Магические узы
Шрифт:
– Может мне, вообще, не вставать?!
Ратмир боле не сдерживал нахальной улыбки. Наверное, мальчишки бы тоже похохота-ли от удовольствия, но диск безбожно их гонял по двору, целясь то одному, то второму в ма-кушку.
– Помочь?
– Ратмир снова протянул ладонь, но, презрительно фыркнув, я встала сама, едва не кряхтя от боли в защемленной пояснице.
Стоило подняться на ноги, как озверевший бумеранг, вероятно, внутренним магическим чутьем распознав жертву послабее, метнулся в мою сторону. Оцепенев, я только раззявила рот и глупо уставилась на приближавшуюся вспышку, пронзавшую прохладный воздух. От силы движения бумеранга расходились
– Пусти!
– я настырно дернулась. На другом конце двора Стриж в азарте подпрыгнул за сверкнувшим огоньком, бесполезно махнув руками. Пересвет, подскочивший следом за сопер-ником, налетел на кузов автокара.
Ратмир и не думал освобождать меня, более того, горячие руки как-то ловко забрались под выбившуюся из-за пояса рубашку и легли на живот. От нежного прикосновения под ло-жечкой весьма подленько и сладенько заныло. Двор, скачущие, как мячики, противники, сама игра отошли на второй план, так актеры уходят в темную глубину сцены, прячась от ослепи-тельных софитов. В висках шумела кровь, а сердце отбивало набатом.
– Скажи, - щекоча дыханием, издевательски пробормотал мне на ухо Ратмир, - и много интересного ты обнаружила, когда подглядывала за мной из кухни?
Наверное, если бы мне в тот момент также нежненько забормотали на ушко официаль-ный гимн Ветиха, то я, находясь в блаженном отупении, клянусь, не разобрала бы ни слова, но здесь… На меня словно выплеснули ведро холодной воды. Подобного хамства девичья гордость выдержать не сумела бы и под хмельком!
– Да как ты… - в гневе выдохнув, я вывернулась из объятий и с силой толкнула Ратмира в твердую грудь. Он послушно отступил на шаг, хотя мой разъяренный тычок вряд ли мог пошатнуть его.
– Это тебе за то, что ворвался в дом моих родителей и напугал меня до безумия!
– пер-вое, что вертелось на языке, выпалила я, белея от злости. Улыбка мужчины стала удивленно отстраненной.
– Ясно, - только и ответил он, никак не останавливая меня, даже расставил руки, будто приглашая ударить еще раз.
Вспоминать о приличиях и строить хорошую мину при плохой игре, у меня не хватило сил. Я снова наскочила, с остервенением толкнув Ратмира:
– Это тебе за то, что от страха я надела браслет!
Улыбка погасла окончательно, глаза предупреждающе блеснули:
– Тебя никто не вынуждал надевать украшение, - сухо заметил мужчина, вернув обыч-ную бесстрастность.
– Чушь!
– задохнулась я, удивляясь, почему еще не воплю во все горло, и с силой ткнув кулачком в его плечо, добавила сквозь сжатые зубы: - Давай, профессор, прочитай мне мораль! Ведь ничего умного ты от меня не ждешь!
Но он мудро промолчал.
Слабенький голосок трезвого рассудка зашептал, что в действительности корень всех случившихся несчастий прятался исключительно в моих собственных малахольности и пани-керстве.
Да и в странных будоражащих чувствах, которые, сам того не подозревая, в девичьей душе будил Ратмир, он не был повинен.
И я ударила опять, прошипев:
– Это тебе за то, что мне все еще смертельно страшно!
В смуглом лице Ратмира проявилась знакомая жесткость. Он резко перехватил мои за-пястья, не позволив замахнуться, и с силой прижал к себе, не давая даже дернуться. Перед гла-зами все смешалось, нос до боли тюкнулся о твердую грудь. Одна ладонь мужчины скользнула
мне под рубашку и легла на взмокшей спине между лопатками, другая стиснула голову.– Тихо!
– прошептал он.
– Не нужно говорить мне 'тихо'!
– прорычала я, извиваясь в безуспешной попытке вы-рваться.
– Ты должен был просто попросить браслет! Ничего бы этого не случилось! Я бы не боялась сейчас!
– Тихо, Веда, - очень мягко повторил он мне в макушку, и на меня нахлынула слабость.
Над нами ослепительно вспыхнул крутившийся диск, словно хотел выжечь глаза, и, ос-тановившись, рухнул на траву. Наверное, если бы игрушка взорвалась, мы бы не заметили.
Подчиняясь глупому порыву, я покрепче прижалась к Ратмиру и обняла, позволяя руке проскользнуть под футболку. Пальчики смело исследовали горячую кожу, наслаждаясь каждым касанием, пока не дотронулись до обжигающего рубца магической печати, обезображивавшей спину мужчины.
Дыхание Ратмира на мгновение оборвалось. Он напрягся всем телом и с силой отстра-нил меня, едва не роняя на траву. В глазах, отчего-то вернувших настоящий желтый цвет, мелькнуло нечто пугающее, с губ сорвалось непонятное незнакомое ругательство на языке аг-гелов.
Мальчишки, огорошено следившие за нами, окончательно остолбенели.
Ратмир брезгливо отбросил мои слабые руки, заставляя в испуганном оцепенении отступить на шаг. Пробормотав что-то в сердцах, мужчина направился к дому. С грохотом за ним шарахнула входная дверь, и от силы удара вспыхнул уличный шар-светильник.
Что произошло?!
– Я дотронулась до его печати, - пробормотала я сконфуженно, оглядываясь к притих-шим ребятам.
– Ему было больно?
Стриж многозначительно переглянулся с Пересветом, на лицах мальчишек появилось понимающее насмешливое выражение. Словно они прямо сейчас выяснили неприличный сек-рет про старшего брата, а мне не хотели рассказать.
– Нет, - хмыкнул Стриж загадочно, - ему вовсе не было больно…
Свечка появилась ближе к вечеру, разбередив погрузившийся в унылую тишину дом. В кухне горел шар-светильник, и на добротной мебели играли тени от его зыбкого неровного света. Морок видения окончательно разрядился. Из всех развлечений мне оставалось лишь бес-смысленно таращиться в окно, следя за тем, как сумерки стремительно поглощают двор, а небо наливается густой ночной тяжестью.
Неожиданно полумглу разрезал свет фар, и в гостеприимно распахнутые ворота вкатил огромный вездеходный автокар. Осмелевший пес выбрался, наконец, из своего убежища и бро-сился к гостям с басовитым лаем. Тут же в гостиную, где после катастрофичной для меня игры закрылись братья Ветровы, широко распахнулась дверь. Ратмир поспешно вышел на крыльцо, а из автокара уже выбиралась Свечка, сначала осторожно вытянув с подножки длинные ноги в туфлях на очень высоких тонких каблуках.
Спрятавшись за занавеской, чтобы меня не заметили, я следила, как Ратмир помогает хрупкой высокой посетительнице, проваливавшейся в мягкий грунт, пересечь двор.
– Он никогда не привозил сюда женщин, - неожиданно послышался тихий голос Люба-вы, пару часов назад вернувшейся из находившегося здесь же, в резервации, лицея. Я испуган-но вздрогнула и оглянулась. Хозяйская дочка стояла, оказывается, совсем близко и неотрывно смотрела в окно. В ее солнечных глазах светилась взрослая и неожиданно покровительственная любовь, словно она в одночасье стала на несколько лет старше. Взор не пропускал ни одного движения Ратмира.