по-видимому, не бывает. — Барбара повернулась к застывшему с ленивой ухмылкой мужу и ласково проворковала: — Дорогой, я оставлю тебя ненадолго, мне нужно переговорить с Кристой, — она кивнула на другой конец комнаты, — насчет приема у Грэммов.

Ник с Брендоном коротко переглянулись, поражаясь этой насквозь фальшивой заботой. Супруги Адамиди были ярким примером современного брака: две могущественные, богатые семьи, слияние капиталов, объединение компаний и никаких эмоций, чистый бизнес. Они часто искали развлечений на стороне, но видимость любящих супругов поддерживали исправно. Основное правило — никаких громких скандалов и прямых демонстраций измен, а остальное всего лишь слухи и предположения.

Проводив жену равнодушным взглядом, говорившим, что ее красотой Никиас давно пресытился, он, спокойно посмотрел на Ника, к которому Барбара давно проявляла недвусмысленный интерес. Несколько минут они обсуждали боксерский поединок в Вегасе, его удачную игру и неудачную Брендона, немного посмеялись, а потом Никиас, расслабленно потягивая виски, заметил:

— А я помню девушку, с которой ты был. Очаровательная крошка. — Ему всегда нравились изящные блондинки и скрывать это сейчас смысла не было. Все свои, все мужчины. — Она, вроде бы, из Сан-Франциско? Может, дашь номер телефона, я через пару дней буду там. Почему бы не совместить приятное с полезным.

Еще на фразе «очаровательная крошка» у Ника руки зачесались врезать ему по физиономии, но следующее заявление на мгновение обескуражило, затем желание сделать его профиль еще более греческим, стало нестерпимым. Просьба Никиаса была не просто бестактна и недопустима, от нее за милю веяло вульгарностью. Будто Ник был сутенером, а Шэрен — проституткой. Он всего на секунду представил жену в объятиях этого ублюдка, и густая пелена бешенства окрасила все вокруг красным.

Возможно, на его лице отразились обрывки мыслей, или агрессия, день за днем накапливавшаяся внутри, усердно ища выход, стала заметна глазу, но Никиас сначала нахмурился, потом и вовсе отступил, абсолютно правильно расценив язык тела собеседника и исходившую от него опасность. Но не только грек умел распознавать угрозу, Брендон быстро встал между ними, не давая Нику кинуться на противника, и опустил руку ему на плечо, сжимая и без слов объясняя, что здесь не место для драки и завтра журналисты разнесут эту новость по всему Нью-Йорку, а зная, на что Ник способен в таком состоянии и как может отделать этого греческого хлыща, еще одного суда ему не избежать.

Ник медленно разжал кулаки, выдохнул, показывая Брендону, что уже в норме.

— Пошел на хер! — бросил он сквозь зубы и, толкнув Никиаса в плечо, пошел в зал, точно зная, кем займется этой ночью.

А была ли любовь?.

Два месяца спустя.

— Проходи, — отступая от двери, пригласил Ник. — Кофе будешь?

— Буду.

Брендон двинулся вслед за хозяином, но проходя мимо приоткрытой двери в спальню, остановился, делая вид, что заглядывает внутрь.

— Неужели один?! — изумился он, присаживаясь на высокий стул. Затем бросил на стол дипломат и нарочито громко вздохнул: видимо, этим утром очередная голая красотка не продефилирует мимо, удивленно хлопая глазками и деланно прикрывая грудь, наткнувшись на его веселый взгляд, затем, обиженно фыркнув, опрометью не кинется обратно в спальню, возмутившись его предложением одолжить денег на трусы.

Брендон ничего не мог с собой поделать: какие женщины, такие и шутки. Возможно, если бы Ник попросил не забрасывать любовниц остротами, он бы попридержал не в меру разошедшееся чувство юмора, но друг на его слова никак не реагировал: с каменным лицом наблюдал за происходящим, потом выпроваживал задержавшуюся ночную гостью, а номера телефонов, которые они судорожно пытались продиктовать, забывал тут же. Если им самим плевать на собственное достоинство, то Брендону тем более.