Любовники Королевы

– Тебе понравился торжественный ужин? Поэт не ожидал такого вопроса и даже растерялся в первое мгновение, но потом, придя в себя, сказал:

– Нет. Я не люблю большого скопления людей и громкой музыки. Все эти напыщенные гости ведут себя неестественно и алчно. Каждый на ужине был занят только собой и достижением цели, известной только ему. Я уверен, что и Ваше Величество не получила удовольствия радости от часов, проведенных в этой шумной толпе.

Королева широко открыла глаза, а потом быстро-быстро захлопала ресницами: она не ожидала от младшего писца таких глубоких и мудрых речей, угадавших ее тайные мысли.

– Он не только умеет воспевать красоту в стихах, но и в жизни разбирается,- подумала София, а вслух произнесла:

– Что сейчас пишешь?

Поэт пытался в тусклом отблеске пламени свечи рассмотреть лицо Королевы и почти шёпотом начал читать:

Рассей смятенья и напасти,

Открой ты сердце для любви,

Поддайся вожделенной страсти.

Дыханье ветра, свет луны-

Все это видишь, замечаешь,

Когда любимая с тобой.

На крыльях счастья ты летаешь

И открываешь мир другой.

Мужчина замолчал, подошел вплотную к Софии, взял ее руку и нежно начал целовать. Его поцелуи становились нежнее и поднимались выше по руке, второй рукой Королева дотронулась до волнистых волос Поэта. Тонкие пальцы утонули в шелковистых кудрях молодого человека. Она провела рукой по голове, коснулась шеи, затем выдернула свою тонкую руку из его горячих ладоней, приподняла его подбородок, посмотрев в темно-серые глаза, прижалась к нему своим хрупким телом и сама поцеловала его в губы. Поэт на мгновение задумался, оценивая обстановку, а потом, забыв обо всем, поддался нежной страсти. Казалось, их поцелуй длился вечно, но кашель старой Кормилицы в углу гостевой, прервал его. Королева быстро отвернулась от мужчины и тихо сказала:

– Уже поздно, нужно быть острожными, Владислав очень ревнивый. Завтра утром я хочу видеть тебя за чаепитием, прочитаешь мне свои новые стихи. И она одарила его таким взглядом, какие получали древние рыцари от своих дам сердца перед кровавым поединком или турниром. Поэт навсегда запомнил его, позже он попытался в стихах описать этот взгляд, но не нашел подходящих слов. София с Кормилицей удалились, а ему разрешили остаться до утра в этой комнате. Не раздеваясь и не снимая обуви, мужчина упал лицом вниз в пестрые подушки, которые аккуратно лежали на бархатном покрывале. Поэт был взволнован, радостные чувства, смешанные с любовной тоской и сладостным желанием, переполняли его сердце, он был на вершине блаженства.

– Я влюбился в Королеву. Я люблю Королеву. Я люблю, люблю, люблю,- шептал он, переворачиваясь на диване и обнимая подушку.

– Никогда в жизни я не мог себе представить, что Королева будет ко мне благосклонна. Могу ли я допустить такую мысль, что София ответит мне взаимностью,- продолжал размышлять Поэт.

В это время Королева бесшумно шла по ночному дворцу, сопровождаемая своей преданной Кормилицей. Мысли женщины были заняты восхитительным молодым человеком, разбудившим своими страстными поцелуями в душе Королевы пылкие чувства, которых раньше она не знала. Они так восхищали и радовали ее не опытное в любовных делах сердце, что София не смогла скрыть этот восторг и обо всем рассказала своей Кормилице, запинаясь от нахлынувших на нее эмоций. Старуха, выслушав Королеву, ничего ей не сказала, а только тяжело вздохнула и про себя подумала:

– Эх, молодость! А София такая несдержанная! Как бы она не погубила себя! Сегодня же ночью я приведу в ее покои этого мужчину, медлить больше нельзя. Любовные чувства не должны помешать задуманному.

Уснула Королева не сразу, долго лежала с открытыми глазами и смотрела в темный потолок, вспоминала шелковые кудри и влажные губы, мягкие руки и красивые темно-серые глаза Поэта. Его стихи, его поцелуи, его нежные ласки - все будоражило воображение неискушенной в любовных делах Королевы. Мысленно она говорила ему множество разных слов и вдруг поймала себя на том, что она призналась ему в любви. С первыми лучами солнца во дворце началась суета и приготовления к отъезду короля. Любопытство витало в залах, придворные дамы перешептывались и язвили:

– Кого Владислав оставит вместо себя управлять королевством? Свою молодую жену или племянника? Кормилица разбудила Софию и строго сказала ей:

– Твой муж уходит в военный поход, а ты еще спишь. Сегодня Владислав назначит регента, на время своего отсутствия. Ты должна присутствовать на этой церемонии и проявлять неподдельный интерес ко всему, что там будет происходить.

София быстро вскочила с кровати и приказала принести ей черное бархатное платье с белым шелковым воротничком и манжетами, королевскую диадему и длинную нитку жемчуга. Через час все придворные ожидали царствующую чету в просторном тронном зале. Улыбающийся Юзеф прохаживался взад и вперед перед креслом, которое поставили рядом с королевским троном, оно предназначалось для регента. По традиции в королевстве был только один трон - в знак единственного правителя в стране. Королева и наследники короны размещались на красивых красных креслах, стоящих у трона. Справа - место королевы, слева - наследников и лиц, приближенных к королевской династии: племянников, сестер, братьев и всех, у кого такая же кровь, как у короля. Все ожидали появления коронованных особ, волновались и томились от любопытства. В дальнем углу зала, прислонившись к высокой колонне, стоял Поэт. Владислав дал указания присутствовать ему на всех церемониях, ужинах и приемах, которые проводились во дворце, чтобы потом подробно описать их в летописи королевского рода в стихах. Он со скучающим выражением лица смотрел на толпящихся у трона людей. Юзеф гордо прохаживал перед собравшимися, давая всем понять, что управлять королевством будет он. Все, что происходило в этом зеле, Поэту было неинтересно, единственное ради чего он пришел сюда - это увидеть Софию. Парадные двери зала распахнулись, и появился король, опирающийся на руку своей супруги. Черное строгое платье подчеркнуло стройную фигуры Королевы, а золотистые волосы легкими волнами спускались на плечи. Поэт не мог отвести глаз от нее и заметил, что сегодня изумрудные глаза блестят как-то по- особенному. Изящная фигура молодой красивой Королевы подчеркивала дряхлость и старческое уродство Владислава. На почти лысой голове короля красовалась золотая корона, которая, казалось, своей тяжестью придавливала его к земле и не давала возможности гордо поднять голову, как полагалось царствующей особе. Подойдя к трону, Владислав остановился и громко объявил:

– Вы знаете, что я решил возглавить армию в предстоящем военном походе. Сколько я буду отсутствовать, никто не знает. Королевство не может оставаться без правителя. Он помолчал специально, чтобы придать своим словам важности и чтобы потешить свое самолюбие нависшей в зале интригой, или чтобы заставить чьи-то сердца забиться быстрее. Потом, окинув присутствующих суровым взглядом, продолжил монотонным, напыщенным голосом:

– В мое отсутствие управлять нашим королевством будет...

Юзеф не дожидаясь, когда король назовет имя, сделал шаг и преданными глазами посмотрел на своего царствующего дядю. София в это время рассматривала наряды придворных дам, отмечая, удачно ли подобран фасон и цвет для фигуры. Алчности и жажды власти в ней не было, и поэтому все, что происходило в тронном зале, для нее было очередной церемонией и только. Владислав, глядя в глаза Юзефу, намеренно громко произнес:

– Управлять королевством в мое отсутствие будет моя супруга и ваша Королева.

Услышав, что король обратился к ней, София неожиданно для себя вздрогнула, но быстро сосредоточилась и пошла к трону, легко сняв с головы диадему, отдала ее Кормилице, стоявшей за ее спиной. Как того требовали традиции, Владислав снял свою золотую корону с крупным изумрудом в центре и возложил ее на голову Королевы, проводил на кресло регента, а сам остался стоять справа от нее. Королевский трон все это время оставался пустым. Такая условность подтвердила еще раз, что король передал свои полномочия только на время, и его трон при нем никто не имеет права занять. Все мужчины, присутствующие в зале, склонили головы в знак принятия нового правителя, а дамы сделали глубокий реверанс и застыли, ожидая приказа Королевы. София подняла правую руку и произнесла:

– Подданные моего королевства, я благодарна королю за оказанное мне высокое право управлять этим государством в его отсутствие.

Все присутствующие титулованные придворные по очереди произнесли:

– Будем верны Королеве. Затем София пригласила всех на прощальный завтрак, и на этом церемония передачи власти была окончена.

Королева сидела в кресле регента, горделивая осанка и новая корона подчеркивали ее природную красоту и благородство, Поэт, как зачарованный смотрел на эту восхитительную женщину, отмечая про себя, что его сердце уже давно утонуло в бездонной глубине ее изумрудных глаз. Переглядываясь и перешептываясь, собравшиеся начали расходиться, а король подошел к племяннику и с лукавой усмешкой сказал:

– Юзеф, я хочу, чтобы ты был моей правой рукой в походе. И добыл мечем славу для нашего королевства. Племянник короля сморщил нос и подумал:

– Старый ревнивец, боится, что я в его отсутствие соблазню его молодую жену. Королева, конечно, очень хороша собой, но мне, кажется, что она насколько красива, настолько и глупа. А вслух голосом полным почтения и уважения сказал:

– Мой дорогой дядя, я всегда рад быть тебе полезным и с удовольствием развеюсь в боевом походе.

После торжественного завтрака король и придворные мужчины знатного происхождения отправились в военный поход, а София осталась управлять государственными делами. В помощь для решения сложных вопросов Владислав оставил своего преданного и умного, проверенного в походах друга - князя Кшиштофа, который в последнем сражении получил увечье правой ноги и сейчас не мог воевать вместе с королем. Князь с женой переехал во дворец и предстал перед молодой Королевой. Софии понравился широкоплечий и подтянутый пятидесятидвухлетний князь, с военной выправкой и мальчишескими глазами цвета неба в ясную погоду. Он говорил громко и четко, и его голос восхищал Королеву, слабый и старческий голос Владислава не всегда был убедительным и уверенным, как этого требует дворцовый этикет, а слащавый голос Юзефа ее раздражал. Начальником королевской охраны на этот период был назначен Тесей, который испытывал непреодолимое желание поехать в поход с королем, и только прекрасные глаза Королевы и убедительные доводы Кшиштофа, оставили его во дворце. Тесей был опытным телохранителем, верным и преданным воином, и князь ни минуты не сомневался, назначив его начальником личной охраны Королевы. Жена Кшиштофа двадцатипятилетняя Ядвига, ждала пятого ребенка, поэтому дворцовые приемы и интриги ее не интересовали. Она была женщиной робкой и, как подумала София, созданная для того, чтобы рожать мужу детей. Надежды Королевы приобрести в лице Ядвиги подругу рухнули раз и навсегда. Поэт стал единственным ее желанием, она мечтала о встречи с ним и видела его в своих снах, искала его глазами в толпе придворных.