Любовница мафиози

Она толкнула меня. — Ты не возражаешь? Подвинься.

– Разумно ли приказывать мне, после того как ты пыталась сбежать сегодня ночью?

– Можешь ли ты обвинять меня? Ты похищаешь и запугиваешь меня, заставляешь меня выйти замуж за человека, которого я едва знаю, и ты хладнокровно убил двух мужчин сегодня ночью. Я была бы безумной, если бы не попыталась сбежать от тебя.

Бенито завел двигатель, и мы поехали обратно в поместье. Машина ехала молча, и я думал о том, что она сказала. Она верила, что я убил тех двух мальчиков сегодня ночью, а это означало, что она не смотрела, а слушала в подземелье. Значит, она не знала, что, хотя я их застрелил, они оба были очень даже живы. Я решил не поправлять ее. Лучше пусть она считает меня чудовищем, убийцей и боится перечить мне.

Поездка была короткой. Когда мы подъехали к замку, Бенито выключил машину. Я сказал ему оставить нас, и он вышел и направился к комнате наблюдения с обратной стороны моего дома.

Я ничего не сказал просто ждал.

– Я должна была догадаться, — прошипела она, - что вся полиция здесь у тебя на содержании. – Вы двое улыбались, как старые друзья.

– Полиция беззащитна, слишком слаба, чтобы остановить нашу организацию. Они знают, что лучше работать со мной, чем против меня. Урок, который и вам было бы неплохо усвоить.

– Я не хочу с тобой больше иметь дело. — Ее голос дрогнул, как будто она сдерживала слезы. – Я не хочу быть частью твоей ужасной семьи, полной убийц и преступников. Вы все психопаты. Я хочу, чтобы ты отпустил меня.

И это говорит женщина, которая почти растаяла в моих объятиях, услышав, как я допрашивал и застрелил двух мужчин?

Я не поверил. Она была напугана, потому что она могла не возражать против этого. Возможно, ей это даже понравится.

Я потянулся в карман пальто, достал пистолет и положил его на колено. — Ты хочешь убить меня, Франческа?

Она стала очень спокойной, ее взгляд метался между моим лицом и пистолетом. — Что?

Я схватил ее за запястье и с силой вложил пистолет в ее ладонь. Затем я направил ствол на свою грудь. — Ну, давай. Стреляй в меня. — Я смотрел прямо в ее темные глаза, показывая ей, как мне нравится насилие. – Нажми на курок, dolcezza (перев. с итал. дорогая), — сказал я низким раскатистым голосом, словно соблазняя ее.

Облизнув губы, она попыталась отстраниться. — Ты сумасшедший. Что ты делаешь?

Положив руку на заднюю дверь, я закрыл ее в машине. Огни замка освещали салон машины, и я видел, как пульс колотится у нее в горле, как покраснела ее кожа. Однако страха не было. Что бы она ни чувствовала, это было что-то другое, что-то, что подтвердило все мои подозрения относительно нее. — Ты хочешь убить меня, или нет? Это твой шанс. Нажми на курок и смотри, как моя кровь растекается по твоим коленям и сиденью, брызжет на стекла окон.

– Тогда ты будешь свободна, — прошептал я.

– Пока твои люди не поймают и не убьют меня.

– Не думай об этом. Думай о том, как приятно будет нажать на курок и забрать мою жизнь своей собственной рукой. Смотреть, как свет исчезает из моих глаз, пока я не стану ничем. Какую мощь ты почувствуешь в этот момент.

Ствол пистолета уперся в мою грудь, и ее рот слегка приоткрылся на выдохе, а зрачки расширились. Держу пари, если бы я посмотрел на ее соски, они бы проступили сквозь ткань одежды. Господи, эта женщина. Она была необыкновенной. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к ней.

– Ты сумасшедший, — тихо сказала она. – Как будто ты хочешь, чтобы я это сделала.

– Я хочу доказать, что ты не боишься меня. Что ты такая же сумасшедшая, такая же дикая, как и мы.

– Нет. Я хороший человек. Я не хочу ничего из этого.

– Хорошая девчонка осталась бы дома, а не убегала бы из отцовского дома, чтобы найти мужчину, который ее трахнет. Хорошая девушка не ударила бы такого мужчину, как я, ручкой по руке. Хорошую девушку не возбудило бы то, что она держит пистолет на мужчине. — Я наклонился. – Ты определенно не хорошая девушка, Франческа.

– Ты заблуждаешься. — Ее голос был слабым, неуверенным.

– Тогда давай. Нажми на курок.

Глава десять

Франческа

Это было безумием. Он словно уговаривал меня убить его.

Его голос, грубый и низкий, заполнил машину и мою голову, заманивая меня все глубже в свою ловушку. Я была заворожена, но не напугана, что меня волновало.

Ты определенно не хорошая девочка, Франческа.

Поэтому я не сопротивлялась, когда солдат Раваццани затолкал меня обратно в машину? Или почему мой желудок затрепетал, когда сам Раваццани появился, чтобы забрать меня из полиции?

Так вот почему мои трусики сейчас насквозь промокли?

Нет, я не могла допустить, чтобы это было правдой. Я должна была оставаться сильной и помнить, что хочу нормальной жизни. Такую жизнь, какую моя мать хотела для своих дочерей. Меня не возбуждал ни этот мужчина, ни насилие, которое он демонстрировал.

Я толкнула его в плечо, которое, как я не могла не заметить, было твердым и сильным, и вернула ему пистолет. — Прекрати морочить мне голову.

Ухмыляясь, он сделал между нами небольшое расстояние и убрал пистолет в карман. Я ненавидела это самодовольное выражение на его лице. — Не думай ни секунды, что это что-то подтверждает. Я не настолько глупа, чтобы стрелять в тебя, когда знаю, что меня поймают. Я лучше подожду, пока ты ослабишь бдительность.

– Я никогда не теряю бдительности. Тебе следовало бы помнить об этом.

Это показалось мне ужасным способом жизни. Но я не чувствовала к нему жалости. Этот человек сам выбрал такую жизнь, даже если его судьба была предопределена семьей. У всех нас есть выбор, и он, очевидно, сделал его давным-давно. Точно так же, как мой выбор - не выходить замуж за преступника.

Но его замечание заставило меня задуматься. — Как ты узнал, что я ушла?

– Везде есть глаза и уши. Так я обеспечиваю безопасность своей семьи.

Камеры. Конечно. Джулио сказал, что я никогда их не увижу, поэтому я должна была узнать, где они находятся, чтобы избежать их в следующий раз. —Почему ты не злишься, что я пыталась сбежать?

– Потому что я подозревал, что ты можешь, а я люблю, когда мне доказывают, что я прав. Особенно когда это касается тебя, судя по всему.

Свет играл на его скулах и губах, которые молиг быть таким жестокими, но в то же время дразнящим. Он явно не брился в последнее время, и темная щетина скрывала его острую челюсть. Было что-то в его жестких голубых глазах, а также в излучаемой им силе, что заставляло меня вздрагивать.