Маг теневой империи

Я потёр переносицу.

— Нет.

— Почему?

— Потому что мой противник — принц Борз.

— А?

— И он теперь знает, что я могу больше, чем должен.

Кот замер.

— Ох.

— Да. Ох.

Дверь распахнулась.

— Алекс де Муар, — вышел декан, его лицо было непроницаемым. — Финальный экзамен переносится.

— Почему?

— Потому что ваш противник… отказался.

Я поднял бровь.

— Борз отказался?

— Да.

— Интересно…

Кот фыркнул:

— Он боится.

— Нет. — Я встал. — Он что-то затевает.

И мне нужно быть готовым.

* * *

Запретная секция библиотеки пахла пылью и старым пергаментом, но сегодня в воздухе висел ещё и слабый запах озона — будто кто-то недавно разорвал здесь ткань реальности. Я шёл между стеллажами, чувствуя, как руны на моей ладони (те, что остались после встречи с Аэлисом-0) тихо пульсируют, словно реагируя на что-то.

— Ты уверен, что хочешь это найти? — кот сидел у меня на плече, его голос звучал неестественно глухо.

— Нет. Но мне нужно знать.

Я остановился у самого дальнего шкафа — того, что был заперт не замком, а заклятием, растворяющим разум любопытных. Но мои пальцы уже знали, что делать. Я провёл окровавленной ладонью по резной двери, и древесина с треском расступилась.

На полке лежала одна-единственная книга.

Тонкий фолиант в чёрном переплёте, без названия на корешке. Но когда я взял его в руки, кожа обложки вдруг сжалась, как живая, и на ней проступили буквы:

«Аэлис-0: Первая и последняя ошибка»

— Не открывай, — прошипел кот, но я уже откинул первую страницу.

Там не было текста. Только схема — точная копия кристалла из лаборатории под Пустошами, но с пометками на языке, которого я не знал… и всё же понимал.

— Это инструкция, — пробормотал я. — Как его активировать.

Я листал страницы, и с каждым разворотом схемы становились сложнее: чертежи машин, которых не должно было существовать, формулы, нарушающие законы магии, портреты людей в странных одеждах. А потом…

Последняя страница.

Я замер.

На пожелтевшем пергаменте был изображён я.

Тот же разрез глаз, тот же шрам над бровью (хотя я получил его только в прошлом году). Но самое жуткое — дата под рисунком:

«Эра Рассвета, тысяча двадцать третий год от Падения»

— Это… тысячу лет назад, — мои пальцы дрожали. — Как…

Кот вдруг впился когтями мне в плечо.

— Закрой книгу. Сейчас же.

Но было поздно.

Текст на странице начал двигаться. Буквы перетекали, складываясь в новые строки — будто книга реагировала на моё присутствие. И тогда я прочитал:

«Протокол 'Алекс-1' завершён. Инициируйте вторую фазу.»

За моей спиной раздался скрип — будто кто-то сдвинул с полки тяжёлый фолиант.

Я обернулся.

В проходе между стеллажами стояла тень.

Не Пустоход, не страж.

Я.

Только его глаза… его глаза были точь-в-точь как у ИскИна.

— Пора домой, — сказало существо моим голосом.

И книга в моих руках вспыхнула голубым пламенем.

Глава 30. IV Курс

Я стоял с книгой в руках, ожидая откровения, пророчества, хоть какого-то намёка на истину, которая перевернёт мир. Вместо этого страница под моими пальцами вдруг зашевелилась — и из неё выпрыгнула крошечная фигурка, сложенная из пергамента. Смешная и нелепая.

Она приземлилась мне на ладонь, развернулась и заговорила писклявым голосом:

— Поздравляю, глупец! Ты стал тысяча триста тридцать седьмым студентом, который попался на наш розыгрыш!

Фигурка махнула рукой, и книга в моих руках внезапно превратилась в горсть конфетти. По всей библиотеке раздался оглушительный хохот — нечеловеческий, многоголосый, будто сама древность потешалась надо мной.

Кот на моём плече медленно повернул голову, его глаза сузились до щелочек. И он возмущённо прошипел:

— Тебя, — сказал он, — только что разыграли студиозы древности, любители сомнительных приколов.

Я сжал кулаки, и конфетти просочилось сквозь пальцы.

— Ладно, — пробормотал я. — Но тогда почему руны на моей руке до сих пор горят?

Кот замолчал.

А где-то в глубине библиотеки снова раздался смех, гулко отдаваясь в переходах между стеллажами.

На этот раз — куда менее дружелюбный.

* * *

Когда я впервые переступил порог Академии, мне казалось, что каждый студент мечтает дойти до конца — стать магом, обладателем титула и власти. Но реальность, как всегда, оказалась куда прозаичнее.

К четвертому курсу из нашей группы осталось меньше трети. В магистратуру поступили вообще всего пять человек. Аристократы, которым не нужна была военная карьера, спокойно покинули стены Академии после второго курса, довольствуясь званием адепта. Зачем рисковать жизнью ради титула, который у них уже был по праву рождения? Их семьи и так занимали высокие позиции при дворе, а магическое образование лишь добавляло веса их репутации.

Простолюдины же… с ними было интереснее. Казалось бы, для них звание мага — единственный шанс вырваться из нищеты, получить дворянство, открыть двери в высшее общество. Но большинство предпочло остаться адептами. Трезвый расчет: звание адепта давало хорошо оплачиваемую работу, уважение в городе и главное — гарантировало, что ты доживешь до следующего утра.

Я видел, как они уходили. Некоторые — с облегчением, другие — с горечью, но почти все — с пониманием, что сделали правильный выбор. Академия не прощала слабости. Третий курс уже отсеял тех, кто недооценил его. Четвертый обещал быть еще жестче.

— Удивлен? — Гаррет, сидя на подоконнике нашей комнаты, щелкал золотой монетой. — Люди всегда выбирают безопасность над амбициями.

— Не все, — я перебирал в руках артефактный куб, подарок Малгрэма. — Иначе бы мы с тобой не сидели здесь.

Он усмехнулся:

— Потому что мы идиоты.

— Потому что у нас нет выбора.

И это была правда. Для таких, как я, отступление означало поражение. А поражение — смерть.

В коридоре раздались шаги — тяжелые, уверенные. Дверь распахнулась без стука, и на пороге появился Элиас, его лицо было бледнее обычного.