Люди желтых плащей

– - Лети как марлин, жаль как хвостокол, -- говорю ему.

Ваня у нас водитель безбашенный, машина в его руках -- страшное оружие.

Мой друг любовно обнимает "Сайгу" -- вторую из двух, взятых в "Супер-Арсенале". Стрелять из чего-либо другого он наотрез отказался.

– - Пусть приходят, миленькие, -- на лице расплывается маньячная ухмылка.
– - Я их так угощу...

Прощание окончено, и мы расходимся по машинам. Первым отъезжает Ваня. Белая "Октавия" медленно взбирается вверх по Вавилова и вскоре исчезает в мешанине других автомобилей. Потом трогаемся мы.

20:00

Ехать по Таганрогской гораздо труднее, дорога здесь запружена основательно. Постоянно приходится останавливаться и расчищать путь. Разбиваем прикладами стекла, снимаем с передачи и откатываем перегораживающие движение машины к обочине. Перед тем как приняться за очередной автомобиль, тщательно осматриваем салон -- не притаился ли внутри кто живой? Но пока нам попадаются только покойники. Мужчины женщины, иногда дети. Почти нет стариков. Видимо, идея брать их с собой в дорогу пришлась не по духу не только мне.

Я не спускаю глаз с неба. Солнце стремительно скатывается к горизонту. Еще полчаса, и придется искать убежище для ночлега. Продвижение вперед идет катастрофически медленно. В пути мы уже больше часа, но даже до военгородка не добрались. Разумеется, я не надеялся быть на "западном" к ночи -- в нашем новом мире скорость дорожного движения отброшена лет так на сто назад. Но я не предполагал, что сегодня мы не одолеем даже половину Таганрогской. А ведь впереди еще куча улиц: Малиновского, Доватора, Мадояна... Учитывая нашу черепашью скорость, дедлайн в сорок восемь часов уже не представляется той прорвой времени, какой казался вначале.

Как будто этого мало, слышу голос Жени:

– - Впереди жопа.

Мой брат вытягивает шею над рулем, стараясь разглядеть причину огромной пробки, наглухо заблокировавшей все полосы.

– - Бля, там КАМАЗ перевернулся, -- он в смятении поворачивается ко мне: -- Максим, по ходу мы приехали. Дальше только пешком.

20:10

На сегодня наше путешествие окончено. Мы останавливаемся, не дотянув до Оганова нескольких сотен метров. Военгородок всего в километре от нас, но добраться до спасительных многоэтажек мы уже не успеваем. Минут через двадцать начнет темнеть, а я не знаю, сколько люксов способны выдержать светочувствительные глаза "прокаженных", и не намерен это выяснять. По обе стороны от нас частные дома, которые, на мой взгляд, сильно уступают квартирам в надежности, но выбирать не приходится. Точнее, приходится выбирать из того, что есть.

Выкатываем одну из машин, бесконечной цепью выстроившихся вдоль обочин, и загоняем на ее место "Ниссан". До утра он будет дожидаться нас здесь. Внутри нет ничего такого, что могло бы заинтересовать "прокаженных" (трупы, там нет трупов), поэтому за его сохранность я не волнуюсь.

Берем с собой три пушки: моя "Сайга", Женин "Моссберг" и "Ремингтон" Арта, небольшой запас патронов, а так же кое-что из еды, предвкушая скромный ужин при свечах в чужом доме. Хотелось бы найти такой, где не придется вытаскивать наружу трупы хозяев. К мертвецам мы относимся вполне спокойно -- за день насмотрелись -- но трупный запах может привлечь "прокаженных". Да и аппетиту не способствует.

Велю Жене закрыть машину на ключ -- слишком хорошо знаю, как действует на "прокаженных" сработавшая сигнализация. Потом выхожу на середину дороги и осматриваюсь.

– - Ну, куда двинем?
– - спрашивает Арт. В левой руке пакет с продуктами, в правой помповик.

Я не успеваю ответить, слова застревают в глотке на полпути...

– - Слышали?
– - спрашивает Женя.

Я слышал. Как будто чьи-то ноги шлепают по лужам.

Одним резким движением цевья Арт досылает в патронник первый патрон из подствольного магазина. Жест настолько отточенный, словно он делал это всю жизнь.

Женя следует его примеру. Я снимаю карабин с предохранителя.

Лихорадочно осматриваем улицу. Никого.

Потом вдруг...

– - Вон она!
– - Женя указывает дулом дробовика на ряд машин, в котором припаркован наш "Ниссан".

Поворачиваюсь туда и тоже вижу ее. Нарушитель спокойствия прячется за белым "Мерседесом", сильно покореженным и без стекол. Это девчонка, не старше пятнадцати. Худющая, черные волосы почти до пояса. Темная хлопковая блуза с белыми рукавами, перекрасившимися в грязно-розовый, и черные джинсы, разодранные на коленках.

Завидев нацеленный на нее дробовик, девчонка пускается наутек.

– - Не стреляй, -- говорю брату.
– - Пусть бежит.

– - Ага... А если она заразная?

– - Не заразная.

– - С чего ты взял?

– - Она в одежде.

20:20

Мы шагаем вдоль обочины в том же направлении, куда убежала девчонка. Ботинки шлепают по мокрому асфальту. Звук кажется инородным, настораживающим. Мне все время кажется, что кто-то идет за нами. Поминутно оборачиваюсь назад. Но кроме брата там никого. Женя с Артом тоже на нерве, стволы дробовиков безостановочно сканируют улицу.

Ни один дом не кажется мне надежным. У одного стекла выбиты, у другого ворота свалены, третий все еще горит, от четвертого разит так, словно внутри устроили братскую могилу. Пятый...

Я останавливаюсь так резко, что идущий позади меня Женя врезается мне в спину.

– - Ты чо?!

Молчу. Смотрю на пятый дом.

Из приоткрытой в воротах калитки нам призывно машет человеческая рука.

20:25

Дом на противоположной стороне дороги. Одноэтажный, кирпичный, окна заколочены досками, ворота самые простые, железные. Не выдержат натиска и пятерых "прокаженных", не говоря уже о компании побольше.

– - Идите сюда!
– - слышу приглушенный женский голос. Рука принимается махать энергичнее.
– - Вы, в плащах! Идите сюда!

Пацаны отрывают щеки от прикладов и вопросительно смотрят на меня. Дула их дробовиков давно направлены на ворота.

– - Покажись, -- говорю.
– - Лицо покажи.

Рука исчезает за дверью, секунда, и из проема высовывается взлохмаченная голова. Девушке лет двадцать, копна спутанных каштановых волосы и синий свитер с высоким горлом.

– - Мы можем пустить вас переночевать, -- говорит она. Голос мелодичный, но с хрипотцой -- не люблю такие.
– - Вас сколько?

– - Трое. А вас?

– - Тоже. Будете заходить?

Поднимаю глаза к небу. В нашем распоряжении не больше десяти минут, чтобы подыскать приличное укрытие. А этот дом ничем не хуже других, даже укреплен худо-бедно. И потом -- перед нами первые выжившие со времен "Супер-Арсенала".

Меня раздирает любопытство.

– - Чернявая в блузке -- ваша?

– - Наша-наша. Ну, вы будете заходить?

– - Пойдем, Максим, -- шепчет брат уголком рта.
– - Хуля бродить?