Любовь взаймы (Техас! Тайлеры - 2)

–  Вы должны быть польщены, мистер Тайлер: я не всякого угощаю своим шоколадным печеньем... Алло?

Она улыбалась Чейзу, поднося трубку к уху. Но он увидел, как эта улыбка померкла через несколько же секунд после начала разговора. Она быстро повернулась к нему спиной. Бросив салфетку на стол, он вскочил со стула и тремя прыжками пересек комнату.

Прежде чем он успел отобрать у нее трубку, она обеими руками швырнула ее обратно на рычаг, а потом навалилась на нее, как будто хотела прижать крышку мусорного бака, наполненного чем-то отвратительным.

Марси стояла, отвернувшись и опустив голову, вероятно, от смущения. Она отнюдь не так легко относилась ко всему этому, как пыталась его уверить. Она была явно расстроена, в лице не осталось ни кровинки.

–  Это он?

–  Да.

–  Все то же?

–  Не совсем. - Кровь вернулась к ее лицу, разлившись по щекам розовой волной. - На этот раз, вместо того чтобы рассказывать, что бы он хотел со мной сделать, он... э... говорил, что бы он хотел от меня... для своего удовольствия.

–  Чертов извращенец!

Чейза и его брата воспитали в уважении к женщине. Родители вкладывали в них рыцарское благородство и ответственность в сексуальных отношениях. Даже во время самых больших пьянок Чейз соблюдал осторожность и, ложась в постель с женщиной, принимал необходимые меры. Он никогда не пытался силой овладеть женщиной, которой не нравился и которая не хотела ложиться с ним. В дни холостяцкой юности они с Лаки переспали со множеством женщин, но всегда только с теми, кто соглашался на это. Отец учил их, что если дама говорит "нет", то это и значит: нет. Джентльмен никогда не навязывает себя даме, ни при каких обстоятельствах.

Для Чейза телефонная порнография была именно таким навязыванием, и то, что Марси подвергалась этому насилию, приводило его в ярость. Одно дело постельные разговоры, когда вы шепчете на ухо любовнице разные словечки, что только усиливает ее сексуальное наслаждение... Другое дело - услышать те же слова по телефону от незнакомца... В этом было нечто зловещее и пугающее. И не вина Марси, что она побледнела от беспокойства и отвращения.

–  И эту дрянь ты вынуждена выслушивать? - спросил он Марси. Она кивнула и отвернулась, пошла к кухне. Он поймал ее за руку и повернул к себе. - Как долго?

–  Несколько месяцев, - ответила она тихо.

–  Ты не должна мириться с этим. Смени номер телефона. Пусть Пэт установит на твоем телефоне определитель номера.

Он так увлекся своими доводами, что не сразу заметил, что все еще держит ее за руку и что притянул ее к себе так близко, что их тела соприкасаются. Он немедленно отпустил ее и шагнул назад.

Чейз покашлял, как бы прочищая горло, и попытался придать голосу некоторую авторитарность.

–  Э, я думаю, тебе следует что-то предпринять.

Марси вернулась к бару и стала вытирать тарелки.

–  Я думала, через некоторое время, если я буду просто бросать трубку, ему надоест и он перестанет звонить.

–  По-видимому, ты ошиблась.

–  По-видимому, ошиблась. - Она поставила стопку грязных тарелок в мойку и открыла кран с горячей водой. - Ты так и не попробовал печенье. Угощайся.

–  Не хочу никакого печенья, - раздраженно ответил он. Чейз сам не смог бы объяснить почему, но он сердился на нее за то, что она так беспечно отмахивается от своего телефонного собеседника.

–  Тогда почему бы тебе не сварить кофе, пока я загружу эти тарелки в мойку? - предложила она. - Кофе у меня над холодильником, кофемолка - вон там...

Марси кивнула на угол шкафчика. Чейз понял подтекст этого предложения закончить разговор о телефонных звонках. Очевидно, она не хотела больше говорить о них. Возможно, она была слишком напугана или слишком смущена, или, черт побери, ей нравилось слушать всю эту дрянь по телефону.

В конце концов, эта женщина жила одна, и у нее не было дружка. По крайней мере, он ничего не слыхивал о нем, да и здесь, у нее в доме, не видел никаких свидетельств его присутствия. Единственный мужчина, упомянутый ею, это ее бывший жених из Хьюстона. Может быть, этот телефонный хулиган давал ей возможность как-то заводиться, ничем не связывая себя? Если это так, то какого дьявола он, Чейз, волнуется?

Он поставил кофе. Напиток сварился как раз к тому времени, как Марси закончила мыть тарелки. Поставив на поднос чашки с кофе и тарелку с печеньем, она попросила отнести его в комнату. Они заняли свои места у огня, в который Чейз подбросил еще поленьев. Потом съел пару печений и запил их кофе.

–  Как дела у "Тайлер Дриллинг"?

Он взглянул на нее.

–  Ты сметливая деловая женщина, Марси. Возможно, финансовый климат в этом городе ты знаешь лучше, чем кто-либо другой. Это что - тактичный способ узнать у меня, сколько мы еще продержимся до объявления банкротства?

–  Я не хотела ничего выпытывать, правда.

–  Неважно, - ответил он, пожав плечами с философским видом. - Слишком поздно быть гордым. Очень скоро наш финансовый статус станет предметом публичного обсуждения.

–  Настолько серьезно?

–  Боюсь, что да. - Он уставился в огонь и задумчиво сунул в рот еще одно печенье. - У нас нет новых контрактов. Банк потерял терпение и требует вернуть деньги, взятые много лет назад, когда рынок впервые ухудшился. Они проявили щедрость и долго ждали, но теперь наше время истекло. Лаки сделал все возможное, от меня же ему не было никакой помощи, - добавил он с горечью. - Пару лет тому назад мы попытались придумать способ заняться чем-нибудь еще, пока нефтяной бизнес не поднимется, но так и не придумали ничего реального. Потом умерла Таня и...
– Он снова пожал плечами. Остальное не нуждалось в пояснениях.

–  Чейз. - Он поднял голову и взглянул на нее. Она водила пальцем по краю кофейной чашки. Почувствовав его взгляд, подняла на него глаза. Позволь мне вложить деньги в вашу компанию.

Несколько мгновений он непонимающе смотрел на нее, а затем хрипло и безрадостно рассмеялся.

–  А я-то думал, что ты хитрая деловая женщина. Зачем тебе делать такую вопиющую глупость?

–  Потому что я верю в тебя и в Лаки. Вы изобретательны, умны и старательны. В конце концов вы придумаете что-нибудь для возрождения своего дела. И тогда я получу прибыль на свои вложения.

Прежде чем она закончила, Чейз уже непреклонно качал головой.

–  Я не могу позволить тебе сделать это, Марси. Это будет похоже на милостыню, а мы еще не пали так низко. На этом этапе мы еще способны сохранять остатки гордости. Кроме того, если бы нам нужен был партнер, мы давно бы уже обдумали это. У нас были предложения, но мы их всегда отклоняли. Мой дед начал дело во время подъема тридцатых годов. Отец продолжил его. Мы - третье поколение. "Тайлер Дриллинг" - это семейное предприятие, и мы собираемся сохранить его таковым.