Любовь в холодном климате

– О нет, Джесси, – возразила Виктория, – в конце концов, именно наши комплексы делают нас такими обворожительными и оригинальными.

Когда дверь за ними закрылась, Дэви серьезно произнес:

– Знаешь, Сэди, ты их действительно балуешь.

– Ох, – вздохнула тетя Сэди, – боюсь, ты прав. Это происходит из-за того, что детей так много. Можно заставить себя быть строгой первые несколько лет, но потом это начинает требовать слишком больших усилий. И все же, Дэви, ты искренне считаешь, что это имеет хоть какое-то значение, когда они вырастают?

– Возможно, с твоими детьми нет, они все демоны, без исключения. Но посмотри, как хорошо мы воспитали Фанни.

– Дэви! Ты никогда не был строгим, – заметила я, – ни капельки. Ты и меня основательно избаловал.

– Да, это правда, – согласно кивнула тетя Сэди. – Фанни разрешалось делать всякие ужасные вещи – особенно после того, как она стала выезжать в свет. Пудрить нос, совершать поездки в одиночку, садиться в такси с молодыми мужчинами – разве не ездила она однажды в ночной клуб? К счастью для вас, она, похоже, от природы хорошая, хотя с чего бы ей быть при таких родителях? Это недоступно моему пониманию.

Дэви сказал Полли, что виделся с ее матерью, но она только спросила:

– Как папа?

– Он в Лондоне, в Палате лордов, что-то связанное с Индией. Ваша мать очень плохо выглядит, Полли.

– Тяжелый характер, – ответила на это Полли и вышла из комнаты.

Следующий визит Дэви был в Силкин.

– Откровенно говоря, я не могу сопротивляться.

Он поспешно уехал в своем маленьком автомобиле, надеясь застать Рассказчика дома. Тот по-прежнему отказывался подходить к телефону, распуская слухи, что уехал на несколько недель, но все указывало на то, что он живет в своем доме, и действительно, так оно и было.

– Встревожен, одинок и мрачен, бедняга, и до сих пор простужен, никак не может поправиться. Вероятно, тому виной злые Сонины мысли. И тоже постарел. Сказал, что после помолвки с Полли ни с кем не виделся. Конечно, Малыш сам запер себя в Силкине, но, похоже, он считает, что люди, с которыми он случайно сталкивался в Лондонской библиотеке и других местах, его избегали, как будто уже обо всем знали. Мне кажется, это просто оттого, что он в трауре, а может, они не хотят подхватить его простуду. В любом случае он ужасно остро это воспринимает. Кроме того, хотя он этого не сказал, видно, как сильно он скучает по Соне. Естественно, после того как все эти годы он виделся с ней каждый день. И по Патриции тоже скучает, я полагаю.

– Ты говорил с ним о Полли вполне откровенно? – спросила я.

– О, совершенно откровенно. Малыш утверждает, что все это исходило от нее, он совсем не имел таких намерений.

– Да, это правда. Она тоже мне так сказала.

– И если вы спросите моего мнения, случившееся приводит его в страшное смятение. Он, конечно, не может сопротивляться, но его это потрясает, и он действительно опасается, что общество его отвергнет. Соня могла бы разыграть свою карту, если была бы достаточна умна, чтобы предвидеть случившееся. Теперь слишком поздно, раз уж все слова сказаны, но если бы она раньше предостерегла Малыша о том, что, скорее всего, произойдет, а затем внушила ему, как это прикончит его навеки в глазах общества, думаю, она могла бы все это предотвратить. В конце концов, он невероятно светский человек, бедолага. Ему очень не понравится быть отверженным. Вообще-то, хотя я ему этого не сказал, люди сразу придут к ним в гости, как только они поженятся.

– Но ты ведь всерьез не думаешь, что они поженятся? – спросила тетя Сэди.

– Моя дорогая Сэди, проведя десять дней под одной крышей с Полли, я не сомневаюсь в этом ни на мгновение. Более того, Малыш знает, что он основательно влип, нравится ему это или нет, – и, конечно, в сущности, ему это чем-то очень нравится. Но он страшится последствий, хотя их может и не быть. У людей нет памяти на такие вещи, и, в конце концов, тут не о чем забывать, кроме плохого вкуса.

– De tournement de jeunesse? [52]

52

Совращение малолетних? (фр.)

– Обычному человеку не придет в голову, что Малыш мог заигрывать с Полли, когда она была маленькой, мы бы никогда такого не заподозрили, если бы не то, что он делал с Линдой. Через пару лет никто за пределами семьи не вспомнит, о чем был весь этот переполох.

– Возможно, ты и прав, – согласилась тетя. – Посмотри на Сумасбродку! Один жуткий скандал за другим, побеги от мужей делают ее чем-то вроде приза в лотерее. Каннибальские вожди и еще бог знает кто, броские заголовки в газетах, судебные иски за клевету, и, несмотря на все это, стоит ей только появиться в Лондоне, как ее друзья выстраиваются в очередь, чтобы устроить в ее честь вечеринку. Но не говори этого Малышу, нечего его поощрять. Ты не предлагал ему бросить все и уехать за границу?

– Предлагал, но без толку. Он скучает по Соне, его в известной мере ужасает все это дело, ему не нравится мысль о прекращении выплат, хотя он и сам в общем-то не нищий. У него ужасная простуда, он весь как в воду опущенный, но в то же время видно, что перспектива его ослепляет, и, пока игру будет вести Полли, держу пари, он продолжит в ней участвовать. О, вообрази только – взять новую молодую жену в нашем возрасте, как изнурительно. Малыш создан быть вдовцом, мне его искренне жаль.

– Да уж, нашел кого жалеть! Все, что от него требовалось, – оставить в покое маленьких девочек.

– Ты такая неумолимая, Сэди. Слишком уж высокая цена за несколько невинных объятий – если бы ты только видела беднягу!..

– А чем он занимается все это время?

– Вышивает стеганое покрывало, – сказал Дэви. – Это его свадебный подарок Полли. Он называет его постельным покрывалом.

– Да ты что! – содрогнулась тетя Сэди. – Он самый кошмарный человек на свете! Лучше не рассказывай Мэттью – знаешь, я вообще не стану говорить ему о твоей поездке. Ему теперь становится плохо всякий раз, когда он думает о Малыше, и я его не виню. Постельное покрывало!

15

Вскоре после этого Полли объявила тете Сэди, что хотела бы поехать в Лондон, так как у нее назначено свидание с Малышом. Мы сидели одни в маленькой гостиной тети Сэди. Хотя Полли впервые упомянула имя своего дяди кому-либо в Алконли, кроме меня, она произнесла его не только без трепета смущения, но и так, будто говорила о нем каждый день. Это был спектакль, достойный восхищения. Последовала пауза. Именно тетя Сэди покраснела и поначалу не могла совладать со своим голосом, а когда наконец ответила, голос звучал совсем неестественно и был хриплым и встревоженным:

– Не была бы ты так добра, Полли, сказать, каковы твои планы?

– Пожалуйста: успеть на поезд в девять тридцать, если вам это удобно.

– Нет, я имею в виду не планы на завтра, а твои жизненные планы.

– Понимаете, именно об этом я и должна поговорить с Малышом. Когда я видела его в прошлый раз, мы не строили никаких планов, а просто договорились пожениться.

– А этот брак, Полли, дорогая… твое решение твердо?

– Да, вполне. Поэтому не вижу смысла во всех этих проволочках. Если мы в любом случае намерены пожениться, какое имеет значение когда? В сущности, сейчас есть все основания сделать это быстро. Не может быть и речи о том, чтобы я вернулась жить к своей матери, и я не могу вечно навязывать себя вам. Вы и так были слишком добры ко мне.