Любовница Обманщика

– Похоже, это я начала Рагнарёк, - сказала я, обращаясь скорее к пиву, чем к Хемиру.

Хемир весело рассмеялся.

– Мы все точно знали, что произойдет, но мы никогда не знали, когда. Мы не знали, что может его зажечь. И оказалось, что это была ты!

Он потянулся через стол и похлопал меня по плечу.

– Маленькая подружка Локи отправилась в Асгард, чтобы спасти его, и в конечном итоге запустила одну вещь, которую он потратил столетия, пытаясь предотвратить!

– Ты тревожно весел, - сказала я, стряхивая его руку.

– Мне стало легче оттого, что ты отвергла мое предложение руки и сердца, - сказал он с лучезарной улыбкой.

– У нас не было бы много времени, чтобы наслаждаться друг другом.

У меня задрожали руки.

– Ты хочешь сказать, что Рагнарёк собирается начаться…

– Не сразу, - ответил он.
– Войска еще должны собраться.

Мои плечи расслабились.

– Я бы рассказал, в начале следующего года, - сказал Хемир.

– В следующем году!
– Я вздрогнула, и моя рука опрокинула пиво. Хемир поймал его с неестественной легкостью.
– Черт, Хемир, уже ноябрь!

– Послушай, Кэрол, - сказал он, протягивая мне пиво.
– Смертные всегда выживают в Рагнарёк.
– Он взял мои пальцы в свои теплые, грубые руки.
– Я могу быть уверен, что ты будешь среди тех, кто продолжит основывать новый мир. Лучший мир.

Я убрала свою руку от него.

– Нет!
– сказала я.
– Послушай, нет, я не могу, у меня есть племянница. Она всего лишь ребенок. Я не могу... я имею в виду…

Он пожал плечами и одарил меня своей очаровательной кривой улыбкой.

– Значит, она тоже может выжить. Ты можешь составить список.

– Хемир, я не собираюсь составлять список тех, кто переживет апокалипсис!

Я медленно осознала, что все остальные пары в гостинице смотрят на нас, и понизила голос до шепота.

– Я не могу, - сказала я.
– Я не могу сказать, что один человек более достоин другого.

Мои глаза затуманились от слез, и я обвела рукой комнату, бар, пожилые пары за столиками, ряд окон, выходящих на Северное море.

– Я не могу желать уничтожения всего этого.

– Отлично, - сказал он.
– Но желаешь или нет, это грядет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Меня разбудила резкая боль в пояснице. Я пошевелила головой, и острая боль пронзила к тому же мою шею. Ну, прекрасно, подумала я, открывая глаза. Я снова заснула за столом. Я вытянула руки над головой, подвигала мышкой, чтобы разбудить компьютер. Часы показывали 5:43 утра. Я просмотрела последнее, что написала в своей диссертации, перед тем как заснуть.

«Но личность обманщика не может быть сведена к простому дьявольскому нарушителю спокойствия. На самом же деле, основная функция обманщика - говорить правду: разрушительную, неудобную, болезненную, но очевидную правду».

Я зевнула и выглянула в окно. Было начало февраля, и до восхода солнца оставалось еще несколько часов. Но если я буду долго принимать душ, а потом медленно пойду пешком, то доберусь до «Медичи» как раз в тот момент, когда они откроются. Я могла бы начать свое утро с настоящего капучино и круассана с миндалем.

Когда я вышла из «Фламинго», стоял мороз и обещали снег. Мои влажные волосы задеревенели, замерзая на плечах. Я глубоко вздохнула, и холод обжег легкие. Небо было сумрачным, пасмурно-серым, уличные фонари доблестно сияли в полумраке.

Сегодняшний прогноз, подумала я, снег, холод и все увеличивающиеся шансы на Рагнарёк. Я вздрогнула от ветра. Внезапно это показалось мне не очень смешным.

***

– Останься со мной, - сказал Хемир, когда мы ехали в сгущающейся темноте обратно в аэропорт Рейкьявика.
– Я сниму нам маленький домик у воды. Мы можем провести последние месяцы этого года вместе.
– Прошло три месяца с тех пор, как я вернулась из Рейкьявика, и я все еще помнила умоляющий, призывный взгляд его глаз.

– Ну, давай, - просил он.
– Мы можем делать то, о чем ты с Локи даже не мечтала.

– Вряд ли, - фыркнула я.

Его смех звучал немного принужденно.

– Это конец света, Кэрол. Это конец всех миров. Что ты собираешься делать с оставшимся временем?

Я уставилась в окно. Огни Рейкьявика мерцали в темноте, последние красные полосы заходящего солнца исчезали в небе над ними. Мигающий белый свет одинокого самолета завис над океаном.

– Мне нужно написать диссертацию, - сказала я.

Вернувшись домой из Исландии, я тщательно изучила все, что смогла найти о Рагнарёк. Но все это я уже знала, кое-что даже записала. Локи вырывается из своих оков. Боги проводят совет. Ужасный корабль Трима плывет с армиями Йотунов. И они, все они, тянутся к полю битвы, на последнюю битву. К Вигриду.

Хеймдалль дует в Гьяллархорн, провозглашая Рагнарёк. Воины Одина встречают Йотунов в битве в последний раз. Иггдрасиль дрожит, и нет никого в девяти мирах, кто не боялся бы.

Один убит волком Фенриром. Тор и змей Ёрмунганд убивают друг друга. Солнце и Луну проглатывают волки, когда огонь Сурта пожирает и уничтожает все девять Миров.

– Должен быть способ остановить это, - повторяла я себе снова и снова. Голос Локи эхом отозвался в моей голове. «Как ты можешь помешать случиться Рагнарёк, смертная женщина?»

Больше я ни о чем не могла думать, каждое событие неумолимо вело к следующему, начиная с совета Богов, совета, на котором Один предложил мне мужа, и который закончился голодным огнем.

Иногда я видела огонь во сне. Я стояла перед Иггдрасилем, его ветви покачивались в ярком, танцующем свете. А потом начинался пожар, на далекой-далекой ветке, и он распространялся и распространялся, пока воздух не становился густым от искр, пока жар волнами не окутывал дерево, пока все девять сфер не были им поглощены.

Я просыпалась, дрожа, а иногда плача. А потом, когда недели растянулись на месяцы, пока я писала диссертацию и оценивала эссе своих студентов, я начала задаваться вопросом, что происходит далеко за широкими ветвями Иггдрасиля. Отплыл ли корабль Трима? Собиралась ли армии на полях Вигрида? Сколько времени у нас было, у всех нас, прежде чем Хеймдалль поднесет к губам Гьяллархорн, и девять Миров будут уничтожены?

И где, черт возьми, Локи?

***

Я вздрогнула, обхватив себя руками. Отпусти его, подумала я. Я твердила себе это последние три месяца, с тех самых пор, как опустилась коленями на черную вулканическую землю Слинденнара и уставилась на свое изображение, высеченное в камне тысячу лет назад. Просто сосредоточься на том, что ты делаешь.