Людовик IX Святой

Зато в своей акции миротворца Людовик с большим умением пользовался орудием власти, какой была для короля вассальная зависимость владетельного сеньора или даже другого короля. Это одно из преимуществ, которого он добивался по отношению к королю Англии в Парижском договоре 1259 года, и это была концепция, вдохновлявшая его на третейский суд, Амьенскую «мизу» 1260 года между Генрихом и его баронами. Как тонко подметил Ч. Т. Вуд: «Это был прецедент, явивший всем его амбициозным преемникам, что вассалитет может дать в руки инструмент для невероятного роста королевской компетентности в деле правосудия» [1281] . Мы видели, что именно в данной сфере королевская юстиция совершила при Людовике Святом решительный скачок, так как с процедурой апелляции участилось прямое обращение к помощи короля.

1281

Wood Ch. T. The Mise of Amiens and Saint Louis’ Theory of Kingship…

С 1250-х годов собрания королевских советников, необходимость в которых была вызвана возрастанием «случаев и дел», которыми занимался король, становились все более обычным явлением [1282] . Такие «парламенты» («parlements») [1283] не могли проходить без короля и его советников.

Заседания становились все длиннее, все больше проступал бюрократический характер их организации, и вскоре их члены разбились по секциям. В конце правления Людовика Святого эти «парламенты» более всего занимались делами городов и монетарными проблемами. В 1262 году Людовик реорганизовал функционирование «добрых городов». Ежегодные выборы новых мэров должны были проходить 29 октября, а 18 ноября трое избранных, из которых король выбирал нового мэра и казначеев городов, должны были явиться в «парламент» в Париж вместе с выбывающими мэрами (в королевстве набирала силу централизация).

1282

Bisson Th. N. Consultative Functions in the King’s Parlements (1250–1314) // Speculum. 1969. Vol. XLIV. P. 353–373.

1283

Слово «parlament» происходит от французского «parler» — «говорить» и означает буквально «совещание», «обсуждение». Именно во времена Людовика Святого такие нерегулярные «парламенты», то есть заседания Королевского совета для решения судебных дел, становятся органом королевского правосудия, стоящим над феодальной судебной системой.

Важные решения всегда принимались или, во всяком случае, объявлялись в больших собраниях Королевского совета (cour), в который входили почти все прелаты и высокопоставленные миряне; некоторым из них Людовик доверял больше, и они были его постоянными советниками — собрания, которые вполне можно было бы назвать «парламентами». Решения, требующие специального обсуждения, принимались в этих «парламентах» более или менее нового типа.

Как мы видели, дело Ангеррана де Куси было вынесено на рассмотрение парламента: «В таких случаях роль личности Людовика Святого трудно переоценить».

В этот переходный период Людовик снова сочетает развитие правящих органов, во многом ему не подвластное, с собственными идеями.

Наконец, Людовику нравилось находиться в узком кругу приближенных, принадлежащих к разным общественным слоям, в который наряду с таким правителем, как его зять Тибо, граф Шампанский и король Наваррский, входил и монах Робер де Сорбон, — все те, кого Жуанвиль называет «мы, окружавшие его». Это «окружение» («l’entourage») в прямом смысле этого слова, с которым Людовик любил поспорить, пошутить, перед которым ему нравилось порассуждать о религии и морали; в этом же кругу он обсуждал решения, которые ему предстояло принять. Это личный вариант челяди (familia), феодального окружения (mesnie) [1284] .

1284

Guillaume de Saint-Pathus. Vie de Saint Louis… P. 71: «Et ainsi le saint roi formait sa mesnie a bien faire» («И так святой король во благо создал свое окружение»).

Но такое овладение феодальной системой Людовиком Святым возможно единственно потому, что он в еще большей мере, чем его дед Филипп Август, — всемогущий король, благодаря особенностям и прерогативам монархии, богатствам и военной силе. А также благодаря тесному альянсу с Церковью.

Великий альянс трона и алтаря

Своим благочестием, своим поведением, порой осуждая отдельные злоупотребления Церкви и Папства, — особенно в делах отлучения и фиска — Людовик Святой в довершение всего установил альянс монархии с Церковью, и он с самого начала и в большой длительности (la longue duree) придавал мощь монархии Капетингов. Основой этого альянса были убежденность и политический план.

Людовику Святому рассказывали, что на смертном одре его дед Филипп Август сказал своему сыну, будущему Людовику VIII: «Прошу тебя почитать Бога и Святую Церковь, как и я это делал. Из этого я извлек большую пользу, и ты тоже возымеешь значительную выгоду». И в «Поучениях» сыну Людовик Святой напоминает, что Филипп Август, как ему поведал один из членов его совета, как-то раз сказал: «Я скорее предпочту терпеть урон, чем затевать скандал со Святой Церковью». А от себя добавил: «Напоминаю тебе об этом, чтобы ты не помышлял перечить людям Святой Церкви. Ибо ты должен почитать и защищать их, чтобы они могли служить Господу нашему в мире».

Ведь Церковь является главным компонентом феодальной системы не только потому, что уже после григорианской реформы [1285] , отделенная отныне от влияния светской аристократии, она благодаря своему социальному статусу и богатствам стала тоже извлекать выгоды из феодального порядка, но особенно потому, что служила его идеологическим оправданием.

Пусть даже двенадцатилетнему Людовику не были до конца ясны слова клятв, произносимых им во время церемонии освящения, взрослый Людовик IX, хотя и не любил клятв, считал себя связанным этими обязательствами, — монархия и Церковь поддерживали друг друга. Каждая по-своему действовала от лица Бога. Король обрел свою функцию с самого рождения непосредственно от Бога, наместником и «образом» которого он был в своем королевстве, но обладать этой благодатью он стал при посредничестве Церкви, представленной прелатом, который его помазал и короновал. В конце концов, Церковь сделала его королем, и он был обязан ее защищать. Ему предстояло пользоваться ее сакрализующей властью, а сам он становился ее светской дланью. Альянс трона и алтаря (который особенно остро ощущал Людовик Святой) есть краеугольный камень французской монархии в большой длительности (dans la longue duree), начиная с крещения Хлодвига.

1285

Григорианская реформа — совокупность реформ, проводимых Папой Григорием VII с 1058–1059 гг. (он еще в качестве кардинала фактически руководил Римской курией). Реформы были нацелены на усиление дисциплины внутри Церкви, подчинение всей Церкви Папам, утверждение папского авторитета во всем христианском мире, верховенства Пап над светскими государями, в первую очередь императорами, на полную независимость Церкви от светских властей, на отказ от принесения вассальной присяги феодальным владетелям за церковные земли (последнее реализовать в полной мере не удалось).

Альянс и почитание Церкви не мешали королю выступать против притязаний епископов участвовать в светских и судебных делах (как известно, смолоду) и давать решительный отпор посягательствам Папства на французскую Церковь [1286] . Он не становился дланью Церкви в делах, которые не считал справедливыми. Он строго выполнял королевские прерогативы в церковных делах, и ему нравилось руководствоваться при раздаче церковных бенефициев нравственными принципами — в укор далеко не всегда соблюдавшим их Папам.

1286

Campbell G. The Protest of St. Louis…

К этим прерогативам Людовик очень чуток. В своих «Поучениях» он советует сыну:

Любезный сын, заповедую тебе, чтобы бенефиции Святой Церкви, которые тебе предстоит раздавать, ты давал бы добрым людям, на которых укажет тебе большой совет безупречных людей; и, думается, было бы лучше давать их тем, у кого еще нет пребенд, чем тем, у кого они уже имеются; ибо, хорошенько поискав, ты найдешь достаточно таких, у кого ничего нет и кому этот дар пойдет на пользу [1287] .

1287

Enseignements / Ed. D. O’Connell… P. 189.

Жоффруа де Болье тоже высказывает одобрение по поводу раздачи Людовиком Святым церковных бенефициев: он выбирал людей с отличной репутацией, обращался за советом к таким безупречным людям, как канцлер парижской Церкви и особенно братья нищенствующих орденов, следил, чтобы бенефиции не шли в одни и те же руки, раздавал их, только если был уверен, что кандидат свободен от бенефициев [1288] .

Местное управление и законодательная власть

Филипп Август способствовал разрастанию [1289] королевского домена, который при нем стал вчетверо больше. Он также усовершенствовал управление (особенно финансовое) доменом. В ХIII веке, подражая королю, почти все его вассалы стремились улучшить деятельность феодальной или, вернее, сеньориальной администрации путем совершенствования финансовых методов и функционирования общинной сеньории (seigneurie banale) [1290] , типичной для того времени, которое М. Блок назвал вторым феодальным веком [1291] [1292] . Административно-хозяйственная система королевства работала в первую очередь на Людовика Святого. Назначение ревизоров (enqueteurs), обязанных информировать короля о действиях его представителей, бальи и сенешалов, и возмещать нанесенный ими ущерб, имело целью и следствием укрепление королевской администрации; она стала более действенной и не вызывала нареканий. Как справедливо отмечалось, «сноровка, с какой суверены» (и это особенно верно относительно Людовика IX) «обеспечивали соблюдение местных обычаев и придавали им значимость, объясняет преуспеяние королевских агентов» [1293] .

1288

Geoffroy de Beaulieu. Vita… P. 12.

1289

Это основное значение слова «август» — «приумножающий».

1290

Duby G. La Societe aux XIe et XIIe siecles dans la region maconnaise. P., 1953; L’Economie rurale et la vie des campagnes dans l’Occident medieval: 2 vol. P., 1962.

1291

Bloch M. La Societe feodale…

1292

Для М. Блока и солидарных с ним историков феодальное общество возникает на Западе не с крушения Западной Римской империи в V в., а с начала арабских завоеваний в VII–VIII вв. (становлению феодализма способствовали также набеги викингов в VIII–X вв. и венгров в IX–X вв.), когда прервались связи Запада с Восточным Средиземноморьем, снизился приток товаров, разрушилось денежное обращение, Европа замкнулась на себя и перешла к натуральному (или близкому к натуральному) хозяйству. Это первый феодальный период — начало VIII — середина XI в. Во второй феодальный период — приблизительно 1050–1250 гг. — происходит экономическая революция, внутренняя колонизация Европы, распашка нови в лесах, развитие системы коммуникаций, рост городов, развитие рыночных отношений и денежного хозяйства.

1293

Schneider J. Les villes du royaume de France…

Но меры, которые может предпринять только король, сохранились в форме специальных документов.

Королевские решения, принятые в силу суверенитета (souverainete) короля, получили название ордонансов (ordonnances) у но известны и под другими названиями, в частности, как установления (etablissements) или иногда совсем просто — грамоты (lettres). Они выражают то, что молено было бы назвать «законодательной властью» короля. Ордонансы, еще редкие у предшественников Людовика IX, законодательная власть которых никогда не выходила за границы королевского домена, впервые стали множиться при Людовике IX. При Людовике Святом их насчитывается 25, против б при Филиппе Августе, да еще следует добавить 8 постановлений, «которые трудно причислить к ордонансам», как считал их издатель XVIII века Э. де Лорьер.