Магистериум морум

Только силой сущие Ада могли теперь сладить с бунтовщиком. И Анчутус первый вспомнил, что проклятый Борн был сослан на окраину из самых глубин Преисподней, а это означало, что имел он гораздо больше сил и могущества, чем самые грозные демоны Ада верхнего…

Пакрополюс сидел и смотрел.

Демон не мог покинуть свой пост, ведь это он был главой этой проклятой комиссии по людской морали. Не мог он и спуститься к людям – это означало бы окончательно уронить себя. Ведь что будет с его карьерой, если Борн с позором изгонит его с Земли?

Пакрополюс страдал, и даже думал о лёгкой и благородной смерти, которая вполне доступна и бессмертному, лишь пожелай…. когда изображение в зеркале зарябило вдруг.

Старый демон захлопал глазами, полагая, что это они его подводят, но… Ярмарочная площадь всё равно рассыпалась языками теней и пламени, и в зеркале возникло лицо проклятого Борна.

– Ты один? – инкуб вгляделся в красные глаза Пакрополюса. – Давай поговорим как демон с демоном, честно и без увёрток?

Старый демон закивал, ошарашенный внезапным явлением Борна и его странным предложением: честно поговорить с Проклятым?

– Я не спрашиваю, что ты планируешь делать. Варианты твои мне понятны, и один хуже другого, – продолжал инкуб. – Ты не можешь обратиться за помощью в нижний Ад, ведь тебя же и сделают виноватым. Ты не можешь рассчитывать на помощь чертей и бесов – им выгодны интриги, тебя же и подставят. А один ты всё равно не сумеешь выловить в Серединных землях всех мелких сущих, что сбежали из Ада. Мне же – ты тем более не противник. Но я устал мерзнуть в вашем предбаннике и не планирую возвращаться. Здесь, у людей, нисколько не хуже. Забудь обо мне, и я присмотрю за Серединным миром так, что Сатана ничего не узнает, и всё пойдёт по-прежнему.

– Но Алекто? Глас Его?.. – Пакрополюс, сообразив, что Борн понимает случившееся не хуже его самого, перестал скрывать горе и допустил на лицо гримасу скорби.

– Похитителя я отыщу. Сатана наградит тебя. И всё вернётся в верхнем Аду на круги своя. Выберут нового правителя, думаю, опять достаточно глупого, чтобы не мешал демонам развлекаться, чертям торговать, а бесам – вгонять в долги слабых.

– А как же те бесы и черти, которые… Э-э..

– Которые живут в Ангистерне? Много лет сущие жили здесь, и было им тут неплохо. Проживут и сейчас. Они отвыкли от сияния Ада и захотели покоя. Пусть так. Вы и не заметите малой толики душ, что они съедят. Но новых – я не допущу в земной мир, довольно и этих.

– Но как же мы раньше не замечали, что не все души доходят до нашей кухни?

– А это ты спроси у своего нового приятеля Анчутуса. Нельзя доверять отчёты чертям да бесам, цифры для них – как воск.

– Ты уверен?

– Я провёл тут уже кое-какое расследование.

– А э-э... Совет людских магов?

– А что тебе в нём? Съедется, осудит бунтовщиков, разоривших церковь и убивших священника. Назначит выкуп. А новый священник отыщется сам. И всё пойдёт по-прежнему.

– Ну… – замялся растерявшийся Пакрополюс. – Я подумаю над твоим предложением, Изгой.

– Думай, это полезно.

Борн оскалился, зеркало погасло.

И Пакрополюс долго, потея, скакал вокруг него, пока не догадался отключить и включить снова.

***

Фабиус знал, что найдёт слова для подмастерьев и мелких торговцев, и он нашёл их. Пообещал, что Магистериум выделит четыреста диглей на организацию лагеря для беженцев у реки за городскими воротами. А потом честно поделит беглецов между пятью соседними провинциями, куда людям со скарбом и маленькими детьми по силам дойти до холодов.

Конечно, Магистериум ещё не знал, что деньги будут выделены. И горожане не знали, что цехам будет предъявлен штраф. И за бунт, и за разграбленную церковь, и за убийство священника.

Об этом Фабиус умолчал.

Ему было важно, чтобы горожане поверили ему сейчас, тут, на этом месте. И они поверили. Горожане были убеждены уже во всесильности мага, ведь он появился в Ратуше, минуя осадившую её толпу, неужели не сумеет достать какое-то серебро?

Маг не грозил и не призывал на головы бунтовщиков магические кары. Он обещал разобраться по справедливости. (Ах, это сладкое слово – справедливость). И ему удалось переломить настрой свободных горожан.

Он видел, что за время беседы ученики и подмастерья послали за мастерами. И теперь уже мастера взбунтовавшихся цехов протиснулись к самому помосту. Казалось ему, что видит он в толпе и упрямые рыльца чертей…

И вдруг он на самом деле увидел, как лица пляшут и искажаются, превращаются в морды и мордочки – страшненькие, смешные, любопытные…

И тут же рядом возник Борн, согрев его замёрзший бок.

«Куда ты пропал?» – спросил, не размыкая губ, маг.

«Искал Барбра. Не нашёл».

«Скверно».

«Сквернее не бывает. В Аду настаивают, чтобы мы выдали вызвавшего Алекто».

«Это не Барбр?»

«Он подошёл бы вполне».

Крещёные, завидев демона, стали расталкивать мастеров и подмастерьев, плотно окруживших помост, полезли вверх. Стражники сталкивали их.

Тогда крещёные начали орать и тянуть к Борну руки. Они уже уверовали, что он – и есть их милостивый бог.

– Пусти нас к нему, маг! – маячили они с того краю помоста, где сидели инкуб и магистр, решив почему-то, что именно Фабиус заправляет тут всем, включая желания Борна.

– Пусти!

– Он обещал, что наши души не сгинут в Аду!

Потом бельмастый забрался на плечи крепкому парню, с лицом так обезображенным крестообразными шрамами, что на него почти невозможно было смотреть.

– Я здесь, маг! – завопил бельмастый.

Фабиус повернул голову и увидел сразу два лица – одно над другим. Оба были перечёркнуты палачом. Но если лицо бельмастого оставалось при этом похожим на человеческое, тот, у кого он сидел на плечах, был по-звериному страшен.

«Наверное, бессмертие души стало для него теперь единственно возможным смыслом», – подумал магистр.

– Почему ты не пускаешь нас к нему, маг? – орал бельмастый. – Я вижу сердцем свет его творения! Дай мне дотронуться до Него! Дай!

– Думаешь, это – твой бог? – маг кивнул на демона, чьи глаза от обилия доступной еды разгорались всё ярче.

– Вера в него озарила мои ночи, словно новая звезда на небосклоне! Мы искали его! Шли к нему и нашли его здесь! Пусти нас, маг, и мы расскажем тебе, как он поведёт нас к бессмертию! Он и тебя поведёт! Он любит, прощает и ведёт всех!

– Меня не интересуют ваши суеверия, – нахмурился магистр. – Это дело суда инквизиции Магистериума!