Маг и его тень

*****

Ресан сидел у костра, медленно ел похлебку и изо всех сил старался не смотреть в сторону Тибора и Эриги, но собственный взгляд, предавая его, то и дело скользил в сторону пирата. Вот тот наклонился к жрице, словно невзначай коснулся ее плеча, а девушка, даже не думая отстраниться, бесстыдно ему улыбнулась. Вот, перестав улыбаться, положила руку мужчине на плечо, наклонила голову, будто к чему-то прислушиваясь, а Тибор продолжал смотреть на нее откровенно голодным взглядом…

– Ты сегодня спас мне жизнь, - проговорил голос. Юноша, отвлекшись от мучительной картины, повернулся на звук. Рядом стоял мажонок.

– Спас, - повторил его слова Ресан и нахмурился.
– Вовсе нет, просто совпало. Шаман был занят, мне показалось, что это удобный момент. Спасать твою жизнь я не собирался.

Рикард еще несколько мгновений смотрел на него, потом молча кивнул и, отвернувшись, пошел прочь.

– Ты такой честный или такой глупый?
– негромко спросил Венд, садясь рядом.
– Наш местный маг предложил тебе, можно сказать, долг жизни, а ты с ходу отказался.

Юноша неприязненно дернул плечом.

– От Темного мне ничего не нужно.

Люди вокруг постепенно оживали, голоса звучали громче и жизнерадостнее. Вот несколько человек, решившись, направились к Тибору и о чем-то начали его расспрашивать. Венд, после секундного колебания, поднялся и присоединился к ним. Пират, отвечая, пару раз широко развел руками, потом показал на жрицу. Та кивнула и тоже что-то сказала. Разговор продолжался еще несколько минут, которые Ресан так и просидел с позабытой и остывающей похлебкой. С одной стороны, ему тоже хотелось подойти ближе и послушать, о чем шла беседа, с другой, юноша чувствовал, что не стоит лишний раз приближаться к пирату, когда рядом с ним сидит… эта… Ресан не был уверен, что удержится и не скажет либо не сделает нечто невероятно глупое.

– О чем говорили?
– спросил он у вернувшегося Венда.

– Тибор уверяет, будто представления не имеет, что именно Шаман хотел сказать, и почему прикосновение не подействовало.

– Какое прикосновение?
– не понял юноша.

– Ты пропустил? Черному удалось коснуться Тибора. Когда с тем ничего не произошло, Шаман сказал: «Ты один из…», - а потом пират отрубил ему голову.

– Я видел только последнее, - медленно проговорил Ресан.
– Но, Венд, никто не может остаться в живых после прикосновения Черного.

– Тибор думает, что причина в покровительстве Богини Льда, которое призвала жрица, - предложил Венд вариант пирата.

– Нет, невозможно, - юноша покачал головой.
– Даже сам Великий Шаман рассыплется в прах, если выйдет сразиться с Черным и не успеет увернуться от прикосновения. А ведь он благословлен Многоликим, богом Великой Триады...

– Вот как, - пробормотал Венд.
– Знаешь, лучше молчи об этом. Сдается мне, без Тибора из этой передряги нам не выбраться, и худшее, что можно сейчас сделать - это посеять сомнение в людях. Если в отряде начнется брожение, погибнем все.

– А ведь клинок у Тибора такой же непростой, как и он сам, - задумчиво сказал Ресан.
– Обычное оружие, сколь угодно острое и дорогое, не причинило бы Шаману вреда. Хотел бы я знать, кто наш спаситель на самом деле.

– Может быть, сам Первый Кашима?
– хмыкнул воин.
– Легендарный пират, которого трижды пытались повесить, и каждый раз веревка рвалась? Говорят, Кашиме не было равных ни в рукопашной, ни на мечах. Говорят также, что Темные маги, с которыми он водил дружбу, подарили ему зачарованное оружие.

– Очень смешно, - обиженно буркнул Ресан.
– Кашима пиратствовал четыре века назад, даже самые сильные маги столько не живут.

– Лично мне, - Венд посерьезнел, - мне без разницы, кто наш предводитель на самом деле. Раньше я тоже гадал и допытывался - потом бросил. Знаешь ведь, как говорят - чем больше чужих тайн ты знаешь, тем меньше проживешь.

– Венд, - юноша огляделся по сторонам, убедился, что никого в пределах слышимости не наблюдается, и продолжил: - Венд, тебе не приходило в голову, что на самом деле Черный Шаман охотится на нас с тобой? Вернее, на то, что дед велел мне отвезти в ставку Великого Шамана? Что именно мы навели беду на отряд?

– Приходило, - после паузы ответил воин.
– Поэтому советую тебе о таких мыслях молчать и, в идеале, даже их не думать.

– Тебя не мучает совесть?
– неуверенно спросил Ресан.

– Совесть?
– повторил Венд.
– В такой ситуации как у нас совесть слишком большая роскошь. Вот окажемся в безопасности - тогда и будем мучиться ее угрызениями: в храмы сходим, грехи замолим, пожертвования сделаем. Договорились?

Юноша пару секунд молчал, потом медленно кивнул.

Глава 8

После привала на вершине горы они начали спуск и как раз к закату достигли лесистой долины, с одной стороны упирающейся в скалистые отроги гор, с другой - не очень далеко от их тропы - омываемой морем.

– Хорошее место, - сказала Эрига, оглядев выбранную для ночевки поляну, и Арон согласно кивнул. Впрочем, здесь везде казалось хорошо и безопасно. Порой он ощущал запахи диких зверей - лис, кабанов, разной мелочи вроде зайцев и белок, - но ничего, напоминающего людей. Чутье на опасность молчало.

Ночь прошла спокойно, но почти на рассвете северянин проснулся от неприятного ощущения. Словно бы что-то, для него важное, хотя не исчезло, но отдалилось.

Кирк, чья была очередь дежурить, удивленно поприветствовал Арона, когда тот подошел к костру, и спросил, что случилось.

– Это ты мне скажи, - воин оглядел спящий отряд.
– Кого нет?

Наемник хмыкнул:

– Ты даже краткое отсутствие можешь почуять? Нет Эриги и ее охранника - жрица сказала, что пойдет купаться в рассветном море. Странный обычай у северян. Или это ритуал такой?

– Ни то, ни другое, - пробормотал Арон, хмурясь.
– Просто женщинам порой взбредают в голову странные идеи. Чем ей день для купания не угодил?

До берега быстрым шагом пришлось идти минут пятнадцать, но, когда мужчина вышел на песчаный пляж, девушка еще была там, уже в одном нижнем белье. Верхняя одежда лежала аккуратно свернутая, рядом стояли сапожки. Неподалеку на камне, наполовину занесенным песком, устроился ее телохранитель. Он, судя по всему, в воду лезть не собирался.

– Тибор? Ты что здесь делаешь?
– Эрига удивленно повернулась к нему, не делая никакой попытки прикрыться. За годы, проведенные в Террун, Арон привык к стыдливости имперских женщин, но северянки всегда вели себя иначе.