Магия жизни

Я, кряхтя, встала, чувствуя себя разбитой старухой. Мастер помог мне, заставив опереться на него. Из классной комнаты мы выходили как с поля боя: в одной руке я несла детский букварь, другой – держалась за плечо наставника. Слуги были достаточно вышколены, чтобы никак не реагировать, но подозреваю, поводов для пересудов мы дали очень много. Сил на что-либо, когда я буквально заползла в комнату, уже не оставалось – букварь был отложен до лучших времен, а я, не раздеваясь, бросилась на кровать. После полудня не прошло и двух часов, день был в самом разгаре, а я спала крепким сном. Меня не смогли разбудить и на ужин с Максуром. Асури даже поднялся и пощупал мой пульс: очень уж я была похожа на труп. Хотя Таллан заверил Карвиша, что я жива, но мне нужен отдых.

Через сутки я проснулась.

В комнате царил полумрак, я встала и раздвинула шторы – в помещение хлынул сочный солнечный свет. Я вспомнила о ритуале и посмотрела на свою ладонь, на ней не было и следа от символа или пореза. Боль тоже исчезла, я была бодра и голодна, причем последнее ощущение было настолько сильным, что мне казалось, я распознаю запах, идущий из столовой на первом этаже. Вздрогнула, когда услышала, что в дверь постучали, и зашла Корда.

– Айса Маргарет, я рада, что вы в добром здравии. Хозяин приказал не тревожить вас до полудня. Мы принесли вам обед, – она махнула рукой, и в комнату зашла Лалли с огромным подносом. Моего обоняния коснулись и вызвали резкое слюноотделение запахи, исходящие от мясного рагу, оладьев с вареньем и традиционного ширтадского чая. Кажется, я даже облизнулась, с ужасом одёрнув себя: это даже хуже, чем закатывать глаза, но действие вышло у меня непроизвольно.

– Да, спасибо, – мой голос оказался неожиданно хриплым. Я прокашлялась. – Корда, а мастер Таллан здесь?

– Да, он ожидает вас, но прежде, чем с ним встретиться, я все же настаиваю, что вам надо поесть и привести себя в порядок. Асури Карвиш уехал, будет вечером, он беспокоился за вас.

Про Максура я не спрашивала, но Корда, по-видимому, решила мне напомнить о том, кто меня должен волновать в первую очередь. Мысленно отмахнувшись от неважных сейчас вещей, я подошла к зеркалу. Их, к слову, в доме было много, и мои покои не были исключением: в спальне, в гостиной и в ванной я могла полюбоваться на себя в ростовых зеркалах с серебряными рамами. В отражении я увидела меня: растрепанную, в помятом платье, с заспанным лицом со вмятиной от подушки на левой щеке. Я даже немного разочаровалась, ранее я слышала, что магия способна менять внешность человека. Это, само собой, касалось только мужчин в моей стране – к совершеннолетию дар успевал оставить на них отпечаток. Присмотревшись к себе еще раз, я решила, что в моих глазах – серых от природы – появился янтарный блеск, а русо-золотистые волосы приобрели более насыщенный серый цвет. Впрочем, может мне просто хотелось найти изменения как доказательства того, что я стала магичкой.

От самосозерцания меня оторвала Корда:

– Айса Маргарет? Давайте я помогу вам привести себя в порядок!

– А? Нет, я сама. Идите, я спущусь через полчаса, – отпустив Корду и Лалли, я набросилась на еду. По ощущениям не ела неделю – я еле сдерживалась, чтобы не начать запихивать куски в рот руками. Насытившись, я переплела косу, переоделась в свое второе и пока последнее платье. В зеркале я себе понравилась. Крутанулась вокруг себя и оценила изящный росчерк юбки платья. Кофейный оттенок ткани, из которого оно было пошито, в шкафу выглядел уныло, а на мне неожиданно заиграл. Из комнаты я вышла полная сил и решимости стать настоящим магом.

Сегодня мастер Таллан выглядел немного уставшим, причину этого он раскрыл мне сразу:

– Я сутки без сна читал отчеты о ритуалах открытия дара. Однако не выяснил ничего нового: обычно у ребенка он проходит очень легко, только немного кружится голова. Сведений о ритуале у взрослых я не нашел, зато прочитал несколько заметок на тему того, что возможны некоторые осложнения при наличии двух стихий, особенно конфликтующих. Открывая одновременно и воду, и огонь, можно причинить некоторую боль, если дары вступят в конфронтацию. Однако же, в твоем случае это невозможно. Дар жизни никогда не давался в паре с чем-то еще, и по природе он не конфликтен. Единственное, на что он способен, как я говорил ранее, отразить воздействие другой магии, но здесь это ни при чем. Да и даже это не объяснило бы твою реакцию, – наставник сделал паузу, чтобы перевести дух после своей речи.

– А магию я обуздала? – спросила я.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – усмехнулся наставник.

– Что, простите?

– О, это просто поговорка.

– Что такое баня?

– В ширтадском варианте – это часть купальни, где тело человека обдают горячим воздухом. Но поговорка пришла к нам из мест, где в бане сразу и распаривают, и моют.

– А, вы хотите сказать, что я как нищий, который думает только о еде? В Крайде есть похожее выражение. Да, я хочу понять, получилось у нас что-нибудь, или нет.

Таллан вздохнул.

– Ритуал лишь открывает, но не дает знаний, как магию использовать. На это требуется время и старания, – увлекшись, мастер вещал назидательным тоном, словно я десятилетка. – Тем не менее, способна ли ты на плетение простейших заклинаний, проверить мы можем.

Он достал книгу и прежде, чем показать мне что-то, напутствовал:

– Магия – это в первую очередь дар и его нельзя пощупать: это не часть тела, это часть нашей энергетической оболочки. Точно так же, как ты можешь шевелить рукой или ногой, ты можешь управлять и им, но ощутить каким-то органом чувств его нельзя. Необходимо просто принять, что он есть и выучить теорию заклинаний. Давай вернемся к нашим семенам.

С этими словами мастер вытащил несколько семечек и горшок с землей.

– Через какое время мы увидим первые всходы, если поместим семечко в землю и будем поливать? Правильно – несколько дней. Сейчас ты попробуешь сделать это за несколько часов: нужно дать им стимул, а потом влить в них сырую силу.

– Мастер, а как…

– Будем учиться. В этой книге есть все необходимые заклинания. Смотри – это самое простое. Используется для призыва своего дара в его малой форме для последующего преобразования: лепесток огня, струйка воды, дуновение ветра и так далее, из которых уже можно слепить боевой элемент или что-то другое. Тебе это заклинание нужно, чтобы свою магию привести в готовность. Сможешь прочитать?

Я произнесла вслух то, что было записано классическим руническим письмом, а мастер исправил мои ошибки.

– Ну неплохо. Теперь следующее заклинание, которое запустит искру жизни в зернышке.

Его мы тоже выучили. И мастер продолжил:

– После этого ты должна сосредоточиться и очень захотеть, чтобы зерно проросло. Для этого нет заклинаний, это работа со своим энергетическим фоном и использование чистой силы намерения. Вспомни, что ты ощущала во всех случаях выброса дара! Они не были совсем уж спонтанными. Ты чего-то очень хотела или наоборот – не желала.

Мы несколько раз повторили с наставником все этапы, и я приступила к практике. Первые два заклинания я читала все лучше и лучше, но третий этап был категорически провальным – вытащить росток из семени не получалось. Мастер давал мне советы: визуализировать, как росток пробивается, представить себя семечком, а в конце концов он громко потребовал «прорастить уже эти бестолковые семена», но итог был один: в горшке не было и намека на зелень.

Я не знаю, кто из нас устал больше. Мы выходили в сад и наблюдали за травинками, цветами и насекомыми для того, чтобы «ощутить себя частью природы». Я медитировала и вспоминала, как прорастила побеги на дереве на полигоне, как два раза чуть не убила императора, даже момент с зачатием рины Кэтрин, но совершенно не ловила ничего общего во всех этих эпизодах, не видела никакой связи.

Таллан не знал подробности моих выбросов, но говорил, что связь заключается в желании видеть жизнь, зародить и сохранить. А у меня к вечеру было только одно желание – плакать. Слуги несколько раз подходили с предложением проводить на обед, приносили чай. Они ловили нас по всему саду, отшатывались, когда наставник шикал и махал на них руками, мол «тихо, медитация!». На ужин я тоже не пошла, а попросила накрыть мне в комнате, когда мастер уехал. Карвиш зашел вечером поприветствовать, но с его стороны была только прохладная почтительность, никаких попыток заигрывания или присваивания. Будь я менее уставшей, я, наверное, обратила бы на это внимание, но было не до этого.