Мадонна без младенца
Шрифт:
– Мам! Что происходит? – испуганно спросила Настя.
– Мы с тобой начинаем новую жизнь, – вздохнула Алла.
Итак, семь вечера. На заднем сиденье дочка, в багажнике чемодан, в животе – чужой ребенок, в кошельке – пять тысяч рублей плюс мелочь. И что делать дальше?
Когда нужно было действовать – мчаться из больницы домой, в авральном режиме собирать вещи, забирать Настеньку из школы, она все успела. С Васей, как хотела, разминулась. Никто ее не преследует. Но – до чего страшная мысль! – никому она и не нужна. Куда бежать, к кому?! Мама – если вдруг Аля сейчас заявится
Да еще и Настенька – до чего тонко дети чувствуют родительскую тревогу! – вся извертелась, измучилась:
– Мама, куда мы едем? Мама, почему ты молчишь? Мама, я хочу кушать. Я хочу домой!
Почему, собственно, спросила себя Аля, она бежит из дома? Ведь куда логичнее выяснить отношения с Василием, да и выставить из квартиры – его. Изменщика. Любая разумная женщина – на ее месте! – так бы поступила. Но только Алла даже представить не могла, что придется видеть мужа, говорить с ним, выслушивать его покаяния. Куда проще бежать прочь. И никогда больше не видеть человека, которому ты доверяла безраздельно. И кто тебя предал.
Но даже горше, чем Вася, ее ранила Вера. Аля ведь ей искренне сочувствовала. И на беременность пошла не только из-за долгов. Очень хотелось, чтоб сбылась наконец Веркина мечта, появился у нее ребенок. А подруга – мало, что повела себя барынькой, начала ее контролировать, доставать, так еще, оказывается, за ее спиной с ее мужем…
Аля всхлипнула. Машина дернулась в сторону.
– Мама, ты чего виляешь? – испуганно крикнула дочка.
Алла поспешно выровняла автомобиль. Нет, нельзя никуда ехать в таком состоянии. Тем более что рядом очень кстати суетится – сияет огнями «родной» торговый центр. Сколько раз они сюда ходили все вместе с Настенькой и Васей. Смотрели кино, ужинали в ресторанчиках, играли в боулинг.
Аля решительно въехала на парковку, улыбнулась сквозь слезы дочери:
– Давай мы начнем нашу новую жизнь… с хорошего ужина.
– Отлично! – обрадовалась девочка. Вкрадчиво поинтересовалась: – А может, еще и игрушку купишь?
– Анастасия, – строго начала Аля, – насчет игрушек я тебе скажу…
Хотела объяснить, что теперь им придется очень серьезно экономить, но не успела.
Прямо под колеса ее машины бросилась крошечная собачка. Из породы комнатных, с кремовой, аккуратно стриженной шерстью и розовым – Алла успела разглядеть – бантиком на макушке.
– Ой! – пискнула Настя.
Аля же почувствовала ощутимый удар по бамперу.
Но она ведь успела затормозить! Совершенно точно остановилась за долю секунды до того, как псина исчезла под капотом!
Алла выскочила из автомобиля, но посмотреть, что с псом, не успела. Ее чуть не сшибла с ног высоченная, похожая на циркуль девица. Тощие плечи укрывала кремовая – под цвет собачьей шерсти – норковая шубка. Искусно подведенные глаза сузились от злости.
– Ты куда прешь?! – истошно завопила красотка. – Ты собаку мою раздавила!!!
И попыталась вцепиться ногтями – огромными, наращенными – Алле в лицо.
Аля шарахнулась, поскользнулась. На ногах удержаться не смогла, упала на колени.
– Мама! – отчаянно закричала из машины Настя.
А девица – она сумасшедшая? – размахнулась и вмазала Але носком острого ботильона. Аля едва успела
увернуться – девица в лицо не попала, удар прошел по касательной.И хоть бы кто вмешался! Народ поглядывает с любопытством, но проходит мимо.
Она попыталась встать на ноги. Дочка – защитница! – лихорадочно перелезала на переднее сиденье, чтоб выбраться – задние-то двери, как положено, заблокированы. Безумная дама снова замахнулась… но тут вдруг Алла увидела: собачка спокойно сидит под бампером. Живая и невредимая, даже бантик на месте.
Аля вскинула дрожащую руку, пробормотала:
– Она ж-живая!
Собачница обернулась.
Алле показалось, что на ее лице отразилась досада. Однако драться девица перестала, подхватила свою питомицу на руки, заворковала:
– Эсмеральда! Девочка моя! Ты как? Где болит, моя миленькая?
Алла с трудом поднялась. Колготки в грязи, на коленке дырка, сочится кровью изрядная ссадина.
А девица совершенно невозмутима. Чмокнула свою омерзительную Эсмеральду в нос, хмуро заявила:
– Сейчас к ветеринару поеду. Если хоть что с моей девочкой, хоть царапина – с тобой по-другому поговорят. Не я – серьезные люди. Я твой номер запомнила.
– Правильно! – поддержала из толпы ротозеев какая-то бабка. – А то совсем стыд потеряли, носются по парковке, как бешеные!
– Мамочка, не плачь! – Настенька наконец выбралась из машины, обняла Алю.
Но слезы было не остановить. Слишком много всего навалилось: ужасное кино, бездна, что едва не утянула ее вниз, бегство из больницы, из дома… теперь еще эта собачка и ее хамка-хозяйка…
«Как я смогу жить одна, поднимать на ноги дочку, если даже какой-то девице не в состоянии дать отпор?» – безнадежно думала Алла.
И совсем уж малодушная мысль стучала в голове: а может, зря сегодня Муха ее удержала? Может, было бы к лучшему покончить одним махом со всем?!
Аля крепко прижала к себе дочку и зарыдала еще горше. Нет, нет у нее никакого права думать о самоубийстве!
– Алла Сергеевна! – вдруг раздалось рядом. – Что случилось? Кто вас обидел?
Она вскинула заплаканное лицо. Боже мой! Уже второй раз – когда она в слезах – с неба на нее снисходит добрый ангел. Ее бывший ученик. Кирилл. Аля начала лихорадочно вытирать слезы. Плач – совсем позорно! – перешел в икоту, она смутилась еще больше.
Настя же ослепительно улыбнулась Кириллу, объяснила:
– Мама собачку задавила! То есть не задавила, а при… прифингалила немножко! А хозяйка собачки драться начала!
Но Кирилл на девочку едва взглянул. Попросил:
– Алла Сергеевна, дайте мне, пожалуйста, ключи.
Она машинально повиновалась – прочно же засело в голове: делать, что мужчина велит!
Впрочем, Кирилл прав, машина так и стоит, перегородив въезд на парковку, спасибо хоть, место есть объехать, и пробка пока не образовалась.
Бывший ученик сел за руль и очень ловко припарковал ее автомобиль. Настя же горячо зашептала маме:
– Давай его вместе с нами ужинать позовем!
– Позовем его ужинать? – бесстрастно, будто автомат, повторила Аля.
Дочь снисходительно взглянула на нее, проворчала:
– Мам, ты прямо размазня какая-то!
И бросилась к парню, царственным жестом велела наклониться, что-то проговорила в ухо.
Кирилл кивнул, подхватил Аллу под руку:
– Пойдемте.
И она, словно робот, получивший команду, оперлась на его предплечье, позволила привести себя в ресторанный дворик, усадить за стол.