Лютый. Я тебя помню

– Но… как ты выжила и куда пропала в тот день?

Я медленно сажусь на край дивана рядом с Анютой и упорно не хочу осознавать то, что Рамиль потерял память и не может ходить. Я не хочу даже в мыслях представлять его таким, какой он сейчас. Нет. Я не могу. Для меня он – Лютый. Сумасшедший, безбашенный придурок. Рискованный, дерзкий, опасный! Нет, я не хочу признавать его беззащитным и слабым! Чувствую, как дрожат пальцы. Машинально беру кружку с чаем, делаю глоток, но не ощущаю вкуса.

– Когда Сережа рванул за вами в поле, наша повариха, Маргарита Петровна позвонила Георгию Николаевичу, он увез меня к себе и привел в чувство. На его рабочей квартире я оставалась ещё долгое время – залечивала раны, восстанавливалась. Думала, что делать дальше, и что будет, если Рамиля убьют.

– Как?! – смотрю на нее ошалело, - почему он ничего нам не сказал?! Знал, что ты жива, но молчал?!

– Я попросила ничего не говорить. Потому что нужно было залечь на дно. Он сделал всё, что от него зависит и улетел в командировку в другую страну. Я знаю, что вы созванивались, поэтому была спокойна. Нам всем нужно было затаиться и решить, как быть дальше. Знаешь, - Света с теплотой посмотрела в сторону Анюты, - а ты все-таки меня переплюнула. Я – вместо того, чтобы покарать «злодея» - выскочила за него замуж, а ты – родила ребенка от человека, который создал тебе кучу проблем. Ты что, любишь моего брата?

Смотрю на Свету слишком долго, и не знаю, что ответить. Даже я никогда не задавала себе этого вопроса, а тут…

– Я верю, что детей рожают только от любимых мужчин. – Света понимающе улыбается, - не знаю, что между вами произошло, но уверена, что ты его любишь. Иначе бы не стала о нем заботиться.

– Ну, скажешь тоже. – Сама не замечаю, как начинаю ворчать, - мы едва не погибли в лесу, и я не хотела брать грех на душу. Если бы он там умер, я бы никогда себе этого не простила. А Аня… она моя дочь, этим все сказано. Да и вообще, откуда такая уверенность, что она от Рамиля?

– Я тебе говорил, ничего из этого не выйдет. – Вдруг подает голос Череп и отворачивается от окна, - только время зря теряем. Она приехала к дому с каким-то с мужиком. Его, конечно, помяли немножко, как без этого… но не суть. Я к тому, что прошло почти три года, а ты наивно веришь, что твоего братца кто-то будет вспоминать до сих пор. А если и будет, то только недобрым словом. Это он сейчас тихий и мирный, а три года назад был ого-го…

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите. – Я вспоминаю о Диме, и чувствую, как щеки заливает румянцем, - и насчет Димы… он просто мой сосед!

Лучше бы я молчала, потому что лицо Светы буквально засияло от счастья. В порыве неосознанного импульсивного порыва, она подходит ко мне и берет за руки. На столике жалобно звякает кружка.

– Василиса, ты можешь мне не верить, но сейчас всё зависит только от тебя. Мы перепробовали всё, что только можно, но всё оказалось бесполезным. Ощущение, что Рамиль целенаправленно закрылся в своей ракушке и не хочет из нее выбираться. Но ты ведь понимаешь, что так жить – нельзя? Он должен всё вспомнить. Без Рамиля всё остановилось, бизнес практически заглох. Я тяну на себе «Ледяное сердце» и еще несколько отелей. Но ведь это далеко не всё, понимаешь? На Рамиле лежит большая ответственность: после перестрелки его «дядя» впал в кому, и всё, что ему принадлежало, перешло к Рамилю. Мы постарались, чтобы ему передали все права. Вот только Рамиль даже не думает заниматься делами. Сидит в своем доме и не подпускает к себе никого на пушечный выстрел. Он сломлен и агрессивен. Раз в три месяца мне приходится искать ему новую сиделку – ни одна не может выдержать его ужасный характер. Я до последнего не хотела тебя искать. Ты можешь подумать, что я тебя использую, и будешь права. Потому что, ты – моя последняя надежда. Я хочу вернуть брата к жизни. Хочу, чтобы он стал прежним. Если он окончательно уйдет в себя, то перестанет бороться и уже никогда не встанет на ноги. Но если в него вдохнуть жизнь, то все изменится, понимаешь?

– А что, если его устраивает жизнь в ракушке? – Я всё еще не до конца верю, что все мои грёзы могут стать реальностью, - да и почему я? Я для него никто, всего лишь незначительный эпизод в жизни. Он бы меня не вспомнил, даже имея отличную память. И вообще, мы слишком разные.

– Неправда. – В глазах Светы вспыхнул огонь. – Уверена, что он тебя вспомнит. Пусть, не сразу, но это случится! А может, тебе деньги нужны? – она едва не хлопнула себя по лбу от внезапной догадки, и резко повернулась к своему муженьку, - так мы заплатим, да, Сереж?

– Да не вопрос.

Череп хмурится, а мне вдруг становится смешно, и губы сами по себе расползаются в улыбке:

– Вот теперь точно вижу, чем вы с Рамилем похожи. Он, пока в избушке сидел, тоже деньгами всё мерил. Обещал щедро за помощь отблагодарить. Вот только никаких денег мне не надо. Я просто хочу жить спокойной жизнью, понимаете? Рамиль никогда меня не вспомнит, это смешно. Я что, по-вашему, должна с порога заявить, что с ним когда-то пару раз переспала? Так приведите к нему его бывшую девушку. Шанс, что он всё вспомнит, будет гораздо выше.

– Думаешь, мы не пробовали?
– Света презрительно фыркает, - Ника приезжала несколько раз, но не провела в доме больше получаса. Всё никак не может смириться с тем, что её престарелый папик впал в кому по вине Рамиля. Она честно пыталась быть милой, но в итоге срывалась на крик, или ещё хуже – начинала рыдать и нести полный бред. То насылала на него проклятия, то пыталась залезть в штаны и проверить, стоит ли у него член. Рамиль смотрел на нее как на идиотку. Так что, эти попытки не сработали, только хуже стало. Что касается Ники – даже не думай считать её своей соперницей. Эта женщина больше никогда не перетупит порог его дома. Да и она никогда мне не нравилась – не выношу женщин, которые ради денег готовы пойти на предательство и переметнуться к другому мужику.

– В любом случае, от меня не будет никакого толку. – Я вздыхаю, - и дело тут не в том, что я не хочу помочь. Мне нужно заниматься дочерью, работать. А ты хочешь, чтобы я сидела с Рамилем и с утра до вечера вбивала ему в голову воспоминания, которые ему даже не нужны. Да он меня и слушать не станет. Выгонит из дома и всё.

– Не выгонит. – Света упрямо вздергивает подбородок, - я всё продумала. Тебе нужно просто вести себя естественно. Нужно быть собой. Я привезу тебя и скажу, что ты моя старая подруга, которой нужно некоторое время где-то пожить. А там всё случится само собой. Пожалуйста, Василис, помоги мне. – Света складывает ладошки у груди в умоляющем жесте, - всего один месяц. Больше я не прошу. Если за это время Рамиль не «прозреет», то ты просто уедешь и всё. И дочке твоей там очень понравится. Мы сейчас же заедем в магазин, и купим целую гору игрушек! То, что ты приедешь с ребенком, гарантирует относительный покой и тишину. Сомневаюсь, что Рамиль будет сильно свирепствовать при малышке. Он же не настолько отбитый…

– Вот тут я очень сильно сомневаюсь. Мне хватило совсем немного времени, чтобы понять, что, из себя представляет твой брат.

Не удержавшись, я фыркаю и тем самым даю понять, что дала слабину.

Глава 7

– Пошла нахер!

Я вижу, как вздрагивает эта расфуфыренная «сиделка», и чувствую мрачное, даже какое-то садистское удовлетворение. Первые несколько недель я честно пытался не грубить, да и вообще не обращал на нее никакого внимания. Вот только Людочка – весьма странная особа – на все мои просьбы не трясти передо мной своими сиськами, тупо улыбается и делает вид, что оглохла.

Я же уверен, что она считает меня тупым, немощным инвалидом. Зачем трясти передо мной своей грудью, если я сижу, блядь, в инвалидном кресле?! Зачем, сука?

– Рамиль… Ринатович. Ну, что же вы так меня обижаете? – голос Людочки дрожит, но она владеет эмоциями в совершенстве и ставит передо мной тарелку с отбивной и овощами, - ваша сестра наказала приготовить сытный обед, и я очень старалась. Сейчас принесу горчичный соус и тыквенный сок.

Она медленно разворачивается и идет к двери, плавно покачивая бедрами. Я смотрю на ее туго обтянутый зад и чувствую, как всё внутри распирает от злости.